Валориан - Херберт Мэри. Страница 6

Но сейчас у Валориана была хотя бы надежда, что, если он принесет племени известие о существовании прохода через горы и лежащей за ними свободной от власти империи земле, это заставит лорда Фиррала, по крайней мере, выслать разведчиков и приступить к разработке плана переселения.

Если бы только ему удалось найти этот проход наверняка. Повинуясь глубокому инстинктивному порыву, его рука потянулась к мечу. Испустив древний боевой клич своего народа, Валориан высоко поднял меч и устремил его в небо.

– Услышьте меня, о боги! – закричал он. – Мой народ погибает! Укажите мне путь, чтобы я мог спасти его. Помогите мне найти Волчий Проход.

В эту самую минуту тишину разорвал ужасный грохот, вырвавшийся прямо из сердца туч, далеко на юге. Словно выпущенная из лука стрела, к земле устремилась молния и нашла на ней свой проводник из металла.

С неземной силой она ударила в шлем и меч охотника, пройдя через вытянутую вверх руку, голову, тело и коня.

Валориан откинулся назад, на долю секунды приобщившись к верховной силе богов, а затем окружающий его мир взорвался огнем и светом. Вокруг него гремели раскаты грома, но он их не слышал. И лошадь, и ее всадник были мертвы задолго до того, как упали на мокрую землю.

ГЛАВА 2

Первое, что почувствовал Валориан, когда сознание вернулось к нему, была всепоглощающая, ничем не нарушаемая тишина. Она давила на его голову невыразимой тяжестью, хотя казалось, что вокруг была лишь пустота, и наполняла сознание предвкушением смерти. Куда-то исчезли звуки ветра и порывов дождя, звуки потрескивающей мокрой кожи и цокот копыт Хуннула о камни. Просто вокруг не было ничего.

Очень медленно и осторожно Валориан поднял голову и открыл глаза. Привычный ему мир по-прежнему окружал его, но казался каким-то смутным, словно подернутым светящейся дымкой, как во сне, который всегда кончается перед тем, как проснуться. Валориан был несказанно поражен, когда обнаружил, что стоит, хотя он не почувствовал, как поднялся. В ногах не было тяжести, он не чувствовал прикосновений мокрой одежды к холодной коже, он даже не чувствовал боли в голове, которая неминуемо должна была последовать за его падением.

И вдруг, словно удар молнии, он вспомнил все. Закричав, он обернулся и увидел свое тело, изогнутое и неподвижно застывшее рядом с бездыханным конем. Его разбитый шлем слегка дымился.

В голове Валориана стоял странный шум, похожий на звон бьющегося стекла, который потряс его до глубины души. Его переполнила ярость, и он изо всех сил закричал:

– Нет! Этого не может быть!

Его голос звучал очень странно в окружавшей его мертвой тишине, но он был рад услышать хоть какой-то звук. И он закричал снова, просто для того, чтобы нарушить пугавшую его тишину.

Что-то придвинулось к нему вплотную, и он был вынужден повернуться. Лицом к лицу он столкнулся с Хуннулом. Похоже, что черного жеребца совершенно не затронули произошедшие с его хозяином перемены. Он нервно переступал с ноги на ногу, стараясь приблизиться поближе к своему господину. Седло или то, что им казалось, с притороченным к нему плащом, по-прежнему было на спине лошади.

Злость, обуревавшая Валориана, несколько уменьшилась при виде своего любимого коня. Он потянулся, чтобы приласкать Хуннула, и его пальцы ощутили теплую черную гриву, но тут он надавил посильнее, и тогда рука легко прошла сквозь тело лошади.

Напуганный, вновь переполненный бессильной яростью Валориан задрал к небесам руку и закричал:

– Мы мертвы! Так вот как вы отвечаете на молитву, святые боги! Но почему именно сейчас? Почему мы?

Охотник замолчал. Слабый звук нарушил тишину, он был похож на раскаты отдаленного грома. Постепенно звук усиливался, приближаясь из ниоткуда.

Валориан глубоко вдохнул ртом воздух:

– Посланники.

Ему бы следовало догадаться, что они появятся. Это были наездники боевых коней Небироса и посланцы Сорса, бога смерти. Они приходили всегда, чтобы сопровождать души умерших из смертного мира в царство мертвых, чтобы предстать перед судом лорда Сорса.

Только не сейчас. Я не пойду. Я не могу, Хуннул. Я не могу бросить свою жену и мой клан, обрекая их на голодную смерть. Только не сейчас, когда у нас есть надежда на спасение.

Но пока он говорил, грохот грома стал явственно слышен, превратившись в цокот копыт.

Из светившегося облака, в котором растворялись горные цепи, возникли четыре белых всадника на бледных призрачных повозках. Они неслись к нему со скоростью, с которой орел обычно падает из высоты на свою жертву.

Охотник оглянулся по сторонам в поисках какого-нибудь оружия, чтобы остановить неумолимый бег посланцев смерти. Он заметил свой меч, который лежал всего лишь в нескольких шагах от его неподвижного тела, и, руководствуясь скорее одной лишь надеждой, чем трезвым расчетом, рванулся к нему. Его рука сомкнулась вокруг рукояти меча. Он чувствовал меч так, словно это было наяву.

Его меч был выкован из закаленного железа и отделан серебром, но сейчас он почернел, а его острие было расплавлено ударом молнии. Но Валориана этот факт ничуть не смутил. Рукоятка меча по-прежнему удобно лежала в его руке, и меч запел в воздухе, когда Валориан, взмахнув, описал над головой широкий круг.

Охотник закричал от радости, вскочил в седло и направил свой меч на приближавшихся к нему посланцев смерти.

– Сорс оказал мне великую честь, отправив за мной четырех посланников, – сказал он Хуннулу. – Но им придется вернуться назад без меня.

Хуннул танцевал на одном месте. Ему передалось возбуждение, охватившее его хозяина. Вдвоем они следили за приближением четырех бессмертных всадников – посланцев небес – которые должны были доставить их в царство Сорса. Когда Посланники приблизились настолько, что можно было разглядеть их лица, Валориан заметил, что внешним обликом они походили на мужчин. На них были военные плащи, переливавшиеся холодным светом, но они были все безоружны. Он с любопытством рассматривал их. Ни одна живая душа не ведала, как выглядели грозные посланцы бога смерти, потому что мало кому до сих пор удавалось умереть и воскреснуть вновь. Сам Валориан не был знаком ни с одним мужчиной или женщиной, которые вернулись бы к жизни, побывав в царстве мертвых. Но легенды гласили, что такая возможность все же была, и это вселяло в него сейчас надежду. Если бы только ему удалось удержать этих сверкающих всадников подальше от себя, тогда они могли бы позволить ему уйти.

Четыре Посланника были уже почти у него над головой, когда он пришпорил Хуннула и выкрикнул боевой клич своего рода. Жеребец рванулся вперед и ворвался в стройное движение белых лошадей, кусая их и издавая громкое ржание, словно взбесившись. На лице Валориана застыло выражение холодной ярости, он размахивал налево и направо своим мечом, целясь в наездников. Его оружие пронзило двух посланцев смерти, но прошло сквозь них, как сквозь воздух. Но все же казалось, что его яростное сопротивление удивило их.

Они отъехали от него и остановились в некотором отдалении, внимательно наблюдая за его действиями. Их лица – если только у них они были – были скрыты за козырьками шлемов. Их фигуры показывали, что всадники насторожились, хотя и не собирались пока предпринимать каких-либо действий. Казалось, что нападение Валориана их совершенно не разгневало, а только лишь насторожило. Ведь большинство встреченных ими человеческих душ не сопротивлялось им так яростно.

Беспокойство и раздражение, владевшие Валорианом, вдруг подсказали ему, что Посланникам вовсе не надо было с ним сражаться или покорять его. Они могли просто ждать. Ведь перед ними была вечность.

Но Валориан заметил и еще кое-что. Окружавший его земной пейзаж почти пропал. Исчезли из виду горы и горные хребты, остался лишь небольшой островок земли и камней, на котором лежали их тела. Его окружал теперь со всех сторон только мягкий свет. Встревоженный Валориан заставил Хуннула преклонить колени и встать рядом с телами. Он инстинктивно чувствовал, что, если они потеряют свою земную оболочку, они утратят и единственный шанс вернуться в мир живых.