Вер, Медведь и Омела (ЛП) - Ловелл Кристин. Страница 4

— Ты сказала, что хочешь меня обнаженного и готового пройти весь путь с тобой. Так что раздевайся. Сейчас же, — он сложил руки на своей груди, а одна бровь приподнялась в вызове и ожидании.

Он объяснил свое замечание в баре, но это не стерло тот урон внутри меня. Я хотела его, но его слова всегда будут звучать эхом в моей голове, независимо от того насколько пьянил запах его возбуждения.

— Я жду, Эмбер, — он стиснул челюсти, а раздражение вспыхивало в глубине его глаз. Он был задумчив, смотря на меня с некоторой высоты с определенным перевесом на нем. Он командовал мною моими же словами.

Руки тряслись, но я наклонилась и стянула свои носки. Не было никакой гарантии. Я знала что что-то вызывает мое беспокойство. Тошнота прокатилась по мне. Мое сердце колотилось в груди. Моя волчица подталкивала меня, побуждая меня продолжать.

Я сдернула свое худи. Зная, что на мне нет нижнего белья, но я глубоко вздохнула, прежде чем сняла свои теплые леггинсы и сдернула майку. Я свела вместе бедра и прикрыла грудь рукой.

При всем этом, я не могла заставить себя посмотреть на него. Эта глупая фраза прокручивалась в моей голове снова и снова. Втянув воздух, я подняла подбородок, пытаясь выработать больше храбрости, чем у меня было.

Тишина заполнила пространство, подкармливая мою неуверенность и внутренние сомнения.

Неожиданно, он показался, отстранив мою руку от груди и протиснув ногу между моих бедер.

— Теперь не уйдешь, поджав хвост, Эм. — поддразнил он.

Я поморщилась; его слова были как насмешка. Паника нахлынула на меня, извиваясь в животе; мышцы одеревенели, а напряжение прорывалось сквозь каждый мой сустав.

Моя волчица поднялась на мою защиту. Напряжение, сжатие, дробление каждой конечности, перегрузка каждой косточки, прежде чем они сломались. Мои мышцы рвались и преображались, тонкие, грубые черные волоски прорывались из каждой поры. В один момент я видела Мака в цвете, а в следующий — в черном, белом и сером.

Одним маленьким прыжком, я приземлилась с другой стороны от него. Моя волчица зарычала, оскалив зубы. Пара или нет, но она всегда будет в первую очередь предана мне. Я защищала ее, заботилась, когда ей было плохо. Я была полной, потому что стероиды, которые были необходимы для ее поддержания, подавили мой метаболизм. В любом случае ее дух выбрал меня, а я выбрала ее. Мы были в этом вместе: толстые или худые, с или без пары.

Повернувшись, он посмотрел на меня, а его черты исказились.

— Я шучу, Эм.

Первый раз, когда ты видишь кого-то голым не лучшее время, чтобы предаться юмору или приходить в ярость.

Он потер затылок.

— Прости, Эм. Теперь ты можешь обернуться назад.

Издав немой рык, моя волчица огрызнулась. Она набросилась на него. Приземлившись на его грудь, она безжалостно начала рвать одежду. Она удерживала его прижатым к земле, быстро работая над его одеждой.

Восторженно усмехаясь, я отдала бразды ей.

Он извивался под нами. Его глаза горели чистым золотом, а его медведь угрожал вырваться на свободу. Его конечности задрожали, когда он напрягся удерживая контроль, будучи раздетым догола — простите за каламбур. И в заключение: его боксеры, его глаза расширились, свечение в них подавляло как и все его напряжение.

Зацепив материал зубами, и хорошенько в него вцепившись, она дернула один раз головой со всей силой. Этого было достаточно, чтобы оставить его голым во всем его обнаженном и прекрасном великолепии. Встретив его взгляд, она присела перед ним, снова показывая зубы, ее губы дрожали в безмолвном оскале.

Искривив губы, он вздохнул.

— Продолжай, детка, — он повернул голову, давая ей доступ для того, чтобы пометить его.

Он серьезен. Он действительно планирует пойти на это.

Для него принять ее метку означало отказаться ото всех других женщин в мире навсегда. Для него принять ее метку до того, как он пометит меня было доказательством его веры. Он возлагал большой риск на меня.

Мое сердце переполнилось эмоциями. Эти моменты, когда я увидела его мягкую сторону, это сделало его более чем суровым, и бесчувственный плейбой оставил меня в замешательстве, даже больше принятии вера.

Дав ей мысленный мягкий толчок, я призвала свою волчицу пометить его.

Запустив ее когти в его грудь, она наклонилась вперед. Она вдохнула его запах пару раз, а ее морда вжалась в сгиб его шеи. Проведя носом по его плечу, она нашла место, которое хотела, и пронзила его плоть.

Он стиснул зубы, но старался держаться.

Позволив ей зализать ранку, я пересилила волчицу и быстро обернулась. Я приземлилась на него, а моя плоть прижалась к его. Устроившись на нем, я взглянула на него.

— Ты действительно хочешь меня, — удивилась я.

Он улыбнулся, его глаза блестели.

— Я за сегодня сказал это раз десять, — сарказм сочился из каждого его слова.

Уголки губ опустились.

— Не передразнивай.

— Не отрицай это, — он ухватился за мои бедра, сжимая мою плоть, потершись своим твердым членом о мою киску.

Горячие, эротические ощущения прошли через меня.

— Не дразни меня, — это было больше похоже на мольбу, чем команду.

Он перевернул нас, оберегая мою спину и голову от удара о деревянный пол.

— Не останавливай меня, — он прижал свой член к моему входу, дразня мою щелочку.

Обхватив его талию своими толстыми ногами, я вцепилась ногтями в его бицепсы.

— Не останавливайся.

С резким рыком, он погрузился в меня.

Я закричала, задыхаясь, когда боль, а затем удовольствие пронеслось по моей сердцевинке. Я поклонялась ему, безмолвно моля большего после первого удара.

Его губы оставляли каскад поцелуев на моем торсе, на моей набухшей груди. Медленно он вышел и снова врезался в меня, отправив очередную ударную волну через меня. В этот раз он всосал напряженный пик в рот, продлевая мое удовольствие, прежде чем повторить ту же процедуру с другим моим соском.

Он намеренно не торопился. Он удлинял каждый трепет, каждое ощущение; он вкушал каждый мой дюйм между толчками. Он любил мое тело. Он пресекал все сомнения. Он доказал, что любит каждый мой соблазнительный дюйм.

Это было приятно, но ох-как-дразняще.

Сладкий вишневый пирожочек, я просто хотела, чтобы он вколачивался до конца. Я хотела, чтобы он ускорился, чтобы врезался в меня как безумец, как тот, кто был лишен такого многие годы и не мог удержаться от скорости.

Он осыпал поцелуями мою челюсть, и, вниз к связке между шеей и плечом.

Желая ускорить дело, я наклонила голову, отвела волосы в сторону и дала ему доступ. Я не могла удержаться от всхлипа и хныканья, прося его поторопиться.

Проводя носом вдоль вены на моей шее, он улыбнулся.

— Я знаю, что ты хочешь.

— И когда же ты собираешься дать мне это? — огрызнулась я.

— Как насчет сейчас? — прошептал он мне на ухо.

— Как насчет «да».

Вдруг его темп разогнался от одного до сотни. Он вбивался и выходил из меня, дразня и мучая меня удовольствием и наслаждением.

Давление раздвинуло мои конечности, а мое желание преумножилось. Я обняла его за шею, притянула его к себе и уткнулась в его плечо.

Мой пульс зашкаливал. Все что я могла — это чувствовать его. Его прикосновения были бесконечны; его ласки набросились на мои ощущения, поднимая меня выше и выше.

Пока я не упала через край.

Когда я вцепилась в него, его имя слетело с моих губ, и я высматривала его, когда удовольствие разбилось об меня. Я вцепилась в него, когда удовольствие разорвалось в моей сердцевинке, подпаливая каждое нервное окончание. Мой пульс гремел в ушах, зрение было размыто по краям, он продолжал вбиваться в меня, продолжал заваливать меня сладкими ощущениями.

На расстоянии, я услышала свое имя. Я почувствовала момент, когда наши души переплелись, момент, когда он пометил меня, на космическом уровне.

Чистое удовольствие порхнуло по мне. Это было легче, приятней в этот раз, но не менее интенсивно. Каждый вдох и выдох, и паника что я не получила достаточно, и, что я никогда не получу достаточно. Мое сердце бешено забилось, ощущая его зверя и осознавая свое подчинение ему.