Настоящая попаданка (СИ) - Леви Ариана. Страница 59

Несколько раз вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоить надвигающуюся истерику. Женя, родной, что бы я без тебя и твоих советов делала? Как же многому ты меня научил, как много успел мне дать, а я… Почувствовала, как подступили слёзы и всхлипнула, зажимая рукою рот. Нет, так дело не пойдёт: этак меня сейчас всё-таки накроет истерика. Не надо сейчас думать про Женю. Надо думать, что делать. Гиртан! Он наверняка должен быть где-то поблизости! Вряд ли он оставил бы свою ненаглядную Владу без присмотра: я видела, как он на неё смотрел. Осмотревшись, увидела платье, которое Влада, должно быть, сняла перед сном. Не став искать ничего другого, натянула его, обулась, и выскочила в коридор. Коридор привел к лестнице, спустившись по которой я попала в небольшую гостиную и тут же увидела Гиртана. Мой бывший муж — думаю, я имею право его так называть, ведь нас уже не связывают чувства — сидел на диване, уперев локти в колени и обхватив голову руками. Вся его поза выражала какую-то обреченность. Он знал, что затеяла Влада? Это могло бы объяснить его состояние.

— Гиртан? — позвала я его негромко.

Он резко обернулся, в глазах его мелькнула надежда:

— Влада?!

Прикусив губу, я покачала головой. Бывший муж весь словно помертвел, замер на мгновение, а затем отвернулся, снова уронив голову на руки.

Я немного постояла на нижней ступеньке лестницы, не зная, что предпринять. Столько лет прожила с человеком, но впервые видела его в таком неподдельном горе и совершенно не знала, что сказать или сделать, чтобы его утешить. Я и сама сейчас нахожусь в примерно таком же состоянии — оттого впервые понимаю бывшего мужа как никогда раньше. Но как вести себя с ним сейчас — просто не представляю.

Подошла, села рядом, на диван — достаточно далеко, чтобы мы не соприкасались. Помолчала. Неловко протянула руку и похлопала Гиртана по плечу. Он повернул ко мне лицо, и я отшатнулась, заметив в его глазах слёзы. Никогда я не видела подобных эмоций на лице мужа, никогда не думала, что когда-нибудь увижу. Должно быть, он действительно полюбил девчонку. Но если так, то как же он мог допустить, чтобы она ушла?!

— Почему ты отпустил её? — сорвался с моих губ вопрос, который я никак не могла не задать.

— А разве я мог её удержать? — развёл руками мужчина и усмехнулся. Непролитые слёзы так и стояли у него в глазах, из-за чего я отводила взгляд, чувствуя себя неловко.

— Не понимаю, — ответила я.

— Что же тут непонятного? — возразил Гиртан. — У неё там родители, планы, учёба. Она же совсем ещё юная девочка — по возрасту так младше, чем ты была, когда мы встретились. Если бы я отнял всё это у неё, я поступил бы с ней так же, как и с тобой — и она бы так же, как ты, меня возненавидела. Да и сам бы я себя не простил…

Я покачала головой:

— Гиртан, я никогда не ненавидела тебя. Да, я злилась на тебя, но и на себя тоже, да и на судьбу в целом. Я не хотела замуж, считала себя слишком молодой для этого. Но я никогда не испытывала к тебе ненависти. Ты был мне хорошим, заботливым мужем, и ты заботливый отец — у меня нет к тебе претензий. В том, что так сложилась наша жизнь, мы оба виноваты. Что касается Влады — не сравнивай нас. Люди в том мире взрослеют намного раньше. В двадцать пять женщина там, как правило, уже имеет мужа и пару детей, а если не родить до тридцати пяти — то потом уже может быть поздно. А в твоём возрасте людей уже считают стариками. Так что Влада быстро повзрослеет, да и мне приходится догонять местных жителей в психологическом плане, так как иначе не смогу взрослеть одновременно с телом.

— Ты так говоришь, словно рассчитываешь вернутся, — проговорил Гиртан, внимательно на меня глядя.

— Рассчитываю, — кивнула я, — и рассчитываю, что ты мне поможешь.

Гиртан же в ответ на мои слова откинул голову назад и расхохотался. Непролитые слёзы, наконец, пролились — от смеха. Гиртан смеялся и не мог остановиться, и я поняла, что не я одна была в это утро на грани истерики.

Наконец, мужчина справился с собой, посмотрел на меня, утирая слёзы, и произнес, вновь разводя руками:

— А я не могу. И никто не сможет. Единственная, кто мог что-то сделать — это Влада. Она маг-пространственник. Она стала причиной того, что вы поменялись местами в первый раз, и она же инициировала обмен во второй раз.

Я ахнула. И как я пропустила эту информацию? Слишком увлеклась приготовлениями к свадьбе, даже не удосужившись поинтересоваться, чем там занята Влада. А ведь знала, куда они с Гиртаном едут и с какой целью! Вот и наказана за собственную глупость и беспечность. Что же ты натворила, девочка? И ладно, девчонка, но Гиртан…

— Тебе не надо было сравнивать наши с Владой ситуации, — жестко сказала я. — Они такие же разные, как и мы с ней. Ты боялся повторения истории, но забыл, что вода в реке никогда не бывает одинаковой. И, в итоге, снова совершил ошибку. Вот чего ты добился? Теперь все несчастливы: и ты, и я, и мой возлюбленный в том мире, и сама Влада. Или ты думаешь, она сейчас довольна?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Влада.

Не передать словами, что я почувствовала, проснувшись в своей прежней комнате в доме родителей. Дома! Я снова дома! Слёзы брызнули из глаз. Как была, в ночной рубашке, вскочила с кровати и бросилась из комнаты, во весь голос крича:

— Мама! Папа! Ма-ма-аа! Па-а-апа!

Испуганные родители показались со стороны столовой — должно быть, завтракали.

— Влада, доченька, что случилось? — охнула мама, заметив мои слёзы. А я, увидев родителей, просто не могла их сдержать. Бегом преодолев разделяющее нас расстояние, обняла их — обоих сразу — и, уткнувшись лицом куда-то в мамину подмышку, заревела в голос.

Сколько мы так стояли, не знаю. Я только чувствовала, как родители меня обнимают, как гладят по голове — совсем как в детстве. Господи, как же я по ним соскучилась! Как они знакомо пахнут домом, уютом и безопасностью. А я всё никак не могу поверить, что снова с ними, снова дома.

Наконец, я успокоилась и мы все вместе вернулись в столовую. Там и правда уже был накрыт стол для завтрака. Мой любимый омлет с зеленью, ммм! Хотя, конечно, с деревенским омлетом не сравнится. Стоило мне так подумать, как вся радость от встречи с родителями, словно испарилась. Сердце закололо. Нет! Я не буду сейчас думать об этом, не буду портить радостный момент. Я подумаю об этом позже, наедине с собой.

— Слава, так что это было? — поинтересовался отец. — Тебе кошмар приснился?

Ну, вот. Они уже привыкли называть меня её именем. Должно быть, родители сильно удивились, когда я, прежде не выносившая сокращение «Слава» от своего полного имени, вдруг стала требовать, чтобы меня называли именно так. Хотя, наверное они списали это на потерю памяти. Хотя мама вон, до сих пор меня Владой зовёт. Зато папа быстро перестроился — с его работой по-другому никак. Или ты быстро реагируешь на любые изменения внешней среды, или тебя сожрут. В бизнесе всё, как в дикой природе.

— Нет, — покачала головой я, — я просто кое-что вспомнила.

— Вспомнила? — всполошилась мама. — Что именно, деточка?

— Я вспомнила, как сильно вас люблю. Тебя, мам, и тебя, пап. Сильно-сильно! Я редко вам это говорила, но хочу, чтобы вы знали, что это так.

— Ох, моя дорогая девочка! — мама растрогалась и снова меня обняла. — Мы тебя тоже очень любим.

— Да, принцесса, так и есть, — серьёзно кивнул отец, — ты тоже не забывай об этом, пожалуйста.

Это был странный день, который мы с родителями провели вместе. Я не помню такого с самого детства. Отец отменил все свои встречи, мама перенесла дела, и мы отправились гулять по городу. Сидели в парке и ели мороженое, как простые люди. Зашли пообедать в ресторан. Снова гуляли. Отец покатал нас на лодке — не на яхте и не на катере, а на обычной лодке. Он сам сидел на веслах. Мама смеялась, дразня отца, что тот даже в юности её на лодке не катал, а тут — на тебе. Я смотрела на них, видела, как они счастливы — не только из-за меня, а просто, сами по себе счастливы. Потому что любят друг друга. Столько лет, через все трудности и препятствия, они пронесли свою любовь. Я радовалась, глядя на них. И гнала от себя грустные мысли о том, что своё счастье я упустила. Мне было легко представить нас с Гиртаном в такой же лодке, где мы, лет через сорок, вот так же плывем и дурачимся. Но этого уже не будет. Никогда.