Следователь и Колдун (СИ) - Александров Александр Федорович. Страница 43

Следователь кивнул, стараясь не смотреть на Пфуя. Страший Презиратор ОСП — похожий на пожилую черепаху колдун с цепким взглядом и нарочито медленной речью («…та-а-а-к вы говори-и-и-ите, что поня-я-я-ятия не име-е-е-ете…) был бы очень удивлен если бы узнал, что во время допроса Фигаро ему тщательно промыл мозги не кто иной, как Артур Зигфрид-Медичи, более известный как Мерлин Первый. Так что если какие-то вопросы у ОСП к следователю и имелись, то теперь все они канули в прошлое.

Комиссар вздохнул, размашисто взъерошил волосы мозолистой пятерней и, похоже, задумался.

— Ладно, — сказал он, — на самом деле меня волнуют лишь два вопроса. Первый: почему Академия оказалась запечатанной почти на шесть часов, и почему об этом периоде ни у кого из оказавшихся внутри не осталось никаких воспоминаний?

— Не могу знать, господин комиссар. — Следователь пожал плечами. — У меня об этом периоде не осталось никаких воспоминаний.

— Ну ты и жук… — Пфуй уставился на Фигаро покачивая головой. — Ладно, допустим, не осталось. Тогда какого черта тебя нашли без сознания в столовой? Без единой царапины! И это после произошедшей там бойни! И от кого, скажи на милость, ты отмахивался вешалкой?!

Фигаро вздохнул. Вешалку, в которую превратился Брунэ, Артур утащил к себе в Орб. «Буду цеплять на нее всяких хлам. И вспоминать что и я тоже часто бываю круглым идиотом… Брунэ, ну надо же! Не Кроули — Брунэ! В тихом омуте…»

— В столовой все живы? — спросил он вместо ответа.

— Все, все… — Комиссар взял из коробки на столе сигару, прикурил заклятьем и тут же принялся пускать в потолок целые пласты ароматного дыма. — Академия всех спасла. Есть пара учеников без рук-ног, но повреждения свежие — все приживят обратно… Одного только не могу понять — кто же, все-таки, этот Таккер? И как, тысяча дьяволов, он нажухал Анну? Мы проверили: адреса, который он оставил вообще не существует в природе, а номера его документов взяты с потолка. Черт-те знает, что такое; разладилось, что ли, что-то в нашей старушке…

— Что будет с Академией?

— Ха! — Пфуй хохотнул, стряхнув сигарный пепел прямо на ковер, — Ничего не будет, не волнуйся. Вот что пишут, ты только послушай, — с этими словами комиссар схватил со стола какой-то листок и ткнул в него пальцем едва не продырявив бумагу — «…защитные системы Академии показали свою состоятельность при любых нагрузочных испытаниях, поэтому мы можем с уверенностью сказать, что студентам ничего не угрожает…» Каково?! Неизвестный псих устраивает побоище в столовой, едва не убивает целую кучу студентов и преподавателей, Академия едва их всех спасает, а они пишут «нормально, значит, все работает»! Но, думаю, они написали бы нечто подобное даже если бы все закончилось кучей трупов.

— Потому что Академия нужна.

— Да, — комиссар вздохнул, — потому что она нужна. Нужна армии, нужна ОСП, нужна Королям, секретным службам, ученым из институтов, конструкторским бюро, больницам, астрономам, торговцам, столичным модницам, чиновникам… И да будет так. Единственное: здесь временно пропишется ударный отряд ОСП. Думаю, на пару месяцев. Хочу, кстати, их выгнать на полигон — тренировать пятикурсников… В общем, что ни делается — все к лучшему. Но я еще не задал тебе второй вопрос.

Комиссар сел на крышку стола, пыхнул сигарой и внимательно посмотрел на следователя. Во взгляде зама ректора не было ни злобы, ни угрозы, а лишь усталость и плохо скрываемое любопытство. Фигаро напрягся. От Пфуя можно было ожидать чего угодно; шокировать окружающих для него было в порядке вещей.

Но даже полное осознание этого факта не смогло подготовить его к следующей фразе комиссара:

— Фигаро, хочешь, я дам тебе рекомендацию о зачислении в штат ОСП?

…Дождавшись пока следователь закончит давиться воздухом и, наконец, возьмет себя в руки, Пфуй с каменным лицом добавил:

— Как следователя первого ранга. С серым жетоном.

— Серый жетон… — Фигаро потряс головой словно собака, выбравшаяся на берег из воды. — Это, если я правильно помню, возможность класть с прибором на любые нормы законодательства. Привилегия верхушки Ордена Строгого Призрения, десятка правительственных агентов, ваша с Целестой, и королевского советника Штайнера.

— Да, все верно.

— Поясните.

— Фигаро, — комиссар прикусил губу, — мне уже немало лет. Но мне хватает квалификации и специальных знаний, чтобы понять некоторые важные вещи. Например, то, что вешалка, с которой тебя нашли в обнимку — трансформированный Таккер. И что если уж у тебя хватило сил ухайдокать колдуна с которым не справились ударный отряд ОСП, преподаватели Академии и Савелий Качка, то…

— Что если это вышло случайно? — перебил Фигаро. Он с такой силой вцепился в подлокотники кресла, что костяшки на его пальцах побелели.

— Да, — легко согласился Пфуй, — такое тоже вполне возможно. Но вот это случайностью не объяснишь.

С этими словами комиссар, обойдя стол, открыл шкаф и, достав из него стопку мелко исписанных листков бумаги, хлопнул ими о столешницу.

— Что это? — следователь с опаской покосился на листки. — Где-то я это уже видел…

— Это квалификационный тест для работников ДДД. Тот самый, который ты недавно заполнял. Так вот: для подтверждения твоей квалификации нужно набрать сто баллов. Ты набрал триста тридцать. Это возможный максимум, Фигаро.

— Я списал, — с каменным лицом процедил следователь. — Можете направить меня на пересдачу.

— Ты, конечно, мог списать, — вздохнул Пфуй. — Но есть одна проблема. Последние сто заданий — задачи по квазиматематике. И я, разумеется, готов поверить в то, что какой-нибудь студент шестого курса кафедры метафизики решил тебе несколько задачек за бутылку коньяка. Но я никогда не поверю, что среди них ты нашел вундеркинда способного решить задачу Крегора-Моне. Или задачу о наложении лямбда-потоков в пространстве Мерлина.

— Это был очень умный студент.

— Ага, — комиссар чуть улыбнулся, — конечно. Очень-очень умный.

Он аккуратно, почти нежно взял один из листков теста и поднес его к глазам.

— Эти задачи… Они не имеют решения, Фигаро. Точнее, не имели его до того дня пока ты их не решил. Их специально включают в тесты как пример предельной сложности научной проблемы; решать их не нужно.

«Проклятый Артур», подумал следователь.

— … и если мой сотрудник, который еще вчера не умел сотворить элементарный кинетик без того чтобы не поджечь себе ботинки вдруг становится круче Мерлина Первого, то нетрудно догадаться что происходит нечто из ряда вон выходящее.

— И что теперь? — спросил Фигаро после недолгого молчания. — Заявите в ОСП?

— Нет, — коротко хохотнул Пфуй. — Повторю свой вопрос: как начет…

— Мне не нужна эта должность, — тон следователя был, возможно, несколько более резковат, нежели он рассчитывал. — Мне нужно кое-что другое. Я прошу вас ответить на один простой вопрос, господин комиссар. На один-единственный.

— Я слушаю. — На лице Пфуя не дрогнула ни одна мышца.

— Насколько вы мне верите?

— Хм…

— Я имею в виду, верите не как сотруднику, а как человеку? Вы знаете меня уже черт знает сколько лет. Я не раз слышал, что вы доверяете мне бесповоротно. Но вас хрен поймешь: то ли вы шутите, то ли говорите правду. Поэтому…

— Я верю тебе, Фигаро, — Пфуй вздохнул и сдул пепел с сигары. — И я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду.

— О… Тогда выслушайте меня… — Следователь прочистил горло, — Я не буду рассказывать всю суть переделки в которую я попал. Пока не буду — думаю, придет время, и мне понадобится вся помощь, которую я только смогу получить. Скажу просто: я тот же Фигаро, которым был всегда. Ничего не изменилось.

— Охотно верю. — Комиссар чуть улыбнулся. — Только следователь Александр Фигаро, оболтус, остолоп и троечник мог произнести эту фразу с таким выражением физиономии и таким тоном. Так что ты явно не Другой, занявший место Фигаро и не колдун под личиной… Ты во что-то ввязался, во что-то темное и непонятное — я это прекрасно вижу. Уж не знаю, что ты там взвалил на свои плечи, но скажу одно: ты помог нам, и в урочный час мы с Целестой тоже придем тебе на помощь. А пока…