Избранник башни 8. Война. Том второй (СИ) - Агафонов Антон Романович "Dragon2055". Страница 55
Перед глазами в этот момент возник образ Кэт. Я вспомнил, как впервые встретил её, будучи заключенным в темницу. Вспомнил наш первый поцелуй и все те трудности, которые мы преодолели на пути друг к другу. Как мы стали мужем и женой. Как она впервые показала мне сына после возвращения…
Слезы наворачивались сами собой.
Я вспомнил первую встречу с Фией. Как она с Тарном пыталась меня убить, и в итоге они оба оказались в рабстве у эльфов.
Я вспомнил всех…
Бориса Иваныча, что заменил мне отца…
Геру, что боролась со мной за то, чтобы стать оруженосцем Катрины…
Аиду, которая обокрала меня после ночи любви…
Вечно хмурого Гюнтера, который учил меня магии…
Истории Кадца, что он рассказывал во время длинных путешествий…
Жизнерадостного Торига, учившего меня сражаться на мечах…
Бри…
Эвраила…
Амелию…
Эль….
Валессу….
Отца…
Люциуса…
Десятки людей, которые много для меня значили. Все они словно в один миг оказались тут, стоя в стороне и приветствуя меня и провожая в последний путь. Кого-то из них уже нет в живых, а кто-то благодаря моим усилиям продолжит жить.
Кто-то улыбался, кто-то махал на прощание рукой, а кто-то отдавал воинскую честь. И на моих глазах сами собой наворачивались слезы.
Черная вода уже почти доходила мне до подбородка. Ещё шаг, и все будет кончено….
— Я… Я не хочу умирать…
Но я знал, что это конец моего пути…
— Прощайте….
Шаг, и я ощутил то, чего давно жаждал — покой.
Эпилог
— А затем дракон превратился в красивого молодого юношу и подарил прекрасной принцессе цветок Света. Та была так очарована этим, что… — Старик замолчал, переведя взгляд на спящего в кровати мальчика.
«А ведь он только что внимательно меня слушал и даже поправлял» — подумал Люциус, и на его губах появилась грустная улыбка. Правнук так напоминал ему Катрину в этом же возрасте, такой же недоверчивый к незнакомцам, но открытый к друзьям. — «Интересно, каким он вырастет… Пойдет ли по стопам родителей или изберет свой путь?»
Люциус почти минуту смотрел на спящего малыша, и на глазах, несмотря на все силы, проступили слезы.
В конце концов старик поднялся со стула и положил книгу сказок на тумбочку неподалеку.
— Жаль, что я не увижу, каким ты станешь, — прошептал он, после чего склонился и поцеловал своего правнука в лоб. Тот заворочался, но так и не проснулся. — Но не сомневаюсь, что ты станешь таким же героем, как твои мама и папа.
Было бы у него ещё хоть немного времени…
Вздохнув, он вышел из комнаты, затворив за собой дверь, но больше не сделал ни шагу. Он облокотился спиной о косяк и заплакал, прикрывая глаза руками.
Было бы у него ещё хоть немного времени….
Хотя бы несколько лет….
Хотя бы день….
Когда он оторвал руку от лица, та уже начала распадаться. Свет, из которого состояло его тело, терял стабильность и разрушался. Вместе со смертью Истинного Пламени один за другим «погибали» и те, кто был возрожден им. Их души были свободны, и теперь должны были вернуться туда, где им самое место.
Люциус не чувствовал боли или страха. Он был готов к смерти, и все же…
— Ещё столько нужно сделать… было бы у меня время… хотя бы ещё чуть-чуть…
Но эти мольбы некому было услышать. Его время пришло.
По щекам все ещё текли слезы, и все же он улыбался. Несущие Свет повержены, и у Люциуса Готхарда есть будущее. А старику пора на покой….
— Как я выгляжу? — Шали покрутилась перед зеркалом, но её лицо все ещё выражало крайнюю степень раздражения. В такие моменты она очень забавно морщила лобик, вызывая на у Хэнга улыбку.
— Просто замечательно, — отозвался мужчина.
— Ты это на каждом платье говоришь, — вздохнула она.
— Потому что в каждом из этих платьев ты прекрасна.
— Правда? — Эльфийка повернулась и слегка надула губки. Увидев эту милую надутую мордашку Хэнг не смог сдержаться, подскочил и поцеловал эльфийку. Юндорские слуги, присутствующие при этом, косо косились на хозяйку и ничтожного человека, который посмел сделать такое, но никто из них не посмел проронить ни слова.
Слишком долго люди были для Юндора просто скотом. Рабами, которые не имели прав, и с которыми можно было делать, что угодно. Теперь же все изменилось.
После смерти Эйгура Фатима Юндор не рухнул на землю, но внутри того, что осталось от знатных домов, началось противоборство, закончившееся тем, что вспомнили о Шалириэлле Эматия, последней из Великого Дома Эматия. В результате ожесточенных внутренний конфликтов, часто заканчивающихся кровавыми столкновениями, было решено передать титул наргатта, правителя Юндора, наследнице дома Эматия.
Так Шали взошла на престол.
Её собирались сделать марионеточным правителем, но в итоге все изменилось. Первым своим указом она спустила Юндор с небес, чем вызвала море негодования, а затем заключила договоры с Трилором и Империей Фальдар, и теперь в планах юной правительницы было вернуть жизнь в Мертвые Пустоши.
В данный момент её положение было шатким. Особенно не понравился юндорским домам указ, отменяющий рабство, и все же у Шалириэллы оказалось немало сторонников. В основном это были многочисленные бедные дома, которые едва выживали при власти Великих домов. Теперь же, благодаря новым соглашениям с людьми, перед ними открылись огромные возможности.
Так же большую опору власти Шали оказали эльфы Аударайского леса. Контакт с ними пробудил религиозную прослойку юндорского общества, которая веками подвергалась гонениям.
Все понимали, что грядут перемены, и многих это страшило, но, к счастью для Шали, было достаточно и тех, кто жаждали увидеть новый Юндор.
Их поцелуй затянулся, и Хэнгу пришлось приложить немало усилий над собой, чтобы оторваться от этих мягких губ. Как же ему хотелось сейчас стащить с неё это дурацкое пышное платье с рюшечками и унести длинноухую красавицу прямо на кровать.
Но… сейчас не время.
— Хэнг… послушай… — Шали как-то странно на него посмотрела, словно слегка краснея. — У меня есть к тебе очень серьезный вопрос. Наши отношения… Они…
Девушка замолчала, на пару мгновений прикрывая глаза, после чего сделала глубокий вдох и сказала прямо.
— Я хочу, чтобы ты стал моим мужем, причем по истинному браку, благословенному Лар-Солас. Фу-у-ух…
— Погоди, — Хэнг нахмурился, слегка шокированный таким напором. — Но обряд брака по древним традициям… он же…
— Да, — покраснела Шали. — В случае, если богиня благословит нас, в чем я не сомневаюсь, ты станешь папой.
— Кхм… а у нас… ну… получится? Это вообще возможно?
— Эльфи Аударайского леса говорят, что да, ведь этот брак благословляет богиня. Но ребенок, скорее всего, будет эльфом.
— Никаких полукровок?
— В браке — нет, — она смущенно улыбнулась. Этот разговор её очень смущал, но она знала, что он необходим. — Ты не слишком расстроишься, если у детей будут такие же уши, как у меня?
— Разумеется нет, — Хэнг обнял её, но тут же отстранился. — А ты уверена, что это хорошая мысль? Тебя и так не слишком любят. Пусть о государственном перевороте сейчас не говорят, но…
— Я понимаю, — кивнула она. — Но ничего не могу с собой поделать. Я хочу показать, что настало другое, совершенно новое время для Юндора, и в первую очередь лучше всего это сделать собственным примером.
— Если ты этого хочешь, я согласен, — Хэнг не сомневался в собственных чувствах, но ему было страшно за возлюбленную. Юндор сейчас похож на пороховую бочку. Не станет ли их союз той искрой, которая подожжет её? И все же отказаться он был не в силах.
— Тогда… Сегодня же об этом и объявим! — улыбнулась Шали.
— Сегодня? — опешил Хэнг.
— Если мы все решили, не вижу причин тянуть! Или… ты передумал?
— Нет, все нормально. Сегодня так сегодня…