Моё Пламя (СИ) - Герас Татьяна. Страница 11

— Послушай, ты и вправду считаешь, что я настолько глупа, чтобы пытаться с тобой справиться таким образом? — мой голос прозвучал устало и я, сидя всё так же в полуобороте к Игнису, им же придерживаемая, скептически склонила голову набок. — Включи свой хваленый мозг, Владеющий, — вернула не без иронии его же фразу. — Поверь, я не контролирую силу!

Черная бровь приподнялась, выражая сомнения:

— Ну, допустим… И как давно? — всё же поинтересовались у меня.

— Недавно, — ответила вполне честно.

Снова этот прищур, поджатые губы и спокойный приказ, обращенный, к моему удивлению, к животине, на которой мы имели счастье ехать, ведя эту малопродуктивную беседу.

— Дем, давай оторвемся от любопытных глаз и ушей!

Конь срывается с места, я лишь успеваю развернуться, боясь при этом упасть. Но меня держат крепко. Не больше минуты плавного полета — бегом это сложно назвать — и мы с легкостью обходим обоз, оказываясь далеко впереди. Поля вокруг сменяет весенний лес. Скорость такая, словно под нами не живое существо, а по меньшей мере хороший Харлей. Дем сворачивает резко на небольшую тропу, уходя с тракта. При всей его плавности хода, моя драгоценная попа напоминает мне, что с ней обращаются негуманно. Но на общем фоне жалоб от всех прочих органов — это сущая мелочь, о чем ей коллективно выносят постановление не лезть с подобной ерундой вне очереди.

— Достаточно, мой друг, — команда звучит тихо, но Игнис услышан и мы замираем посреди молодой листвы на незнакомых мне видах деревьев.

Владеющий отпускает узду, которая, кажется, самому Дему и не требуется — этот дьявольский коняга прекрасно знает куда двигаться, а уж то, как зверюга косил своим глазом на нас во время всего разговора, давало мне некоторое основание понять, что и с мозгами у четвероного гораздо лучше, чем у обычных лошадок. А может получше даже, чем у его хозяина.

Действия мужчины отчего-то меня напугали и я мгновенно вновь развернулась к нему, сама не знаю, что желаю сделать или сказать. Игнис поднял ладонь и протянул ее к моему лицу. Я машинально отпрянула и он тут же поморщился.

— Марша, не закрывайся! Я только посмотрю…

Я понятия не имела, чего он хочет, но здраво рассудила, что сопротивляться точно не вариант. Всяко не ему. Сидеть в таком положении было не слишком удобно, у меня и так тело ныло, а это стремление тянуть шею, чтобы видеть собеседника, совсем утомило и я просто позволила господину Владеющему творить, что хочет, лишь бы поскорее этот допрос был окончен и я смогла бы нагло откинуться на мужскую грудь и попытаться расслабиться.

Его ладонь мягко опустилась мне на лоб. Я вновь почувствовала прикосновение огня. Сначала робкое, словно о чем-то спрашивающее, а после, не встретив сопротивления (словно я знала как его оказывать?), тепло превратилось в жар, что мгновенно буквально прошил моё тело. Больно! Ну почему в этом мире все только и норовят причинить мне боль? Им что, всё ещё мало? Я невольно дернулась и вскрикнула, даже не пытаясь скрыть выступившие слезы.

Достали… Ну сколько можно-то?

Огонь исчез, а меня резко притянули к себе и неожиданно прижали к груди, поглаживая успокаивающе по плечу.

— Тише, тише… Всё! Прости, мне и в голову не пришло смотреть твой Дар. Кто ж тебя так? Ты помнишь? — от того, что голос моего мучителя прозвучал так озабоченно и виновато, я уже не стесняясь всхлипнула и помотала головой.

— Не-е-т! Не помню… — Заныла я и спрятала нос на груди мужчины, отчего-то впав в крайнюю степень жалости к себе, и дав волю слезам, раз убивать, или ещё как измываться надо мной, временно прекратили.

И к моему удивлению, меня и не пытались более одернуть, тихо обнимая, и ожидая окончания потопа. Нет, хорошо, что тихо… Я так всегда быстрее прихожу в себя. Вот и сейчас успокоилась быстро, но выбираться из объятий, показавшихся таким надежным убежищем, не спешила, ловя это ощущение и радуясь ему.

— Маршалла, я пошлю за Ганной, — прозвучало задумчивое над ухом. — Надеюсь, старая карга не будет брыкаться и посетит Волантес.

Я все же приподняла любопытный нос и увидела, как колдун поморщился при упоминании имени этой загадочной Ганны, имя которой мне уже называли, говоря, что та избавилась от меня. Вот интересно, если это так, то на кой ей со мной возиться? Да и надо ли мне, чтобы та, что раскусит меня ещё быстрее этого мужчины, куда-то являлась? Вряд ли. А отказ прозвучит пожалуй ещё более подозрительно. Черт, если у меня в этом мире не появится хоть одного союзника — я определенно пропаду…

Глава 8

Не думала, что смогу уснуть в таком положении, но то ли эта сверхспособность засыпать при любой возможности досталась мне вместе с этим телом, то ли я ещё была настолько слаба, что отключилась в руках господина Владеющего, невзирая на тревожные мысли и гадкие предчувствия. Дем плавно тащил своих седоков к пункту назначения, а моё сознание в который раз решило, что с него хватит, только в данный момент это оказался всего лишь сон.

К тому же Игнис, видимо, только был рад тому, что я тихо сплю, а не пытаюсь ещё что-нибудь выкинуть.

Что ж, пусть порадуется, пока может. Нет, я, конечно, вовсе не ведьма Марша, но, судя по всему, любить меня тут заранее никто не согласен. Ну вот и я не буду. Мне бы только немного освоиться в этом мире и в бега. Дожить бы ещё до этого сладостного момента!

В роду Искровых женщины не позволяли быть чьими-то игрушками. Пусть господин Владеющий чертовски хорош, вот только меня позабыли спросить надо ли мне такое счастье, которое к тому же смотрит на меня, порой, как на насекомое. Ага, на пчелу. Сладкого от меня требует, а если попробую ужалить, то непременно окурят чем-нибудь если не ядовитым, то точно сильнодействующим. Я видела когда-то на пасеке как угоманивают рой, ради мёда.

Все эти глубокомысленные и пропитанные аллегориями — а как иначе, мы ж образованные девицы, а не ведьмы доморощенные — посетили мою бедовую голову, как оказалось, уже ближе к ночи. Тело затекло, словно превратилось в деревянное и притом во что-то дубовое — гибкой ивушкой там и не пахло! А разбудил меня чужой окрик, обращенный к Владеющему.

— Мой господин, вести с границы! — громко произнес приближающийся всадник. И кто бы сомневался, что это был Юстум, пренебрежительное отношение которого к Марше, на грани ненависти, еще в оставленной нами гостинице ярко бросилось в глаза.

Каким-то шестым чувством даже спросонок поняла, что не стоит выдавать своё пробуждение. Я сонно оглядывала из-под ресниц не сильно изменившийся пейзаж вокруг, разве что горы впереди стали существенно ближе, нависая темной массой. При этом даже не пытаясь повернуть шею, стараясь не привлечь к себе внимания подольше. Ведь Игнис так и обнимал меня одной рукой, чтобы не упала. Собственнически, но очень аккуратно, явно не желая будить.

— Тиш-ш-ше, Юс, — прошипел змеею где-то сверху над ухом мужчина. Ух-ты, он и так оказывается умеет? Не только рявкать и рычать, но и шипеть, вызывая испуганные мурашки по коже. Нет, ну все-таки есть что-то привлекательное в этих бруталах!

Кстати, раньше никогда не замечала тягу к подобному типу мужчин. Может оттого, что попадались либо властные самодуры, что достигли многого, как сами считали, и весь мир теперь должен в восхищении прогнуться и радостно заглядывать им в глаза. Либо самодовольные качки с куриными мозгами, от потуг на звание «Пуп Земли» которых хотелось просто закатить глаза.

Игнис явно был из иной категории. Он привлекал и отталкивал одновременно, но могу биться об заклад, что его превосходство не наигранное. Оно просто есть, поскольку опасная стихия, подвластная ему, но умело сдерживаемая, чувствовалась во всем. И этой силе подчинялись, признавая ее мощь. Правда я точно не из числа тех, кто падают ниц перед сильнейшим, но и лезть на рожон глупо. Мне ведь ясно показали, чего стоят усилия магии, которой и владеть-то я самостоятельно не умею…

Я, конечно, помню, что случается с кошками от любопытства, но у меня же уважительная причина! Мне надо узнать обо всем побольше, потому что рассказать ещё одну сказку о потере памяти будет ну совсем неправдоподобно, а разоблачение вообще неизвестно чем грозит. Во всяком случае, я постараюсь отодвинуть этот радостный момент на неопределенный срок, помня мудрость Ходжи Насреддина, гласящую, что главное потянуть время, а там ещё не ясно кто доживет: или я, или ишак, или Эмир.