(не)жена для бандита (СИ) - Колесникова Вероника. Страница 36

— Ненавижу тебя, — отвечает она, запуская свои зубы мне в плечо в момент наивысшего наслаждения. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу…

Выезжаю из дома, оцениваю пространство. Не уверен, что удалось убедить Наташу в том, чтобы она осталась тут, не сбегала, не делала только хуже себе и мне. Но какое-то время она точно проживет в этом доме. Мне нужно будет только контролировать ее настроение…

Она не сможет долго довольствоваться ролью любовницы, эта игра не для такой свободолюбивой, яркой девчонки. Точно устроит разгон, и, возможно, может додуматься до того, чтобы явиться в мой дом и поговорить с Камиллой, указав ей на очевидный факт: я не люблю свою жену, предпочитая ее обществу общество этой наглой занозы…

Одни проблемы с этими женщинами. Бабьё…

На сотовый телефон приходит сообщение от дяди. «Пришли мне Хана». Закатываю глаза — Хан поставляет ему крэк, и, видимо, свадебная вечеринка в мою честь переходит у Дамира Рустамовича на новый уровень…

Моя брачная ночь подходит к концу, утро постепенно пробуждает небо, окрашивает его в светлые тона легкими мазками, штрихами солнечных лучей. Возле дома пустынно и тихо. Ворота открываются с ключа, и я вдруг замечаю автомобиль, неприметно двигающийся по краю дороги вслед за мной. Ставлю тачку, выкручиваю руль, а сам тут же бросаюсь вперед, не медля и секунды, перепрыгиваю через капот враждебной машины, тяну дверцу на себя, с быстротой реакции мангуста выхватываю из недр автомобиля водителя.

Тяну его вперед, несмотря на явное сопротивление, и удивленно застываю.

— Хан?

Он опускает глаза, чтобы скрыть злобный блеск.

— Следить за мной вздумал, скотина? — ударяю по крыше автомобиля, от чего по улице разносится жесткий жестяной звук. Дергаю рубашку, и пуговицы сверху летят в сторону.

— Нет, — он дергается, а я не выдерживаю и отталкиваю его от себя.

— Кто приказал? — резко ору ему прямо в лицо.

— Не следил, случайно, — мямлит он какую-то ерунду.

— Кто сказал? — кричу снова, и от этого нервного выкрика у него закрываются глаза, он жмурится, щурится, съеживается, но идти против меня не может.

Не выдерживаю, распаленный его молчанием, сжимаю ладонь в кулак, и, даже не давая возможности настроиться телу, тут же резко выбрасываю кулак вперед, добавляя ускорение своей злостью. Кто дал приказ следить за мной? Я не нуждаюсь в охране, а это значит одно — недоверие. Если есть недоверие, значит, будет и расплата.

Бью прицельно и быстро в живот, сгибая противника пополам, хватаю за волосы, утыкая его ниже, чтобы размашисто и быстро выбить все дерьмо из его головы, из его памяти. От злости трясет, раздражение нарастает до критической отметки.

— Стой! Не надо! — отбивается Хан.

Отталкиваю его, брезгливо, словно мусор, от себя, отряхиваю руки. Мужчина медленно распрямляется, стонет и морщится от боли, прижимает руки к животу, сплевывает кровь на землю возле машины.

— Чтобы больше такого не было, понял? — со всей силы бью дверь вперед, чтобы она захлопнулась с жалобным писком. Разворачиваюсь и иду размашистым шагом по направлению к дому. — И машину мою загони в гараж.

Чувствую, каким ярким, горящим ненавистью взглядом прожигает Хан дыру в моей голове. И потому решаю, что пришла пора отстранить его, сослать подальше. И без того замашки парня начали раздражать. Демонстрация силы, глупое насилие, и при этом никакого развития, только слепое следование своду тупых правил семьи.

Передергиваюсь, входя в дом.

Сам ли давно таким перестал быть? Когда понял, что это окружение, эти правила, эта жизнь начала давить, как ошейник свободолюбивого животного?

Когда увидел Наташу? Когда сблизился с ней? Когда понял, что с ней не получится жить также, как раньше?

Черт.

— Амир, — вспорхнув с кресла, на меня надвигается Камилла. Свое свадебное платье она сняла, сменила на легкий халат с японскими мотивами. — Где ты был?

— И тебе доброе утро, — пресекаю все вопросы, которые женщина не должна и не имеет права задавать мужчине.

Камилла тут же меняется в лице, немного бледнеет от этой явной грубости, но берет себя в руки и выуживает из своих закромов одну из тиражированных интернетом улыбок.

— Я просто беспокоилась… — повожу плечом. Я все еще одет в свадебный костюм, сутки получились невыносимо длинными, а утро уже брезжит рассветом в окнах.

— Не стоило этого делать, — прохожу мимо нее, скидывая пиджак и расстегивая рубашку.

— Амир… — зовет Камилла. Она отставляет в сторону стакан с водой — видимо, жажда после того, перебрала с шампанским, разбудила и заставила встать раньше полудня — не привычное время для молодой богемной девушки.

Поворачиваюсь к ней, и она замирает. Застывает, с жадностью осматривая мое тело. Взгляд скользит по бицепсам, прессу, и девушка с натугой сглатывает.

— М? — приподнимаю вопросительно бровь.

— Ты всегда такой? — она приходит в себя, незаметно прикрывая глаза и смотрит уже прямо, со своей привычной ехидцей.

— Какой? — не обращая на нее никакого внимания скидываю рубашку и иду в душевую, расположенную на первом.

— Флегматичный…

Не отвечаю и прохожу в ванную комнату, задвинув шпингалет у двери. Я не поборник нравственности и морали, не выступаю за то, чтобы хранить верность одной женщине, никогда не думал о том, что окажусь между двумя девушками в таком качестве, но сейчас стану предателем по отношению сам к себе, если пойду на поводу у желаний Камиллы. И это будет грязной и нечестной игрой сразу после Наташи…

Прохладная вода пускает свои струи, разбивает их о тело, рассыпается бриллиантами брызг о стенки душевой кабины.

А я начинаю лихорадочно соображать: что делать с чертовым Ханом?

Куда его отправить, сплавить?

Что он мог понять и увидеть?

Прямо сейчас я не могу поехать к Наташе, чтобы защитить ее в случае чего. Но и не могу ее отправить дальше от себя, моя первая попытка кончилась полным провалом, и теперь я понимаю, что просто не смогу лишиться этого человека в своей жизни. Она нужна мне как воздух. Нужно что-то решать.

— Амир Султанович, еще раз поздравляю, — Руль садится в кресло напротив моего стола в кабинете и оглядывается на приоткрытую дверь — думает, можно ли оставлять ее такой, ведь по дому ходит пока еще не известный человек — Камилла Вильданова.

Просматриваю документы, не отрывая взгляда от монитора. Нужно решить вопрос с землей в центре города под застройку многоквартирного дома, потому что и нашей компании выгоден этот лакомый кусок, и Вильданов не планирует отступать. Тру виски пальцами — вариантов несколько, но больше всего нравится один — объединение сил, создание новой строительной компании. Вот только как к общему управлению отнесутся оба крестных? Они не привыкли делиться своим, и делают это только для какой-то конкретной цели…

— Неожиданная и резкая свадьба, конечно, получилась… — Руль убирает сотовый телефон в карман, и подается вперед, оперевшись локтями о колени. — Зато красивая…

Его улыбка больше напоминает оскал, когда он вспоминает бессмысленную пальбу из оружия в небо. Эту минуту я и сам хорошо помню — очень много гостей удивилось, кто-то испугался, как и Камилла, она вообще завизжала от страха. А я в то мгновение вдруг подумал, что не успел сказать Наташе чего-то самого важного. Даже не сказать, — сделать…

— Ты пришел мне дифирамбы петь, или по делу? — резко прерываю его хождения вокруг да около. Мне хочется скорее закончить с делами и решить, что сделать с Ханом, пока он не открыл мой маленький грязный секрет. Маленький, сладкий секрет…

— Да Амир, какие дела… — Руль подается вперед, понижает голос, и я тоже отвлекаюсь от монитора, пересылая нужные документы с пометками помощнику. — Я знаю, с кем говорил Олег сразу после того, как вышел из дома.

Цокаю языком.

— Плевать на него, Дамир Рустамович четко сказал, что уже не важно, что он взял. Тем более теперь — Вильдановы вошли в нашу семью.