Магия страсти - Хесс Нора. Страница 55

Доусен поспешил к ним, чтобы вырвать Фэнси из объятий Хэмптона, но она сама уже освободилась от цепких рук этого нахала.

«Кажется, ей понравилось целоваться с ним, – мрачно подумал Чанс. – Иначе, почему она не влепила ему пощечину, которыми так любила одаривать меня? А то, что она вырывалась, это еще ничего не значит. Неизвестно, стала бы она вырываться, если бы рядом не было Пилар!»

Хорошее настроение, в котором он пребывал весь день, вмиг улетучилось. Было ли это своеобразным предостережением того, что ждет его впереди? Неужели мужчины будут все время домогаться его жены? Неужели ему придется всю жизнь опасаться, что кто-нибудь захочет увести ее у мужа?

Чанс повернулся и пошел на лесопилку, хотя только что намеревался прийти домой, выпить чашечку кофе и, может быть, уговорить Фэнси лечь в постель, чтобы заняться любовью, пока мальчики в школе.

Нет, теперь настроение было не то. Чем меньше он будет общаться с женой, тем легче ему будет, если она покинет его и вернется к своей бабушке.

Фэнси была так занята мыслями о Гиле Хэмптоне и его страстном поцелуе, что не заметила, как очутилась у реки, где ее встретили подруги.

– У Мэвис появилась прекрасная идея, – сообщила Алма Бэнди, когда Фэнси присоединилась к ним. – Она считает, что нам нужно устроить вечеринку.

– Идея неплохая, – согласилась миссис Доусен. – Действительно, нужно как-то скрасить монотонность длинных зимних вечеров. Но где мы соберемся? Ни один из наших домов не вместит всех желающих.

– Мы решили провести вечеринку в бараке холостяков, – сказала Алма. – Там места всем хватит. И даже есть где танцевать.

– А как мы будем танцевать без музыки? Не собираетесь же вы приглашать Лютера и переносить его пианино? Не думаю, что Мирта одобрит это, – усмехнулась Фэнси.

– Среди нас имеются хорошие музыканты, – вмешалась Бланш Сикэт. – Виктор хорошо играет на банджо, а Фрэнк Джексон – очень хороший скрипач. Может, ты не поверишь, но Зеб, играя на своей губной гармошке, любого может заставить плакать.

– Когда вы хотите устроить свою вечеринку?

– Скорее всего, в субботу, – ответила Алма. – Мужчины не работают в воскресенье, поэтому они не будут торопиться уйти.

К тому времени, когда прибыла почтовая лодка, было спланировано все насчет вечеринки, вплоть до того, кто что принесет из еды.

– И постарайтесь принести всего побольше! – наказала всем Бланш. – Помните, что среди нас будут и холостяки, а они едят, как голодные волки.

– А как насчет Мирты и танцовщиц? Они тоже придут? – поинтересовалась Фэнси.

– Лучше, если их не будет!

Глаза у миссис Сикэт сверкнули, как у кошки, готовой прыгнуть на свою жертву.

Никого не удивили ее гневные слова. Ведь все знали, почему Бланш так говорит, и никто не винил ее за это. Виктор, словно охотничий пес, ходил по следу Пилар. А эта шлюха, мексиканка, чтобы позлить бедную женщину, нарочно флиртует с ним на глазах у жены. Все женщины поселка были уверены, что настанет тот день, когда их костлявая и некрасивая подруга утрет нос своей мучительнице.

Возвращаясь домой, Фэнси размышляла о том, что неплохо бы было пригласить на эту вечеринку Мирту. Если бы женщины познакомились с ней поближе, она бы им понравилась.

Она уже подошла к поселку, когда из школы вышли дети. Миссис Доусен остановилась, чтобы поговорить с Молли по поводу предстоящего вечера. Как раз когда она говорила подруге о том, что решила испечь к вечеринке пирог, учительница улыбнулась и сказала:

– Здравствуй, Чанс.

Фэнси обернулась и увидела мужа, который незаметно подошел к ним. Он улыбался, но его улыбка предназначалась Молли, а не жене. И выражение лица у него было, как обычно, каменное. Все правильно, она была права, ее утренние подозрения подтвердились. Ничто между ними не изменилось.

Прощаясь со своей любимой подругой, Фэнси надеялась, что Молли не заметила холодности Чанса. Ей ужасно не хотелось, чтобы ее жалели, как Бланш Сикэт.

В тот вечер, когда после ужина они всей семьей сидели в гостиной, Фэнси время от времени искоса поглядывала на мужа, но он, казалось, не замечал ее и задумчиво глядел в огонь. Она же, в свою очередь, не замечала, когда он бросал на нее быстрые взгляды.

Оба боялись предстоящей ночи. Если они не могут хорошо относиться друг к другу в дневное время, то как сумеют они любить друг друга ночью?

Однако когда они пошли спать, и Чанс, погасив лампу, разделся в темноте, то сразу же повернулись друг к другу, как будто это было для них само собой разумеющимся. Как будто две совершенно различные пары жили в этом доме: дневная пара было холодной и отчужденной, в то время как ночная пара была страстной и любящей.

ГЛАВА 25

Тонкий серп молодого месяца, взошедший на небе, освещал дорогу всем жителям поселка, направлявшимся в этот вечер к бараку холостяков. Спешила туда и молодая супружеская чета Доусенов. Чанс дердал жену под руку, следя, чтобы она не поскользнулась и не упала. А Фэнси то и дело норовила прибавить шагу, опасаясь, что они придут последними.

Супруг только посмеивался над причиной их опоздания: его жене пришлось трижды переодеваться, прежде чем она смогла выбрать подходящее для ее теперешней фигуры платье.

Соседи еще не знали, что Фэнси ждет ребенка. Но сам Чанс уже замечал, что живот его жены несколько округлился. По мере того, как рос под ее сердцем их малыш, росла и любовь Доусена к этому крошечному существу, их ребенку.

Когда они приблизились к длинному зданию барака, Фэнси хотела спросить Чанса, намерен ли он делать вид перед всеми, что они нормальная, счастливая пара, но не решилась. Если он сейчас ей грубо ответит, то для нее весь вечер будет испорчен, и ей трудно будет скрыть свою боль.

Сердце ее радостно забилось, когда Чанс не отпустил ее руку, вливаясь в круг веселящихся. Она благодарно улыбнулась ему, когда он помог ей снять жакет и повесил его на вешалку.

Все шумно приветствовали Доусенов, и, как всегда случается на подобных сборищах, мужчины собрались в одном конце комнаты, а женщины сгруппировались у камина. Дети носились кругом как дикари, выпущенные из клетки, мешаясь у всех под ногами и таская сладости с длинного стола, ломившегося от обилия блюд, которые принесли с собой женщины.

Фэнси взяла у Чанса фруктовый пирог, испеченный ею специально для этой вечеринки, положила его на стол и присоединилась к беседующим женщинам. Как раз в этот момент Сьюки Даниэле рассказывала подругам историю синяка, красовавшегося под ее глазом.

Но вот раздались первые звуки песни «Скачки в Кейптауне», исполняемой на губной гармошке, к которой тут же присоединилась скрипка, а затем – банджо.

У всех собравшихся ноги поневоле начали притопывать. И вскоре мужья подхватили своих жен и закружили их по комнате. Юбки женщин колоколами раздувались в быстром танце.

Фэнси принялась гадать, будет ли Чанс танцевать с нею, как вдруг он появился перед ней и протянул руки, приглашая к танцу. Она не помнила, чтобы когда-нибудь еще была так счастлива, как в эти минуты, легко кружась под музыку в объятиях своего мужа.

После первого танца дам начали приглашать холостяки, отодвигая плечами мужей, которые, впрочем, добродушно уступали своих жен. В конце концов, с кем же еще могли они танцевать?

Фэнси не знала, согласится ли Чанс, чтобы она танцевала с другими лесорубами. Но когда к ней подошел бородатый рабочий лесопилки, Доусен спокойно отошел в сторону.

Весь следующий час миссис Доусен танцевала то с одним, то с другим, а Чанс стоял прислонившись к стене и наблюдая за ее грациозными движениями. Он был так горд, что эта красивая женщина принадлежала ему, что не знал куда деваться от счастья, и раздувался, самодовольно улыбаясь, как индюк.

Однако улыбка собственника тут же исчезла с его лица, когда, казалось бы из ниоткуда, появился Гил Хэмптон и пригласил его жену на танец. Увидев, как этот тип обнял Фэнси за талию, Чанс направился было к ним, но остановился. Все присутствующие здесь мужчины танцевали с его женой, по крайней мере, хотя бы по разу, и поэтому он вызвал бы всеобщее недоумение, если бы вдруг поднял сейчас шум.