Ты теперь мой враг (СИ) - Тесса Тиана. Страница 19

Взгляд не отвожу, всё вокруг мутнеет, Глеб становится размытым — слезы заполняют глаза, я привыкла все время сдерживаться и не показывать эмоции, но в этом больше нет необходимости.

— Я не могу быть с тобой, Глеб. Это нечестно.

Пытаюсь обойти его, точно зная, что пойду сейчас собирать вещи.

Куда я отправлюсь, пока не предполагаю, но мне пришёл небольшой аванс, это немного, но на гостиницу должно хватить, а потом сниму комнату, сбережения кое-какие имеются, с голоду не умру. В своё время я научилась жить на минимуме, справлюсь. Но медлить возможности нет.

Глеб снова пытается взять меня за руку, резко притягивает к себе, падаю в его объятия от неожиданности, упираюсь в грудь, но Астахов не отпускает:

— Не надо Глеб. Мы оба понимаем, что это ни к чему нас не приведет.

Глава 11

Астахов меня не слушает, держит крепко. Он не притягивает силой больше, но и не отпускает. А я ловлю его потяжелевший взгляд и перестаю упираться, просто устало опускаю плечи, и Астахов всё же освобождает одну руку.

Проводит ладонью по моей щеке, переводит взгляд на губы, словно знает, как они горели от поцелуя совсем недавно, он как будто всё понимает, и хоть мне перед Глебом ужасно стыдно, взгляд не отвожу. Лишь чувствую, как на щеке появляется мокрая дорожка, ещё одна, Астахов сжимает губы и именно в этот момент сдаётся.

Он всегда отличался этим — понимал без слов.

— Ты бросаешь меня? — звучит в полной тишине.

Я почти не вижу Глеба, слёзы снова заполняют глаза, хочу возразить, потому что такая формулировка звучит слишком жестоко, но не могу ничего сказать, в горле стоит ком, прикрываю веки, чтобы хоть как-то остановить этот поток.

— Бросаешь, — отвечает за меня Астахов.

Берёт меня за плечи, сжимает их, а я открываю глаза.

Как же это сложно: смотреть в глаза человеку, который тебе всё же дорог, но которому ответить взаимностью ты не в силах, и именно поэтому приходится причинять боль. Иначе я обязательно снова его подведу, потому что от него, к сожалению, ничего не зависит.

Глеб так внимательно смотрит в глаза, совершенно точно зная ответ, и внутри всё сжимается. Наконец-то собираюсь и теперь могу говорить:

— Если сможешь, прости. Возможно, ты когда-нибудь меня поймёшь, — говорю, рассматривая его зрачки, сейчас они расширены. — А пока что будешь ненавидеть.

Глеб вдруг усмехается и отпускает меня, вот только ему точно не весело. Он закрывает ладонями лицо, трёт его, забирается пальцами в свои волосы обеими руками, а потом отходит.

— Ладно, — в итоге выдает он и смотрит сквозь меня, качает головой. — Я сам виноват. Вот же идиот, — теперь он растягивает губы в улыбке. Она меня даже пугает.

— Это не так, Глеб.

Астахов фокусирует на мне взгляд:

— Так, Лика, — делает паузу, пристально разглядывая. — Именно так.

Смотрит пронзительно, и становится не по себе, мне давно неуютно в этих стенах, но сейчас особенно. Глеб единственный человек, на которого я могла опереться весь этот год, только он меня по-настоящему поддерживал, но сейчас его взгляд обдаёт холодом. Я словно выныриваю из чужого мира, в который попала по нелепой ошибке.

Астахов бросает на меня ещё один взгляд, а потом обходит и направляется в кухню, но возле арки оборачивается:

— Не уходи сегодня. Оставайся здесь. Этот ублюдок прав, на дорогах опасно, — качает головой, усмехаясь. И мне совсем не нравится его тон.

— Что изменится завтра?

— Всё, Лика. Я пойду на их условия, и тебе угрожать опасность не будет.

— А тебе?

— А за меня не беспокойся. Главное, что у тебя теперь всё честно.

Говорит и скрывается в кухне, а я стою и смотрю ему вслед.

Камень в мой огород долетел и засчитан. Но в своё решение я верю и менять не собираюсь. Вот только меня действительно волнует, что Астахову угрожает опасность. И теперь он меня даже слушать не станет.

Я складываю вещи в большую спортивную сумку, когда слышу хлопок входной двери, Глеб уходит.

Что ж. Так даже лучше. Желание уехать прямо сейчас велико, но также понимаю, один день ничего не решит, а доставлять Глебу новые хлопоты не хочу. Завтра я в любом случае съеду.

Устраиваюсь в кухне и снова просматриваю объявления о сдаче квартир, мне везет, один вариант подходит мне по цене, да и расположение удачное. Набирая номер, молюсь, чтобы квартира не оказалась занята, и кто-то сверху меня явно слышит, но встретиться арендодатель может со мной только послезавтра.

Выбора всё равно нет, остальные квартиры либо заоблачны по цене, либо совсем уж условия неподходящие.

Решаю, что завтра отправлюсь в гостиницу, пользоваться добротой Глеба больше не стану, тем более он уверяет, что проблемы уладит. И мне снова становится не по себе, что он делает это из-за меня. Астахов всё это время говорил, что способен разобраться со своими делами, его не пугают парни с дороги, которые его избивают, но сегодня он принимает прямо противоположное решение. Не думаю, что всё так просто.

Отбрасываю тревожные мысли, и углубляюсь в любимое дело, немного проработав материал, проверяю почту — второй план мероприятий недавним клиентом одобрен, и это меня радует. Деньги мне сейчас очень нужны, а работа всегда выручала, отвлекая от тоски. Тренинги можно проводить уже на этой неделе, даже не верится, что наконец-то мне улыбается удача.

Астахов до вечера так и не появляется, лишь присылает в мессенджере сообщение, что будет поздно, сейчас, когда эмоции утихают, понимаю, что наравне с тяжестью в груди, испытываю и некое облегчение. Потому что решение, хоть и с трудом, но принято.

Уже заканчиваю возиться с материалами, и мысли снова возвращаются к тому, что происходит вокруг. Повинуясь порыву быстро вбиваю в поисковик «Мирослав Юдин», и лента предлагает мне несколько статей. Изучаю внимательно информацию: общие фразы, достижения, высокий пост, заслуги, а вот фото нет. Ничего особенного, конечно, не нахожу, и лишь один заголовок смущает:

«Помогите остановить беспредел».

Судя по дате, беспредел происходил совсем недавно, и я с замиранием сердца перехожу по ссылке, надеясь увидеть подробности.

Но волнуюсь зря — большими буквами светится надпись:

«Страница не найдена».

И я досадно выдыхаю.

Неудивительно, что всё подчищено. Тогда я вбиваю в поиск слово «Эдванс», и теперь округляю глаза.

Судя по всему, это достаточно масштабный проект, он пока что на стадии разработки, но уже сейчас понятно, что огромный комплекс должен быть построен на месте, которое народ невольно обходит стороной: раньше здесь располагался частный сектор. Это старая часть города, но люди там когда-то проживали. Пока не случился пожар.

По окнам начинает стучать дождь, он вырывает меня из раздумий: подхожу к окну и всматриваюсь в вечерние сумерки, в которых растворяется город. Мерные удары по стеклу убаюкивают, но мне вовсе не до успокоения: я начинаю складывать в голове детали пазла, и вырисовывающаяся картина мне не нравится.

Если это тот самый проект, куда влез Глеб, то и без прочих подробностей ясно — деньги там крутятся немалые. И если он на стороне активистов, которые всячески препятствуют возведению этого комплекса, настаивая на восстановлении исторического наследия города, вместо постройки современного объекта, то с большой вероятностью, его ждёт неудача.

Об этом ли говорил Глебу Демид?

Дождь всё усиливается, и несмотря на то, что я весь день старательно пыталась выбросить из головы кареглазый взгляд, совершенно точно понимая, насколько эта идея бесполезная, всё же сдаюсь. Вспышками проносятся воспоминания, крепкие объятия, тёплые губы, внезапное безумие, его сила и моя слабость, я погружаюсь в те минуты, провожу пальцами по губам: этот наш последний поцелуй напоминает мне о первом, и именно сейчас я прокручиваю в голове то наше внезапное свидание с Демидом.

…Не знаю, куда мы едем, Демид не говорит. А я ему просто верю и даже объяснения своей уверенности не ищу — что-то мне подсказывает, мои сформировавшиеся убеждения насчёт всего этого трепета и тут потерпят неудачу. Рядом с этим мужчиной вся теория разбивается о практику вдребезги.