Огненные острова (ЛП) - Швартц Ричард. Страница 19

— Боги, — взволнованно выдохнул Дерал, — Вот это езда!

Когда тёмная тень морского форта исчезала позади нас, мне не было до этого дела, поскольку я как раз умирал возле перил, жертвуя последнюю трапезу рыбам.

9. Облава

— Это пройдёт, эссэри, — чуть позже заверил меня Дерал. — По крайней мере, так происходит в большинстве случаев.

Ещё когда он сообщал мне это утешительное известие, мой желудок снова взбунтовался, и я бросился к перилам с подветренной стороны. Это урок мне пришлось усвоить, когда меня вырвало в первый раз. У меня почти ничего не осталось, что я мог бы пожертвовать рыбам, но, похоже, желудку было на это плевать. Я решил, что лучше уж умереть, сел на палубу возле перил и в отчаяние попытался согласовать качающуюся палубу и миром вокруг.

Зокора опустилась передо мной на колени.

— Ты выглядишь ужасно, Хавальд. Может тебе стоит что-нибудь съесть, — предложила она, протягивая мне сушёную колбаску. — Нехорошо, когда желудок пустой. Тогда он сам себя разъедает.

Мой взгляд мог бы убить, но так она просто элегантно увернулась, когда я попытался её оттолкнуть, а в желудке всё же ещё что-то нашлось, что я смог исторгнуть.

Когда я снова опустился на палубу, рядом со мной оказалась наша пассажирка. Она безучастно посмотрела на меня своими миндалевидными глазами, затем отвела взгляд и замерла в той же позе, что раньше.

Она ничего мне не сделала, всё же мне хотелось её убить. Но для этого не было сил.

Боги меня пожалели. Когда солнце поднялось над водой, я всё ещё был среди живых. Пока я страдал, ко мне подходили Лиандра, потом Серафина, чтобы поддержать. Я зарычал, словно раненное животное, и прогнал их, хотел лишь спокойно умереть. Теперь, когда я осторожно поднялся на дрожащих ногах, чтобы присоединиться к остальным, они наблюдали за мной, как будто я мог снова поцапаться с ними в любой момент. Зокора отправилась спать, а Варош находился в носу корабля и разговаривал с Ангусом.

Я с трудом добрался до крепко привязанной бочки, стоящей в стороне, поднял крышку и погрузил лицо в прохладную воду, благодарный за то, что могу ополоснуть рот от неприятного привкуса.

Мой желудок всё ещё поднимался и опускался, о еде я даже не мог думать, но стало немного лучше.

Я снова закрыл крышку бочки и схватился за неё, прищурив глаза от яркого солнечного света. Вокруг нас не было ничего, кроме воды, только вдали была видна узкая полоска берега. Дул довольно сильный ветер, наполняя наш парус, сам воздух имел солёный привкус, а над нами галдя, кружили чайки.

— Тебе лучше, Хавальд? — осторожно спросила Лиандра, подходя ко мне.

— Немного, — отозвался я, наблюдая, как один из людей Дерала зашивает в парусину два удлинённых свёртка. — Как это случилось? — спросил я. Я даже не помнил, что у нас были ещё потери.

— Когда мы наехали на охотничью лодку, — серьёзно объяснила она.

— Солдаты племени Бешни не умерли без боя, некоторым из них ещё удалось использовать арбалеты. Синору в глаз угодил болт, и он сразу же умер. Амандус — это невысокого роста блондин с живым характером и широкой улыбкой — отдёрнул Серафину в сторону, когда болт от баллисты пролетел через ют. Возможно, он даже спас ей жизнь. Щепка попала ему в шею, и он истёк кровью, прежде чем мы смогли что-либо предпринять.

— Значит мы потеряли трёх человек, — констатировал я. Мне было стыдно, что Лиандра запомнила имена людей, в то время как я почти не обращал на них внимания.

Она покачала головой.

— Четверых. Один просто исчез, никто не знает, когда он упал за борт. У нас два раненых, у некоторых, небольшие царапины. На мгновение я подумала, что мы потеряли и тебя, — тихо добавила она.

— Почему? — удивлённо спросил я.

Она подняла руку и слегка коснулась моей шеи, в том месте она сильно горела. Я провёл рукой и обнаружил глубокое, покрытое коркой углубление, которое проходило почти рядом с сонной артерией.

— Боги! — вырвалось у меня. — Я даже не заметил эту рану. Чем это меня угораздило?

Конечно, в этот момент она начала гореть, как будто туда приложили раскалённое железо.

— Щепкой, — серьёзно объяснил Дерал, когда подошёл к нам. — Дерево раскалывается, в этом настоящая опасность, когда в нас попадают баллисты. Большинство ранений люди получают именно от отлетающих щепок.

— Мне очень жаль, Дерал, — сказала я. — Я надеялся, что мы отделаемся более легко.

— Так и случилось, эссэри, — ответил он. — Я даже не думал, что у нас вообще получится проскользнуть, — он нахмурился. — И ещё нельзя утверждать, что опасность миновала.

Я посмотрел на море, всё ещё было странно видеть столько воды вокруг. Только вдалеке я заметил парус, а там позади, ещё один. Мне совсем не казалось, что мы находимся в опасности.

Лиандра указала вверх. Я поднял глаза, но увидел только чаек и темно-синее небо, переходящее в сияющую утреннюю зарю.

— Виверн уже два раза нас навещал, — объяснила она.

— Мы не можем спрятаться от этого монстра, — сердито сообщил Дерал. — Он приведёт пиратов прямо к нам, а мы бессильны что-либо сделать!

Я отвлёкся, когда две большие рыбины выпрыгнули из воды рядом с носом нашего корабля. Они забавно улыбнулись, а потом снова погрузились в воду. Я смотрел им вслед.

— Дельфины, — с улыбкой объяснила мне Лиандра.

— Знаю, — сказал я. — Просто не думал, что они действительно существуют, — я уже видел таких животных, в виде мозаики на стене той конкретной ванной комнаты в гостинице «Молот». — Они действительно дышат воздухом? — удивлённо спросил я, наблюдая, как они ныряют под нашим кораблём.

Я наклонился, чтобы получше их рассмотреть, и одна из рыбин выпрыгнула из воды прямо передо мной, хлопая хвостом так быстро и сильно, что почти полностью вынырнула. Казалось, она весело на меня посмотрела, прежде чем со смеющимся свистом снова исчезнуть в море. Она была достаточно близко, чтобы я смог разглядеть пятнышки в её правом глазу; они выглядели почти как веснушки.

— Боги! — вырвалось у меня. — То, что я увидел в её глазах, настоящее любопытство!

— Это живущие в этих животных духи утонувших моряков, — серьёзно объяснил Дерал. — Они попросили об этом богов, чтобы защищать своих товарищей от пучин морских. Они святы и посвящены Сольтару, поскольку благополучно доставляют на берег тех, чьё время ещё не пришло.

— Будем надеяться, что нам не понадобится их помощь, — сказал я, снова глядя в небо. Виверна нигде не было видно.

— Эссэри, — смущённо начал Дерал. — У меня есть к вам просьба.

Я посмотрел на него, призывая продолжать.

Он указал на оба свёртка из парусины, на которых портной заканчивал последние стяжки.

— Вы не могли бы помолиться за них? — попросил он, сглатывая.

— В конце концов, вы ангел Сольтара, — он взглянул на горизонт, где солнце неумолимо поднималось. — Времени осталось мало, эссэри.

Клянусь, когда-нибудь я заставляю ответить эссэру Фалу за то, что она учинила своим суеверием. Но я видел взгляд нашего доброго капитана и знал, что бессмысленно объяснять ему, что я вовсе не ангел.

Варош, однако, был акалитом Борона. У него было больше прав проводить такую церемонию. Я посмотрел на него, он всё ещё стоял в носу корабля, углублённый в разговор с Ангусом. Затем я посмотрел на оба свёртка.

Ещё вчера они смеялись и шутили. А один из них, возможно, спас Серафине жизнь. Я был в долгу перед ними.

— Это Синор и Амандус, верно? — спросил я, прочищая горло, потому что мой голос прозвучал немного хрипло.

Дерал кивнул, явно удивившись.

— Не думал, что вы знаете их имена.

— А я и не знал, — неловко сообщил я мужчине. — Но сэра Лиандра назвала их мне.

И так я произнёс молитву:

— Путь ведёт смертных через врата Сольтара в царство богов. Астарта даёт утешение и мир праведным и невинным. Но все будут препровождены к трону Борона для суда. Сольтар прочитает из книги душ, перескажет их жизнь на благо или погибель. Астарта добавит свои слова к словам Сольтара. Она станет милосердием, которое тронет Борона. Но затем состоится суд, и душа будет взвешена в чаше Борона против пера. Если душа окажется лёгкой, Сольтар вознаградит её. Её будет ждать новая жизнь, свободная от отягощающего бремени. Но если кто-то нарушил законы богов и людей, был полон зависти и негодования и не имел милосердия, этой душе тоже будет дарована новая жизнь, чтобы она научилась проявлять милосердие и великодушие. Это дар Сольтара людям, чтобы ни одна душа не потерялась в ночи, и каждая чистая душа по милости Сольтара увидела свет нового дня. Тех же, кто посвятил себя тьме, Борон Справедливый закуёт в свинцовые цепи и передаст богу без имени, потому что они утратили милосердие и свет богов, — я глубоко вдохнул. — Но они, Синор и Амандус, пожертвовали собой, чтобы несчастье не настигло других людей. Написано, что каждый поступок в жизни имеет значение, но самоотверженный поступок находит перед судом богов больше всего милости. Поэтому мы передаём наших братьев царству Сольтара и на милость богов, веря в то, что они переродятся в свете.