Выбор варианта (СИ) - Ром Полина. Страница 30

Значит — нужны еще люди. А вот так с улицы брать — боязно. Страшно им потерять свое тихое, не богатое, но вполне уютное существование. Уговаривать я не стала — пусть сами думают.

А я с сарга вернулась домой. С этой работой у меня и огород запущен и еды дома нет.

Если честно, рыба мне уже так надоела, что я купила у соседки крынку молока и сделала большой наливной пирог с медом. Прелесть его в том, что не нужно печь в комнате топить — просто на большой сковороде под крышкой пожарила. Печка, та самая, что сложена во дворе, экспериментальная модель, работала достаточно хорошо. Уже давно я поменяла треснувшую каменную плиту на чугунную, поставила дверцы и летом готовила только на ней. Жарко было в доме то-топить.

И прямо горячий, со сковородки, таскала и запивала холодным молоком.

Почему-то мне было немного грустно от собственных мыслей. Та просьба Грая помочь заработать…

С нее все началось. И теперь этому милому патриархальному мирку — конец. В отличии от того же рава Нувы я это знала точно. Они еще думают, что есть выбор, стадо можно и не заводить. Но я то знала точно, такие процессы, один раз начавшись, уже не остановятся. Захочется больше денег, больше красивой и теплой одежды, украшений, да просто — больше удобств.

На мои умывальники первое время ходили смотреть по очереди всем селом. Сейчас такие уже есть в нескольких семьях. Скоро будут у всех.

Я кинула огромный камень в это тихое озерцо и круги по воде будут только расходится. А стоило ли это делать? Пока еще все относились друг к другу как соседи и родня. Когда народу станет больше — отношения начнут меняться.

Стоила ли сытая жизнь этого — я не знала. Но зачем-то меня закинула жизнь в этот мир…

30.

Беседа с равой Нувом меня немного успокоила.

На разговор меня он вызвал сам.

— Что-то ты, рава Лейна, последнее время не радостная ходишь. Все жители поселка довольны, работа кипит, печи ставят. К зиме — у всех будут! Да и с едой поинтереснее стало. А ты — невеселая. Может, обидел кто? Или, может, замуж тебя отдать? Только, конечно, эта… В самусе-то не возьмет никто… Ну, ежели захочешь — мы тебе в городе поищем!

Хандра с меня слетела мигом!

— Или я вам, рава Нув, надоела так уж сильно? Или чем обидела?

— Да что всполошилась-то так, рава Лейна?! Живи себе спокойно, раз не хочешь замуж. Видать, муж-то твой покойный бил тебя, что ты так упираешься. А меня твои работницы из «се-ха» допытывают, что с тобой не так. Говорят, даже есть в обед худо стала! Беспокоятся о тебе.

— Не хочу я замуж, рава Нув. А беспокоит меня то, что изменила я жизнь в самусе и не знаю теперь, к хорошему это или к худу.

Рава отвечать не спешил.

— Тоже ведь я об этом думал, рава Лейна. Думал, конечно, что уж там… Даже и боязно, сколько всего изменилось у нас. Но знаешь, я тебе так скажу. Эту зиму, что ты с нами провела, никто не умер.

Я не поняла, это вот сейчас шутка была или что?

— В каком смысле — не умер?

— В прямом, рава Лейна. В самом прямом. Ни один ребенок, ни один старик, ни одна роженица. Ведь раньше каждую зиму человека три-четыре уходило. Ну, больше, конечно, дети и женщины. Старики еще… Простывали, кашлять начинали многие. Когда травы и помогали, а когда и нет. И каждую зиму людей морю скармливали. А эту — все живые. Так что ты не торопись расстраиваться-то. Может и нет ничего худого в твоем сехе.

Его слова немного примирили меня с моими страхами. Конечно, есть минусы в этих изменениях. Но то, что дети выживают — думаю, это важнее.

Слово «сех» прочно вошло в обиход. Так и говорили — рыбный сех. Ну, нет в местном языке буквы «Ц» в простых словах. Такая буква достается только аристократам местным. Например — "лаЦита тиргус", "Цертиус" и так далее. Буква присутствовала и в родовом имени аристократии. Например, Сейд был не просто Сейд, а — Сейд Рациус. Рациус — родовое имя наших тиргусов.

Работать в сехе стало престижно. Учитывая, что женскую работу по дому с хозяек никто не снимал, работали весь световой день в две смены. Не больше четырех часов смена.

За четыре закатанных горшка платили один гран. За смену в 4 часа работница успевала закатать раз шесть по четыре горшка. Каждая следила за своей партией, для того чтобы не переварить рыбу. Так что как только одна партия оказывалась готова, горшки снимали с плиты, ставили новые, а эти начинали заливать восковым составом.

Таких денег женщины отродясь не видели. Средний женский заработок, я как-то считала трудозатраты и цену работы, ну, просто из любопытства, выходил один-два грана в день. И то, не у всех, а у лучших мастериц. Казалось бы — гольфы шерстяные — аж восемь-девять гран стоят. А красивые — и за десять можно продать. Но!!! Сперва нужно купить овцу, прокормить ее до середины лета, обстричь, спрясть шерсть, связать… В общем, не богато доставалось деньгами. Получше было, если замужняя. Муж рыбы насушит, она свитер или носки свяжет, так и появится в семье денежка. Зато одиночкам приходилось тяжко. Если бы не помощь самуса — мамы одиночки и вообще бы не выжили.

В этом году осенью никто из поселка не возил овощи на продажу — все ушло в сех, на консервы. Еще и докупать приходилось и везти из города.

Так что я думала о том, что нужно бы как-то начинать о законах думать. Кто не привык к такой жизни, чужаки и прочее — несли опасность. Нужны такие правила, чтобы самус мог изгонять чужих вредных людей. И лучше бы такой закон прописать на пергаменте.

Этим вопросом я и озадачила сарг в очередной раз. Пусть думают, как это выразить. Не горит, но и откладывать не стоит.

Подарок тирга Сейда и правду пригодился. Смола дерева, которую он мне дал, прекрасно растворялась в кипящем воске и придавала ему большую тугоплавкость. Теперь можно не опасаться, что на жаре воск растает и рыба испортится.

Пока еще у нас бывали дни, когда горшков не хватало. В этот день не работали и за рыбой не ходили. Мужчины запасали дрова, чинили сети, женщины управлялись в огороде и по дому. Но с тех пор, как пустили вторую гончарную печь и подмастерья плавно приобрели статус мастеров, с тех пор, как стали назначать помощников для доставки глины к мастерской, каждый день новых, простоев в сехе случалось все меньше и меньше…

Появилось еще одно ремесло, о котором раньше не подумали. Для упаковки консервов нужны были коробки. Первые делали из тонких плашек, колотых с дерева. Но, во-первых они не слишком прочные оказались, во-вторых — дорого такая тара выходила.

Стали плести корзины. Тут очень помог тот самый старик, Карм, что жил ближе всех к морю. Был он еще крепок и жилист, вот только ноги у него плохо ходили — застудил в море. Передвигался он с трудом, опираясь на самодельную палку-трость, сильно хромая — колени не гнулись почти. Вот он и пошел помощником к Тунусу-корзинщику. Тунус — крепкий хозяин, жена у него ткани на станке ткет, детишек четверо, мать престарелая с ним же живет. Работящий дядька. Теперь он, как мастер, учил Карма и еще одного подростка — своего старшего сына. Ну, тот уже успел у отца нахвататься разного. А у детишек появилась новая возможность подзаработать. Правда, не у всех, а кто старше десяти лет. Младшим ножи в руки не давали. До железа еще дорасти нужно! А подростки бегали за лозой и зарабатывали себе на первый нож.

Хозяева брад тоже заработали за лето совсем не плохо. Почти каждые две недели отправлялся груженый корабль. В городе сдавали консервы по установленной цене представителю лацита таргуса. Это он сейчас жил в замке с небольшим отрядом. И он же на телегах перевозил консервы в Лергус, в замок лацита таргуса и его сына.

В цехе я больше не работала. Все рецепты женщины знали и без меня, как взвесить, чего сколько положить к какой рыбе. Я приходила только утром, в рабочие дни сеха, на приемку рыбы, взвешивала, говорила хозяину сколько ему должны, записывала себе для памяти на церу и уходила домой. Немного возилась в огороде, делала накидки, когда светло и нет другой работы. Поэтому в следующий раз, уже ближе к осени, когда повезли консервы в город, а Гарла собиралась продавать свои изделия, я поехала с ними. Была у меня одна мысль. Я хотела баню. А потому, распродавшись, я нашла кузнеца и заказала полностью чугунную печку с трубой. Рассудила я так — нормальную баню ставить и печь — это мне никаких денег не хватит. Да и не знаю я всяких тонкостей. Так что пусть пока будет что-то вроде сауны. На нее и камня нужно не так много, и черепицы. Для стройки я наняла четверых мужиков. Главный из них, Буто, пожилой, но из той породы, кто всех молодых переживет. Торговался он так, что не только мне, но и Гарле надоело. Вообще она мою идею не одобряла.