Он меня достал. Она меня достала (СИ) - Блашкун Елена. Страница 57

Это может означать только одно — Нику надо срочно забирать от них. Хочет того Майер или нет, но оставаться радом с кем-то из семьи Суворова опасно для нее. И этот случай — лишь очередное доказательство тому.

Что ж, в прошлый раз он сдержался, да и рассказ был о прошлом, на которое он никак не мог повлиять. Но сейчас он не оставит это так, как есть. Тем более, что и дед, и Алиса, а, возможно, и Серж, сейчас в «Эдеме». Дело за малым — поговорить с ними на чистоту.

— Подождите меня здесь, я обо всем договорюсь, — Алекс сказал это таким тоном, что даже Ника не подумала возразить. Первым делом направился к Свете.

— Где Алексей Николаевич? — жестко спросил он и, услышав сбивчивый ответ от удивленной девушки, направился в указанном ею направлении. Стучать в двери не стал, как и деликатничать — двери буквально снес, вымещая на них свою злость.

— Кажется, вы сказали, что со всем разберетесь! Так какого хрена Сережа до сих пор не в реабилитационном центре?! — вместо приветствия прорычал Громов. Алиса, прежде рассказывающая о чем-то дедушке, притихла, но Суворова поведение внука не удивило.

— Во-первых — успокойся, а во-вторых — сядь и объясни, о чем ты говоришь! — рявкнул он в ответ. Было странно слышать, что у такого пожилого мужчины может быть настолько твердый голос.

— Я предупреждал вас, что Серж взялся за старое. Но вы, уж не знаю почему, решили, что все не настолько серьезно! Вам было мало того, что случилось во время прошлой нашей встречи? Вы решили подождать других доказательств его невменяемости?!

Суворов сжал руки в замок перед собой и хмуро посмотрел на Алису, а затем перевел взгляд на Алекса:

— Я так понимаю, что ты говоришь о Нике?

— Да, черт возьми, я говорю о ней! Только что врач осмотрел ее и сказал, что у Майер — сотрясение!

— Ну, от этого еще никто не умирал, — холодно сказал Алексей Николаевич, и Громов опешил, услышав его слова.

— Что? Ты серьезно сейчас стараешься оправдать Сережу?!

— Как минимум, у нас нет оснований считать, что он как-либо причастен к этому — девочка вполне могла и сама ударится.

— Не могла, и ты прекрасно это знаешь. Тем более, что утром я видел, в каком состоянии он уезжал из дома.

Брови Алисы удивленно взлетели вверх, но она ничего не сказала, потому что Суворов продолжил разговор:

— И все же, это ничего не доказывает.

— Черт, дедушка, я всегда считал тебя здравомыслящим человеком! Пусть со своими понятиями и правилами, но здравого смысла тебе всегда хватало, тогда в чем сейчас дело?! Вы же прекрасно понимаете, как на самом деле обстоят дела! Да, собственно, даже не так важно, он ли это сделал — если Сережа вернулся к наркотикам, то его надо лечить! Он становится агрессивным, и вы сами это заметили!

— Если мы начнем говорить с ним о наркотиках, то только усугубим ситуацию, — робко заметила девушка. — Как бы не обстояли дела — он будет все отрицать, и мы не сможем ничего проверить.

Громов стоял, не зная, что сказать — он будто разговаривал со стенкой, от которой не стоило ждать ответа.

— Не думал, что вы настолько слепые, когда речь заходит о Сереже. Что ж, если вы не хотите ничего делать — этим займусь я, — жестко произнес Алекс и направился к двери.

— Не тронь брата! — Суворов даже встал, чтобы его слова звучали весомее.

— Даже не собирался! Я забираю Нику! — он все же открыл двери, но подбежавшая Алиса быстро закрыла их.

— Ты не можешь забрать ее!

— Еще как могу! И сделаю это.

— Я запрещаю тебе это делать! — даже при сложившихся обстоятельствах уверенность Суворова вызывала только улыбку у Алекса.

— Ты не можешь мне запрещать что-либо. Но даже если бы это было и так — сомневаюсь, что Ника осталась бы с тем, кто избил ее. Я лишь помогу ей ускорить процесс.

— Она не сделает этого, и тебе не стоит! — уверенно произнес Алексей Николаевич, чем очень заинтересовал внука.

— Почему это?

— Ника — умная девочка и понимает, что, разорвав отношения с Сережей, она лишится и места в «Эдеме». А вместе с ним — и дивидендов. Это слишком большие деньги, так что подобного расточительства она себе не может позволить.

В этот момент Алекс понял — его дед знает все о жизни девушки, начиная от того, как она ведет свои дела, и заканчивая проблемами с племянницей. Знает, но при этом даже не попробовал предложить свою помощь. Ему было выгодно иметь такого удобного во всех смыслах человека под рукой и знать, какие у него слабые места и рычаги давления.

— Зачем ты это делаешь? Неужели не понимаешь, к чему может привести твое бездействие? Один раз Ника уже пострадала из-за вас, так чего вы ждете? Он же может в какой-то момент просто убить ее, даже не осознавая этого! Или вы предпочитаете решать все, как в прошлый раз? Так раскрою вам секрет — она — взрослый человек, от которого не получится так же просто и незаметно избавиться, как от ее ребенка.

— Не делай из всего трагедию! У Сережи есть проблемы, но, каким-то необъяснимым чудом, Ника помогает ему сохранять рассудок! Знаешь, как долго он держался? Пять лет! Для такого наркомана, как он — это огромный срок!

— Тогда почему сейчас, пока он снова не завяз во всей этой грязи, вы не хотите обратиться к специалистам?! Неужели думаете, что задеть чувства хуже, чем лишить кого-то жизни?!

В этот момент Алексей Николаевич не выдержал и разразился криком:

— Да мне плевать, что будет с этой девчонкой! Она нужна нам только для того, чтобы хоть как-то контролировать зависимость твоего брата! Думаешь, мы не пробовали работать с психологами, закрывать его в реабилитационных центрах или делать что-то подобное?! Пробовали, и много раз! Самые новые и действенные способы на нем всегда давали осечку! Результата не было, сколько бы не старались! Но когда появилась Ника, Сережа завязал с наркотиками без особых усилий. Она стала для него тем самым якорем, который держит его в нормальной жизни! А ты хочешь этот якорь у него забрать! Если ты это сделаешь — его уже будет не вернуть. Поэтому я говорю тебе да — для меня ее жизнь ничего не значит, если речь идет о благополучии твоего брата! Единственное, что меня будет волновать — как сделать так, чтобы она подольше оставалась рядом. А уж сколько на ней будет синяков или переломов — абсолютно не важно!

Алекс почувствовал, как внутри накатывает волна отвращения к людям, с которыми он был связан семейными узами. Он мог себе представить многое, но это…это было слишком даже для Суворова.

— Вы сумасшедшие, — коротко бросил он и выскочил за двери.

— Вероника, вы не переживайте — при подобных травмах краткосрочная потеря памяти — обычное дело. Через пару дней, а, может, и к вечеру, все придет в норму. От себя же могу сказать — некоторое время вам точно надо будет отдохнуть и просто полежать дома. Никаких нервов, волнения и активного отдыха. Как только вы сделаете МРТ, я смогу дать более точные рекомендации. Возможно, понадобятся некоторые лекарства, но, это маловероятно. Как вы поняли, если тошнота будет слишком сильной — можно использовать метоклопрамид или любое другое средство схожего действия… — врач продолжал давать ей указания, а Ника все отчетливее понимала, что еще немного, и она окончательно отключится — в сон клонило со страшной силой.

— Виктор Михайлович, я ненадолго отлучусь, вы не против? — было странно спрашивать у кого-то разрешения, чтобы просто выйти из комнаты, но ситуация обязывала вести себя именно так.

— Вас провести?

— Нет, спасибо. Я через пару минут вернусь, — постаралась улыбнуться Ника.

— Хорошо. Но возьмите с собой на всякий случай мобильный телефон — мало ли что.

— Да, конечно.

Майер ненавидела чувствовать себя слабой и беззащитной, а поэтому, вложив всю волю в кулак, девушка спокойно прошла через холл. К счастью, Света как раз общалась с кем-то из гостей, так что ей удалось избежать лишних вопросов и неудобных взглядов. Сначала хотела заскочить на кухню, выпить немного воды с лимоном, но после передумала и направилась в сторону уборной, чтобы немного ополоснуть лицо. Коридор был пустым, и в этой тишине были отчетливо слышны голоса Суворова и Алекса. Сразу было понятно, что они ругаются, но из-за чего? Подслушивать не хотелось, но, услышав свое имя, девушка невольно замерла.