Книга Трех (СИ) - Билик Дмитрий. Страница 8

Димон положил небольшой чемодан у ног, мы уселись и… поехали. Не очень быстро, чудовищно трясясь на ухабах и выстукивая зубами гимн школы. Перед поездкой Олег предложил мне такие же старомодные очки, как у него, но я отказался. У меня остались «пегасовские», которые, как казалось, идеально подходили для этих целей.

Спустя полчаса мы выбрались на трассу. Байков-средний остановил свою тарантайку и жестом показал мне на отчима.

— Прощайтесь. Только быстро. Мне к вечеру обратно домой надо успеть.

— Позвони, как доедешь, — лицо дяди Коли было встревожено. Он явно не хотел меня отпускать.

— Обязательно. И на каникулы приеду. Не переживай. Все будет нормально.

Я пообещал, а потом вспомнил про то, что в безопасности могу чувствовать себя пока в двух местах. И дом к ним не относился. Но в любом случае, отчим сгреб меня в охапку и взъерошил волосы.

— И аккуратнее давай там, со своей магией.

— Поехали уже, — крикнул Олег.

Сам он на прощание кивнул моему отчиму. А стоило мне залезть, двинул один из рычагов. Нет, машина не поехала. Он сорвалась с места, вдавив нас с Димоном в кресло. Более того, мы помчались с какой-то бешеной скоростью, ловко маневрируя среди машин на трассе. Они буквально вжимались в обочину, словно резиновые. В глазах рябило, а к горлу подкатывал ком. И если бы я что-нибудь съел утром, меня точно бы вырвало. К тому же в лицо летела всякая мошкара, заставляя все время отплевываться.

Собственно, стало понятно, как мы преодолеем такое расстояние на этой колымаге. Меня же Четкеров от самого дома тоже быстрее, чем за ночь довез. Да и, справедливости ради, после включения «форсажа» трясти стало меньше.

Спустя час мы остановились и в полном молчании позавтракали возле одной из заправок. Кстати, надо будет спросить, на чем этот агрегат работает? А ближе к обеду вновь сделали привал. Только место Олег выбрал странное — глухое, посреди густого леса. Не успел я отойти по малой нужде нескольких шагов, как навстречу, из-за разлапистых ветвей деревьев, к нам вышел маг. Всего один. На лацкане пиджака у него был знакомый мне золотой значок — герб одной из тринадцати высокородных семей.

Я повернулся к своим спутникам. Олег держал дергающегося и пытающегося освободиться Димона, который явно рвался ко мне. Байков-средний посмотрел на меня серьезным, лишенным какой-либо издевки взглядом.

— Извини, просто мне предложили слишком хорошие деньги.

Глава 4

С подобным я сталкивался впервые.

Не с коварством дворян. Те привыкли считать, что их желания стоят над законом и потребностями других. Нет, может быть Конклав и МВДО действительно работали. Просто я пока видел ровно обратное. Принцип был незатейливый. Друзьям — все, врагам — закон.

Сейчас меня обескуражило не вероломство Олега. Я бы больше удивился, если бы он наоборот стал хорошим и добрым. Изумлял высокородный передо мной. Точнее, сила, которая была в нем. Она не плескалась, не клубилась, а вяло текла по венам. И концентрация ее казалась поистине запредельной. Даже Якут по сравнению с аристократом казался мальчиком на побегушках, а не всесильным магом.

— Здравствуй, Максим, — мягко сказал высокородный.

Выглядел он приятно. Правильные черты лица, аккуратно очерченный рот, до синевы выбритые щеки, спокойные, почти добрые голубые глаза. На высокий лоб небрежно падало несколько прядей черных вьющихся волос. Однако, казалось, что даже эта неидеальность четко спланирована. Думаю, если бы не обстоятельства, в которых мы встретились, аристократ бы мне понравился.

— Когда говорят здравствуйте, то это значит, что собеседнику желают здоровья, — вспомнил я первые слова домового в школе.

— Думаешь, я желаю тебе зла? Напротив. Все, что мне надо, лишь поговорить с тобой.

— А если я не захочу? Вы меня отпустите?

— Тебя никто здесь не держит. Я затеял все это, чтобы поговорить с тобой в уединенном месте. Вдали от лишних глаз.

Я нерешительно сделал шаг назад, к Байковым. Высокородный едва заметно улыбнулся.

— Только тогда ты не узнаешь, что творится вокруг тебя. Не узнаешь о планах Терлецкого. О тех, кто пытался напасть. О грядущем. А это любопытно, весьма любопытно.

Я замер в нерешительности. Этот красавчик действительно умел интриговать.

— Хорошо, говорите.

— Давай немножко пройдемся. Не переживай, если бы я хотел причинить тебе вред, уже сделал бы это. Поверь, силы у меня достаточно.

Мысленно я с ним согласился. Мощи у высокородного столько, что он при желании был способен стереть в порошок и меня, и Байковых.

— Только для начала ты должен пообещать одну вещь. Все, что ты сегодня услышишь, останется здесь, в лесу. Я, знаешь ли, тоже многим рискую, встречаясь с тобой.

Странно, но весь вид собеседника говорил о том, что он искренен. Насколько искренним может быть высокородный.

— Хорошо, обещаю.

— Нет, этого недостаточно, — покачал головой аристократ. — Нужен простейший ритуал молчания.

— На крови? — нервно сглотнул я, подступивший к горлу ком.

— Можно и на силе, но тут уж смотри сам, как тебе больше нравится.

Я напрягся, вспоминая об уроках Коршуна и прокручивая в голове последствия. В случае нарушения ритуала молчания на крови — они были бы плачевны исключительно для организма. Вплоть до инвалидности. Ритуал на силе — те же яйца, как говорил отчим, только в профиль. Сила могла отвернуться от тебя и ты мог остаться на том же уровне, как бы не старался повыситься.

При этом высокородный смотрел на меня спокойно, всем своим видом давая понять, что он ни к чему не принуждает. Хочешь — уходи. Но тогда я буду бродить в потемках, без крупицы информации. Все очень просто. Видимо, сведения действительно ценные. С другой стороны, чтобы ничего не случилось, мне нужно лишь молчать о нашем разговоре.

Я соткал из силы небольшую печать и положил на нее руку.

— Все сказанное здесь останется между нами. Клянусь силой.

Печать растворилась в воздухе, но я внутренне ощущал ее присутствие. Никакого дискомфорта, просто данность.

— Замечательно, — сказал высокородный. — Теперь еще кое-что. Оставь крестик здесь. Заберешь позже.

— Но…

— У тебя там дух. Из домовых. Какое-то барахлишко. Поверь, вряд ли кто на все это позарится. Но повторюсь, лишние уши не нужны.

Я послушно повесил цепочку с крестиком на ближайшую ветку. Аристократ сделал несколько шагов в сторону, жестом приглашая следовать за ним.

— Ты знаешь кто я?

— Вы Уваров. Один из тринадцати высокородных. Заведуете всеми житейскими артефактами, — сказал я, указывая на золотой значок на лацкане. Магический верстак и рука над ним.

— По правилам этикета надо говорить уважаемый господин Уваров, — улыбнулся аристократ.

— Всегда считал, что это глупость. Чтобы говорить «уважаемый», надо собеседника хоть немного уважать. А я вас не знаю. Вдруг, вы младенцев на завтрак едите. Да и наш разговор меньше всего походит на светский раут.

— Далеко пойдешь, — искренне удивился Уваров. — Не зря ты заинтересовал Терлецкого, да и остальных. Но ты прав. Я Григорий Юрьевич Уваров, заведую житейскими артефактами, как их принято называть. Более правильно будет бытовые, но это плохо звучит. Медальоны вызова, они вроде пейджеров у немощных, кухонные принадлежности для облегчения жизни домохозяек, поилки для магических существ…

— Мне действительно надо все это знать? — перебил я его.

— Рано я тебя похвалил. Самое ценное для мага — информация. Даже мельчайшими деталями нельзя пренебрегать.

— Мне больше интересует, зачем я Терлецкому?

— Потому что ты уникум.

Ответ Уварова меня немного разочаровал. Я даже остановился и аристократу пришлось сделать то же самое.

— На свете так мало уникумов?

— Правильный вопрос. Их не так много, чтобы все высокородные настолько живо интересовались одним единственным.

— Тогда почему я? Что во мне такого?

— Еще один правильный вопрос, — улыбнулся Уваров. — В начале года у второго курса будет продолжен курс ритуалистики. И вас обяжут делать доклады. Я бы на твоем месте взял тему «Особенности фамильных ритуалов дворянских семей начала двадцатого века». Если ты хорошо там покопаешься, то найдешь все ответы.