Немёртвый камень (СИ) - Кисель Елена. Страница 2

— А ты… — гневный вид сменился слегка озадаченным: — А ты-то кто? — и опять стал гневным: — И какого Холдона вылез на поляну в такой момент? Не слышал криков? Не видел, что здесь происходит?

Разгневанная Бестия стала прекрасным дополнением к чудищам, черному шарику и мокрым штанам. Кузнец потерял дар речи и только головой помотал, глядя белыми с перепугу глазами.

— Стазис, — угрюмо сказала Дара, — видимо, теперь дает такой эффект. Извне нас не видно и не слышно. Экспериментаторы не предупреждали, говорили только об однонаправленной проницаемости… поэтому он отсюда выйти не мог.

— А иглец, значит, смог? — Бестия в ярости швырнула свой шлем на землю. — И кто-нибудь может назвать причины?

— Хм, я могла бы определенно сказать, что все эти экспериментаторы бездари, которые даже артеперо не могут заколдовать…

— Рафла, заткнись. Хема — еще истерика, и не увидишь Одонара.

— А разве я истерю?! Я стою себе и молчу, а вы тут ко мне придираетесь! Вы вообще все время ко мне придираетесь! И все время выгораживаете эту дуру с задницей дракона, а я же только…

Бестия шагнула вперед, явно определившись между «казнить» и «миловать». Нольдиус, высокий и почти безупречно выглядящий, несмотря падение в ручей, потер подбородок и пробормотал:

— А если экспериментаторы не ошиблись насчет проницаемости, а просто не рассчитали эффект накопления артефактом силовых ресурсов?

Кристо, который стоял на коленях и торопливо прихлебывал из ручья, подавился водой.

— Ты лучше через шлем говори: авось, понятнее станет…

Бестия напряженно смотрела на Дару, а та созерцала Нольдиуса, тоже напряженно.

— Может быть, — наконец сказала она. — Стазис — вещь крепкая, как раз рассчитывала на артефакты с высокой пробивающей мощью… Да его ещё и в Опытном отделе запитали дополнительно. Просто так иглец бы не вырвался. Но в последнее время он поубивал столько народу, что стал гораздо крепче. Помните, как он у Пятнашек ушел?

Кузнец начал тихонько отходить от испуга и даже прислушиваться. Иглец, стало быть? Ага, было дело, шепталы говорили, да и городские, помнится рассказывали. Мол, есть такая тварь, то ли в Одонаре делана, а то ли Холдон её сотворил. Подкатится — и ждет, пока на нее наступишь, а то еще сама прыгнет, если недалеко. И — всё: разрастется, пронзит шипами и окружит щитом, который, говорят, сам Холдон пробить не смог. И сожрет твою жизнь, выпустит кровь, а когда ты умрешь — отпустит и покатится себе искать другую жертву. А разбудил этого зверя Оплот Одонара. Спасибочки ему за такое, сволочи.

Очень-очень медленно до кузнеца начало доходить, что и маги перед ним, конечно, тоже из Одонара. Артефакторы, раз уж гоняются за спятившим предметом. Точно, и Бестия же с ними…

А девушка-артефактор тем временем продолжала:

— Но ведь в последние дни мы за ним по пятам гоняемся. Такие схватки должны были его измотать, и на преодоление стазиса он тоже должен был потратить массу энергии. Это шанс подловить его, пока он истощён.

— Вот только он будет искать ближайшую жертву, — подытожила Бестия мрачно. — Хотя на ориентировку у него всегда уходило время, шанс есть. Эй! Ты проводишь нас до ближайшего селения.

Кузнец даже не обиделся на такую фамильярность (уж Бестия, которая была его старше на тридцать веков, имела право). Начал оглядывать артефакторов и на одном из них остановился, выпучив глаза.

— К-кристо?! Ты сынок Эллы Портняжки?

Парень с рыжими пасмами оторвался от ручья, вгляделся и тоже вытаращил глаза:

— Дядька Цеп, вы, что ль? А что это вы в мокрых штанах?

Кузнец побагровел — этот малый выводил его из себя точно так же, как десять лет назад.

— Да спасибо — только мокрые… — и сплюнул сквозь зубы. — Доведете вы своими артефакторными шуточками! А ты что тут делаешь? Я думал, давно догниваешь где-нибудь в канаве. Домой, что ль, не зайдешь? Все девки бы только за тобой и бегали!

Кристо ухмыльнулся было, но тут же перекосился от ужаса.

— Идиот феноменальный! — и он так врезал себе по лбу, что кузнец сочувственно охнул. — Кенарьки! Деревня… час ходу… да идемте, что ж вы стоите-то?

Он торопливо отбежал к тропе, отчаянными жестами зазывая за собой остальных. Дара покосилась на него и побрела к пеньку на поляне — сворачивать стазис. Бестия нахмурилась, но все же подняла черный шлем и двинулась за Кристо.

— Твоя деревня? — переспросила она. — Ближе всего отсюда?

— Да, точно, а я и забыл… то есть, не забыл, а думал: какая разница, раз мы его раньше подловили…

— Ходу! — скомандовала Бестия, оборачиваясь к компании. Кузнец заковылял с остальными. Ему было понятно только, что эта тварь, которая поубивала сотни людей в городах, селах и просто на дорогах или в полях, теперь идет в родные Кенарьки. А там жена на сносях, и младшему только три годика… костяшки здорового кулака грозно заскрипели на массивном молоте. Мокрые штаны были забыты, кузнец поравнялся с Кристо.

— Слышь, а колдунством своим вы никак этого гада споймать не могёте?

Кристо обернулся к шедшей следом Бестии.

— А может, опять на обманку попробовать его взять? Тут вон и приманка нашлась… за добровольца пойдет!

— Ты чего это вякаешь, нечт пиявчатый?! — всполошился кузнец, но Бестия свела темные брови и покачала головой.

— Он и в этот раз не дошел до ловушки, нам пришлось замыкать стазис. Мало шансов, что попадется еще.

Осталось подождать Дару, а потом шагать на пределе усилий. У Кристо мелькнула было мысль использовать магию, ускориться и прихватить с собой Бестию, Нольдиуса и Хему (ну, может, Хему и не надо), но выматываться раньше времени — глупости, последние восемь дней им и так дались тяжело. Как раз восемь дней назад в Одонар вернулась мрачная и измученная Бестия и заявила, что придется собирать сводный отряд в несколько звеньев: у нее одной вряд ли что получится, а время дорого, люди гибнут.

Тварь уходила слишком стремительно, тихарилась и не вылезала, то затаивалась, и казалось — уснула — а то объявлялась уже совсем в другом месте…

Отряд набрали из того, что было под рукой: в артефактории после битвы с войсками Холдона была нехватка здорового боевого народу. Они захватили кой-какие припасы в Отделе Опытов и рванули туда, откуда донеслись вести о следующих смертях.

И за восемь дней гонки им поспать как следует так и не удалось. А Кристо вообще готов был лезть на стенки: к обществу Дары он уже привык и готов был смириться даже с Бестией и ее манерой шваркать об стенку за каждое слово поперек. Но занудство Нольдиуса и грызня великолепного дуэта «два К» (Рафла Камелия и Хема Камбала) потихоньку доводили до безумия.

Так что силы надо было беречь. Отряд артефакторов, пополнившийся кузнецом, топал по тропке, пытался отойти от сражения и попутно беседовал. Каждый со своим и о своем.

У Кристо и Цепа разговор намечался бурный: им было, что вспомнить и чем поделиться, а плетущийся чуть позади Нольдиус изредка и когда надо добавлял свои реплики.

— Во! Во, а помнишь, вы у меня горлач сливок утянули, а потом пока убегали мне ж его на голову и выплеснули? Э-эх, жалко, не догнал…

— Зато за тыкву догнали и за помидоры. До сих пор ёрзаю…

— Льстишь же.

— Да не, у вас рука крепкая, я ж говорю!

Рыжики и зеленки вели хоровод на мелькавших слева-справа полянах. Время от времени какой-нибудь наглый и нарядный мухомор вылезал прямо посреди тропы, и Кристо сшибал его носком контрабандного кроссовка.

— Да не, старуха Оглобля живая еще… соскучился, что ли?

— Тьфу, было б по кому, ведьма старая! Всю душу вымотала своим ором: «Кошку не мучай!», «Собаку не пинай!», «Чтоб тебе конечности пооторвало!» Все б ей кошек или собак, а людей…

— А Ясня Цветочек вот замуж вышла. Эх, ты б ее видел, какая девка! Свадьбу отгуляли — в семь дней!

— Ясня? Так она ж вечно слюни пускала и нос вытирала подолом!

— Так когда это было! А сейчас… жалко только, за Чушемола пошла. Ну, оно, конечно, торгашеский сын, только одно слово — Чушемол.