Час охотника (Исповедальня) - Хиггинс Джек. Страница 9

– Да, и прямо завтра! Ольстер гудит, словно пчелиный рой. Протестантские политики шумят больше всех и набирают очки. «А что я говорил!» – как обычно, твердит Пейсли. Да, кстати, немецкий федеральный канцлер тоже на Даунинг-стрит. Честно говоря, хуже ситуации и придумать нельзя.

– Я в этом не уверен, сэр. По утверждению армейской разведки в Лисборне, ИРА тоже считает этот случай провокацией и подчеркивает, что не имеет к нему никакого отношения.

– Но ведь она взяла на себя ответственность?

– После реорганизации командной структуры дело у них поставлено очень строго, сэр. Кроме всего прочего, Макгинесс возглавляет и Главное командование «Север», а из Дублина сообщают, что он категорически исключает любое участие в этом убийстве своих людей. Более того, он в не меньшей ярости, чем все остальные. К тому же о Бауме он был очень высокого мнения.

– Так вы считаете, что это дело рук ИНЛА? В прошлом она проводила более дерзкие, чем ИРА, акции, особенно если его руководители считали, что ситуация оправдывает подобные действия.

– По данным разведки, сейчас ИНЛА ни при чем, сэр. У нее хороший источник информации в окружении руководства Фронта.

Фергюсон подошел поближе к огню, чтобы согреться.

– Вы хотите сказать, Гарри, что в убийстве Баума повинны УВФ или Красная Рука Ольстера?

– И в этих объединениях у Лисборна надежные источники. Ответ однозначно отрицательный. В данном деле протестантские организации не участвовали.

– Во всяком случае официально.

– Впечатление такое, что официально в этом вообще никто не участвовал, сэр. Естественно, нельзя забывать и о «ковбоях», которые насмотрятся ночью боевиков по телевизору, а потом палят в первого встречного.

Фергюсон закурил и сел за письменный стол.

– Вы что, на самом деле так думаете, Гарри?

– Нет, сэр, – спокойно ответил Фокс. – Я лишь попытался ответить на самые элементарные вопросы, которые наверняка сразу же вспыхнут в прессе.

Фергюсон уставился на него, наморщив лоб.

– Вам что-то известно, не правда ли?

– Точно – ничего, сэр. Но, на мой взгляд, есть одно объяснение, совершенно абсурдное объяснение, и вам оно не понравится.

– Давайте выкладывайте.

– Хорошо, сэр. Тот факт, что «Белфаст Телеграф» получила заявление об ответственности от имени ИРА, выставляет эту организацию в очень дурном свете.

– И что же?

– Почему бы тогда не предположить, что это и было целью акции?

– То есть существует протестантская организация, имеющая такую цель?

– Совсем необязательно. Я поясню, если вы позволите. Вскоре после вашего ухода я получил подробное сообщение об убийстве из Лисборна. Убийца – профессионал, в этом нет никакого сомнения. Хладнокровный, дерзкий, но действующий избирательно – он убивает не каждого, кто попадается ему на пути.

– Да, мне это тоже бросилось в глаза. Почтовому служащему он просто дал какое-то снотворное.

– Амплейн, сэр. Это навело меня на кое-какие мысли, и я ввел всю имеющуюся информацию в компьютер. Первые пять убийств, указанных в распечатке, имели следующую общую черту: угрожая оружием, убийца заставлял свидетеля принимать капсулу амплейна. Первый случай такого рода был зарегистрирован в 1975 году в Омане.

Фергюсон прочитал список и поднял глаза.

– Дважды жертвами были католики. Я принимаю ваш аргумент; речь может идти об одном и том же преступнике. Но это подрывает вашу теорию убийства Баума с целью выставить ИРА в дурном свете.

– Пожалуйста, имейте терпение, сэр. Описание внешности преступника также идентично: черный вязаный шлем и темный свитер. Во всех случаях у него был «вальтер ППК». Трижды убийца покидал место преступления на мотоцикле.

– Ну и?..

– Все эти детали я затем раздельно ввел в компьютер, сэр. Убийства с использованием мотоцикла. Применение «вальтера», причем необязательно одного и того же. И, наконец, запрос на основании описания внешности преступника.

– И вы получили некий результат?

– Так точно, сэр. – Фокс вынул из папки две страницы. – С 1975 года было совершено как минимум тридцать убийств, для которых характерно все вышеупомянутое мною. Еще десять случаев близки к ним по некоторым причинам.

– Боже мой, – прошептал Фергюсон, проглядев список. – Католики и протестанты! Ничего не понимаю.

– Не так уж это и непонятно, сэр, если внимательно проанализировать весь список жертв. Всякий раз, когда ИРА брала на себя ответственность за совершенное преступление, результат противоречил ее интересам и она попадала в дурацкое положение.

– А если в деле были замешаны протестантские экстремисты, то оно оборачивалось таким же образом для них?

– Так точно, сэр. Конечно, ИРА чаще оказывалась втянутой в эти аферы, чем другие организации. И еще одно: если вы внимательно посмотрите на даты, то обнаружите: убийства происходили обычно тогда, когда положение было либо относительно спокойным, либо улучшалось, либо появлялась какая-нибудь политическая инициатива.

Уже в июле 1972 года, когда делегация ИРА полетела в Лондон на тайную встречу с Уильямом Уайтлсоу, произошел инцидент, к которому мог иметь отношение этот человек.

– Правильно, – вспомнил Фергюсон. – Тогда было заключено соглашение о прекращении огня. Это был действительно серьезный шаг к миру.

– Но соглашение было нарушено, потому что кто-то устроил пальбу в поселке Ланадун в Белфасте, и этого оказалось достаточно, чтобы вновь распалить огонь ненависти.

Фергюсон с отсутствующим выражением лица еще раз посмотрел на лежавший перед ним список. Спустя некоторое время он произнес:

– То есть вы намекаете на то, что есть псих-одиночка, единственной целью которого является подливание масла в огонь?

– Совершенно верно, однако сумасшедшим я его не считаю. Более вероятным мне кажется, что он претворяет в жизнь «марксистско-ленинские принципы городской революции», как говорят русские. Хаос, беспорядки, страх – все эти факторы способны решающим образом содействовать крушению стабильной государственности.

– Причем ИРА представляет собой основную мишень провокационной кампании...

– Поскольку это снижает шансы на заключение политического соглашения между ней и протестантами, а о нашем правительстве и говорить нечего.

– То есть главная цель всех акций – не допустить затухания вооруженной борьбы, а мирное решение конфликта отодвигать все дальше и дальше. – Фергюсон покачал головой. – Интересная теория, Гарри. Вы сами-то в нее верите?

Он вопросительно посмотрел на Фокса, который в ответ пожал плечами.

– Все эти факты давно уже собраны в компьютере. Просто до сих пор не могли правильно сформулировать вопрос. Если бы мы это сделали раньше, то и тогда получили бы ту же картину, сэр.

Фергюсон размышлял некоторое время, глядя прямо перед собой.

– Да, вполне может оказаться, что вы правы. Есть еще один аспект, который дает полное объяснение всему, – осторожно сказал Фокс.

– Ну так давайте же, каркайте.

Фокс вынул еще один лист из дела.

– Когда вы на прошлой неделе были в Вашингтоне, из Омана возвратился Тони Виллерс.

– Да, я слышал о его приключениях.

– Тони поведал интересную историю советского диссидента, еврея Виктора Левина, которого он привез с собой. Он так же рассказал о совершенно необычном учебном центре КГБ на Украине.

Он подошел к камину, закурил и подождал, пока Фергюсон ознакомится с делом. Через некоторое время тот спросил:

– Вы знаете, что Тони Виллерс сейчас на Фолклендах?

– Да, работает по заданию САС в тылу противника.

– А кто такой этот Левин?

– Талантливый инженер. Мы позаботились о том, чтобы он получил место в оксфордском колледже и поселился в одном из наших домов в Хемпстеде. Я осмелился, сэр, вызвать его без согласования с вами.

– Правда, Гарри? И что бы я делал без вас?

– Вы бы отлично справлялись со своими обязанностями, сэр. Ах да, еще одно: Павел Черный, упоминаемый в деле психолог, в 1975 году перебежал на Запад.