Возвращаюсь домой (СИ) - Шугар Мия. Страница 9

Из сбивчивых пояснений женщины Алёна поняла, что видит перед собой жену Павла, помогавшего ей сегодня с ремонтом, и что случилось нечто плохое с его маленькой дочкой. Но чем она, Алёна, может помочь в этой ситуации, не представляла. Хотя, судя по истерике женщины, ей не помешает рядом кто-то здравомыслящий. Алёна встряхнула паникующую мать, взяла свою сумку и отправилась выяснять, что же случилось в соседском доме.

Увидев Павла с бессознательным ребёнком на руках, женщина опять завыла и умчалась куда-то.

— Что с ней? — Алёна положила ладонь на лоб девочки. Горячий.

— Не знаю. Утром нормально всё было, после обеда температура поднялась, к вечеру ещё выше. Я пришёл от вас, поужинали, стали укладываться, а она, как в бред впала, а потом и сознание потеряла.

— Скорую вызвали?

— Конечно.

— Положите её на кровать. Лекарства давали?

— Валюха парацетомол дала часа два назад. Не помогает.

Алёна потрогала ладони и ступни ребёнка — ледяные.

— Несите градусник и тёплые носки. Воду не очень холодную, комнатной температуры и тряпку для компресса. Спроси у жены анальгин, но-шпу или дротаверин и противоаллергическое, что есть.

Температура оказалась запредельной — 40,2. Стало понятно, почему девочка теряла сознание и закатывала глаза. Алёна сняла с Насти пижаму, оставив только тёплые носки, напоила лекарствами, обтёрла горячее тельце водой и положила компресс на лоб. Зажала ледяные ладошки в своих руках и держала, пока они чуть не согрелись. Каждые несколько минут протирала под коленками и в сгибах локтей тепловатой водой и встряхивала компресс, охлаждая его. Мать девочки, успокоившись и пробравшись обратно в комнату, чуть дыша наблюдала за этими не хитрыми действиями.

Алёна же вспоминала, сколько раз так сидела у постели болеющей Вероники и сбивала упорную температуру. Как же давно это было, будто в другой жизни.

Вскоре состояние Насти начало улучшаться. Дыхание успокоилось, с лица ушла страшная бледность, щечки порозовели. Градусник показывал уже более приемлемые 39,5.

Залаяла собака — приехала скорая помощь. Алёна поправила компресс и улыбнулась девочке, открывшей глаза.

— Выздоравливай, Настюша.

Поднялась и вышла во двор, чтобы не мешать врачам делать свою работу. Постояла на крыльце, с наслаждением вдыхая холодный осенний воздух, и слушая перекличку деревенских барбосов, да и пошла тихонько в сторону дома.

Глава 4

Утром Алёну разбудил телефонный звонок. Мама переживала и волновалась о том, как прошла первая ночёвка в жутковатом доме. Успокоив родительницу и уверив в том, что дочь жива, здорова и вполне выспалась на новом месте, Алёна откинула тёплое одеяло и нехотя встала. За ночь дом остыл и температура в комнатах заметно упала. Вот они — реалии жизни без коммунальных удобств. Теперь, вместо утреннего кофе первым делом нужно выгребать золу и растапливать печь.

После завтрака Алёна собиралась съездить в город за электрической плиткой и чайником. Деревенский колорит, это, конечно, замечательно, но готовить удобнее, пользуясь достижениями цивилизации.

Когда в печи затрещали поленья и первые волны тепла неторопливо поплыли по комнате, Алёна вылила остатки вчерашнего кофе из термоса в кружку и открыла упаковку хрустящих хлебцев.

— Тук-тук! Хозяйка, можно?

За дверью обнаружился Павел с объёмным пакетом в руках.

— Доброе утро. — Алёна растерянно смотрела на нежданного визитёра. — Мы же, вроде, на вечер договаривались? Что-то случилось? Как Настя?

— Да я не по работе, помню про вечер. Настя хорошо, даже очень. Температуры больше не было, спит ещё. А меня Валька прислала с благодарностью. Она вам тут к завтраку собрала кой-чего, не обижайте, не отказывайтесь.

Павел настойчиво сунул гостинец Алёне в руки и быстро ретировался, не дав возможности возразить.

В пакете оказалась стопка тёплых ажурных блинов, небольшая баночка мёда, ягодное варенье и литровая бутылка молока.

— Ничего себе. — Соседский широкий жест был приятен и пришёлся очень кстати, но с чего это, вдруг, её решили подкормить? Из-за того, что посидела полчаса вместе с родителями у постели больного ребёнка в ожидании скорой?

Решив для себя обязательно прояснить этот вопрос вечером, когда Павел придёт снимать дверь и ремонтировать навес, Алёна с удовольствием позавтракала, наслаждаясь вкусом натуральных продуктов, собралась и отправилась в город.

Приветливо махнула рукой лейтенанту Лаврову, скучающему на посту, приоткрыла окно, давая степному ветру наполнить салон машины влажным, чуть дымным воздухом и прибавила скорость.

Алёна парковалась возле магазина бытовой техники, когда её телефон завибрировал, сообщая о входящем вызове от дочери.

— Привет, солнышко моё! — Алёна была искренне рада, что Вероника позвонила именно сейчас, а не несколько дней назад. Если бы звонок застал её на прошлой неделе, то вряд ли получилось бы скрыть своё состояние от дочери и делать вид, что всё в жизни прекрасно.

— Здравствуй, мам! Как ты, как дела?

— Всё хорошо, Никуш. Погода чудесная, по магазинам катаюсь. А ты? Освоилась уже?

— Ой, мам, я просто счастлива! Ты не представляешь, как тут здорово! У нас своя компания, ребята такие классные. Преподаватели тоже, вроде, хорошие. Есть, конечно, строгие, одна прям грымза классическая, — Ника прыснула в трубку. — Но этого ничего, зато на её лекциях тишина и порядок, все старательно конспектируют.

Алёна даже сквозь разделяющие их две тысячи километров, слышала, как улыбается дочь, и подзаряжалась её чистой, незамутнённой радостью от простых молодёжных удовольствий. В юности всё просто и ясно, и кажется, что для счастья достаточно одного желания, а если поднапрячься, то весь мир ляжет у ног.

— Мам, ау! Ты ещё со мной? — смеющийся голос дочери вернул Алёну к разговору.

— Я здесь, Ник. Слушаю.

— Я говорю, перерыв между парами заканчивается, мне пора. Люблю тебя. Папе привет. Пока.

— Пока, родная.

Алёна сбросила звонок и несколько минут просто сидела в машине, унимая дрожь после разговора с Вероникой и обвиняя себя в трусости. Ну не готова она была сообщить дочери о предстоящем разводе. И, вообще, почему она должна этим заниматься? Сергей принял решение уйти из семьи, значит это его ответственность, ему и держать ответ.

Успокоившись, Алёна зашла в магазин, выбрала и купила двухконфорочную электроплитку и небольшой чайник. Времени оставалось не много, а дел, наоборот, достаточно. Павел просил купить сменное полотно для рубанка и новые дверные петли, Василь Петрович заказал розетки и выключатели, а ещё же в магазин за продуктами нужно, да и к маме хоть на пять минут заглянуть бы.

Мама, конечно, уже ждала, как и ребятня, выскочившая в коридор встречать тётю. Алёна вручила мальчишкам по шоколадному яйцу, погладила недовольного кота и прошла следом за мамой на кухню.

— Мам, а правда, что бабушка была лекаркой?

Рука мамы дрогнула и носик заварочного чайника звякнул о край пиалы.

— Уже наговорили? — Нервные нотки сделали голос резким и неприятным. — Ох уж эти деревенские…

На родное лицо наползла тень, между бровей пролегла глубокая морщина, губы мелко задрожали. Дёрганные движения выдавали волнение и было ясно, что тема эта для мамы крайне болезненна.

— Мам… Ну что ты? Не хочешь, не рассказывай… Не расстраивайся только.

— Ты прости, Алён. Что-то я разволновалась. Столько лет прошло, а всё никак не успокоюсь.. — Мама покрутила в пальцах чайную ложечку, отложила в сторону. Подпёрла подбородок ладошкой и продолжила: — Я долго ничего не замечала и не знала. Думала, живёт Маруся в деревне, огородом занимается. Ну грибы да травы собирает — это ладно, ничего такого.. — Мама замолчала на секунду, собираясь с силами, отвела глаза к окну и продолжила: — Раз приехали тебя навестить, а в доме мужик здоровенный окровавленный в комнате за печкой лежит. И Маруся над ним молитвы свои читает, да руками водит. Ох и испугались мы тогда с твоим отцом! Хорошо хоть, тебя не было в доме, не видела ты этой кровищи, да мужика страшного. Он даже не местный, не деревенский, представляешь? Косматый, заросший, бугаина такой, на кровати не умещается. Это ж надо придумать — в дом, где девка-подросток чужого мужика притащить.