Охраняемое сердце (ЛП) - Леблан Блэр. Страница 12

После очередного обмена репликами он поманил меня к себе.

— Между нами. Что ты в ней нашел?

Я посмотрела на Рейн, которая сидела за столом с Мэри. На лице Рейн появилась напряженная улыбка. Ее рука скользнула по стеклу и схватила сжатый кулак матери. Я видел легкость, красоту и надежду, которая никогда не умрет.

Трэвиса эти качества не интересовали. Он хотел услышать о сиськах и заднице. Боже, он отвратителен.

— Кассиан,  — хриплым голосом сказала Рейн. — Нам пора уходить.

Ну слава богу.

— Окей.

Тревис выглядел разочарованным.

— Серьезно?

Я стоял, мрачно забавляясь его смятением.

— У нас в городе заказан столик на ужин.

Что-то произошло между Рейн и ее матерью. Раскрасневшаяся Мэри беззвучно умоляла Рейн, но та не обращала на нее внимания. Она прикусила губу, ее полный слез взгляд умолял уже меня. Даже тупица заметил это напряжение.

Он бросил взгляд на Мэри, чье сияние потускнело.

— Да что с тобой такое? Ты весь день какая-то странная.

— Пока, мам, — невозмутимо произнесла Рейн, глядя на меня. — Пошли отсюда.

Я подошел к Мэри.

— Приятно познакомиться.

— Да, и мне тоже, — ее глаза были похожи на хрустальные шары, раздробленные болью.

Я пожал руку Трэвису, который вздохнул с молчаливым сочувствием.

— Увидимся, — сказал он. — Дай нам знать насчет ужина.

Иди к черту.

Я нашел Рейн снаружи, стоящей на мертвой лужайке. Солнечный свет окрасил ее в яркие цвета, но от нее исходила печаль. Она пошла по велосипедной дорожке, окруженной сетчатым забором.

— Спасибо, — она остановилась, сжимая металлические звенья. — Тебе не нужно было меня защищать. Это было очень мило.

— Причем тут доброта? Он придурок.

Улыбка стерла большую часть ее печали.

— Да, я его терпеть не могу.

— Почему она его не бросает?

— Я не знаю. — слеза скатилась по ее щеке. — Она говорит, что влюблена.

Это вонзило мне нож в грудь. Ох, Рейн.

— Ты не сможешь ей помочь.

— Я думала, если я… если я продолжу показывать ей, какой он ужасный, она бросит его, — прорычала она дрожащими губами. — Я не собираюсь сдаваться. Я заставлю ее образумиться.

— Ты не можешь. Никто не может, — у меня не было салфеток, поэтому я развязал галстук и скользнул шелком по ее коже. — Твоя мама должна принять это решение сама.

Рейн вздрогнула от моего прикосновения, уставившись на меня с выражением, которое я слишком хорошо знал.

— Какой смысл быть Монтгомери, если я даже не могу помочь своей матери?

— Не знаю.

— Я должна что-то сделать. Трэвис он-

— Плохой, — закончил я за нее. — Я не хочу, чтобы ты была рядом с ним.

— Что? — ее рот открылся и закрылся.

— Я серьезно. Ты не сможешь навещать ее, если он там.

— Ты не удержишь меня от мамы,  — ее низкий голос дрожал от отчаяния. — Кассиан, нет.

— Я беспокоюсь не о ней, милая.

— Кассиан, пожалуйста.

— Трэвис — это угроза.

— Думаешь, я не знаю? — Рейн выскочила из-за калитки. — У него есть судимость, и мама с ним. Ты даже не представляешь, как я волнуюсь. Это просто кошмар.

— Это тяжело для любого человека, особенно для девятнадцатилетнего.

— Не говори со мной, как с ребенком, — она резко обернулась.

Я взял ее за запястья и наклонился ближе.

— Я сделал то, что ты хотела. А теперь ты кое-что сделаешь для меня — держись подальше от парня своей матери.

— Кассиан, пожалуйста! Он не причинит мне вреда. Он просто подонок.

— С бандитскими татуировками на руках.

Она вырвалась из моих рук.

— С тобой невозможно разговаривать. Все равно что спорить со стеной.

— Я не согласен.

Она фыркнула.

— Спасибо, Кассиан. Ты показал мне то, чем я никогда не хотела бы стать.

Я последовал за ней, пока она топала к машине.

Королева драмы.

***

Сегодня смена Квентина. Слава Богу.