Калейдоскоп моего сердца (ЛП) - Контрерас Клэр. Страница 45

— Никогда? — Оливер спрашивает, и я слышу хмурые нотки в его голосе.

Я отрицательно качаю головой.

— Расскажи мне что-нибудь еще, — говорит он, и то, как он делает, заставляет меня хотеть рассказать ему все, потому что в его голосе есть понимание и печаль, которые могут быть сформированы только через истинное понимание.

— Он не хотел детей, — говорю я, все еще шепча, как будто это большой секрет, который я скрываю от Вселенной. — Или, по крайней мере, он не хотел детей со мной. Я не могу быть уверена.

Рука Оливера находит мою, и я наконец поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в глаза. Как только я это делаю, сразу жалею, потому что выражение его лица заставляет меня плакать.

— Не хотеть с тобой детей — это безумие. Наверное, он просто не хотел. Некоторые люди этого не хотят.

Когда я молчу, он сжимает мою руку.

— Однажды ты станешь потрясающей матерью, Элли.

Он наклоняется и нежно целует меня в губы. Это не долгий, затяжной поцелуй, но его достаточно, чтобы согреть меня.

— В любом случае, — говорю я, вздохнув, беру сыр и кидаю его в рот. — Твоя очередь…Как долго ты обычно встречаешься с женщиной, прежде чем расстаться с ней?

 Его рот дергается, и я могу сказать, что он пытается не смеяться.

— Это зависит от обстоятельств.

— От женщины?

— Да, и ситуации тоже.

— Как долго? Я не уверена, стоит ли мне говорить, какие самые долгие отношения у тебя были, потому что знаю, ты их так не называешь, — говорю я, чувствуя румянец. Это более неловко, чем когда он спрашивал меня о Уайте.

Оливер смеется.

— Самое долгое…— Мои глаза сужаются, когда он громко вздыхает. — Наверное, два месяца, плюс-минус.

— И это все?

Он улыбается, проводя пальцем по моим бровям, чтобы убрать мою хмурость.

— У меня был роман с моей работой. Ты знаешь, что это всегда было моим главным приоритетом.

Я вздыхаю и обхватываю руками его торс, уткнувшись лицом в его твердую грудь.

— Спасибо тебе. Это свидание было всем. Я серьезно.

Я чувствую, как его живот сжимается, и слышу, как он глубоко дышит.

— Спасибо, что позволила похитить тебя.

Я улыбаюсь, откидывая голову назад, чтобы положить подбородок ему на грудь, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Ты можешь похитить меня, когда захочешь.

Все его лицо светится, когда он улыбается мне, его ямочки подмигивают, а глаза мерцают. Такое чувство, что мой День Рождения и Рождество все обернуты в одно красивое лицо.

— Я могу, — говорит он с обещанием.

Глава 30

Я вытираю руки кухонным полотенцем и хватаю телефон, чтобы прочитать входящее сообщение от Оливера.

Выйди на улицу.

Я нахмурилась и посмотрела через плечо на открытую заднюю дверь, где стоял мой брат. Не могу сказать, чем он был занят, но почти уверена, что доской для серфинга. Я иду к входной двери и смотрю в глазок, улыбаясь при виде Оливера с руками в передних карманах его джинсов. Он одет в серую клетчатую рубашку и похожую шапочку, опущенную так низко, что его песочные волосы касаются воротника рубашки. Открываю дверь и опираюсь на нее, держа ручку, когда он бегло осматривает меня. Как всегда, его глаза оставляют след тепла, когда они путешествуют по моему телу.

— Ты выглядишь мило, — говорю я и смеюсь, когда он поднимает бровь.

— Мило?

— Мило — это комплимент.

— Для четырехлетки, может быть, — говорит он, делая шаг вперед.

Я улыбаюсь.

— Не-а. Это слово имеет пожизненный смысл. Ты можешь быть милым, даже если тебе восемьдесят.

Уголок его рта медленно поднимается, когда он наклоняется ко мне, вытягивая руки надо мной, положив на верхнюю часть дверной рамы, а его грудь приподнимается. Я мельком замечаю загорелый живот, выглядывающий из-под рубашки, и протягиваю руку, чтобы прикоснуться к нему. Он прячет свое лицо в моей шее, целует меня там и стонет, когда я крепче сжимаю его.

— Я покажу тебе, какой я милый, — говорит он низким и хриплым голосом. Я улыбаюсь и откидываю голову назад. — Где твой брат? — Спрашивает Оливер, пока его губы движутся от моего горла к плечу.

— На заднем дворе, — шепчу я, закрыв глаза и прижимаясь к нему.

— Пойдем куда-нибудь.

Я прикусываю губу, чтобы заглушить стон, когда его язык пробегается по моей ключице.

— Куда же?

— Куда угодно. Пляж, пирс, суши…куда ты хочешь.

Он целует меня вдоль подбородка и вверх по щеке.

— Ты ненавидишь суши, — говорю я, открывая глаза, чтобы посмотреть на него. Он опускает руки и выпрямляется, поглаживая мое лицо тыльной стороной ладони.

— Я могу взять темпуру.

— Окей. Я скажу Вику, что ухожу.

Оливер отходит и пропускает меня вперед.

— Что он вообще делает? — Спрашивает он, когда мы подходим к задней двери.

— Не совсем уверена. Думаю, что он чистил свои доски для серфинга.

— Воском, — поправляет Виктор, пугая меня. — Почему ты такая нервная в последнее время?

— Я не нервная, — говорю я, сглатывая, чтобы сдержать учащенное сердцебиение.

— Нервная.

Он поднимает бровь и проводит рукой по волосам.

— Что случилось, чувак? — Говорит он Оливеру.

— Ничего. Выходной.

— Я удивлен, что ты не отсыпаешься, — говорит Виктор, возвращаясь к доске для серфинга.

— Нет. Не хочу терять день. Мы с Эстель идем в ресторан японской кухни. Хочешь пойти?

Руки Виктора останавливаются на доске, и он смотрит вверх, его глаза сужаются, когда он переводит взгляд от меня на Оливера и обратно.

— Нет, спасибо, — говорит он, снова глядя на доску, а затем снова на нас. Уверена, что он слышит стук моего сердца с того места, где сидит. Я готовлюсь к неизбежному вопросу, когда он открывает рот. — Ты никогда не найдешь себе парня, если будешь продолжать тусоваться с Оливером. Ты ведь понимаешь это?

— Сколько раз ты собираешься натирать воском одно и то же место? — Спрашиваю я, поворачиваясь к нему спиной и возвращаясь в дом, чтобы скрыть свое раздражение.

— Это другая доска, — кричит он.

— Нет, это не так. Я никогда не видела, чтобы кто-то натирал доску столько раз, сколько это делаешь ты, — отвечаю я.

Слышу, как Оливер прощается перед тем, как вернуться в дом, и вскоре чувствую его позади себя.

— Некоторые люди просто не знают, как натирать воском доски, — бормочет он, его дыхание щекочет мой затылок.

— Неужели? — Спрашиваю я, сверкая улыбкой через плечо.

Он наклоняется и быстро целует меня, сильно чмокнув в губы.

— Как насчет того, чтобы показать тебе? — Говорит он мне на ухо.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашиваю я, когда мы выходим и идем к его машине.

— Давай возьмем суши и устроим пикник на пляже.

— Мне нравится этот план.

— Я люблю этот план, — говорит он, оставляя поцелуй на моей щеке, прежде чем опускает руки и открывает мне дверь.

Когда он заказывает нам еду, то каждый раз останавливается и глядит в мою сторону, чтобы узнать, какие именно роллы мне могут понравиться. Как только он вешает трубку, мы молчим долгое время, пока Оливер снова не начинает разговор.

— Я думаю, мы должны сказать ему, — говорит он, переплетая свои пальцы с моими. Мое сердце собирается выпрыгнуть из груди от его предложения.

— Что мы ему скажем? — Тихо спрашиваю я, глядя вперед.

— Что мы вместе.

— А мы вместе? — Шепчу я, улыбаясь этой мысли.

Оливер усмехается и опускает мою руку, касаясь ладонью моего подбородка.

— Разве нет?

 Моя улыбка становится шире.

— Я не знаю, Доктор. Так ли это?

Его рука пробирается к моему затылку. Он притягивает мое лицо ближе к своему, пока кончики наших носов не соприкасаются.

— Я думаю, можно с уверенностью сказать, что это так.

— Как думаешь, какая будет реакция Вика, когда мы ему расскажем? — Спрашиваю я, дыша ему в губы.