Гнев Божий - Хиггинс Джек. Страница 5

Его «мерседес» находился в стороне от дороги, в густых зарослях кактусов. Сам священник стоял у обочины. Его сутана и широкополая шляпа были в пыли. Увидев грузовик, он помахал рукой. Я нажал на тормоз и выпрыгнул из кабины.

Он сразу же меня узнал и улыбнулся:

— А, мой ирландский друг.

Причиной, по которой его автомобиль съехал с дороги и оказался в кустах, был прокол шины переднего правого колеса «мерседеса». Помимо этого огромный камень попал под задний мост, и священник в течение целого часа безуспешно пытался сдвинуть машину с места.

Решение его проблемы я увидел сразу.

— Надо домкратом приподнять машину и вытащить из-под нее камень. Затем подтолкнуть, и она легко тронется с места.

— Где же были у меня глаза? — удивился священник. — Как же это не пришло мне в голову?

Не то что глаза, но и руки у него, должно быть, росли не из того места, подумал я, но промолчал. Открыв его багажник, я увидел несколько полных пятигаллоновых канистр с бензином и, отыскав домкрат, принялся за работу.

— Я бы сам мог это сделать, — без особого энтузиазма заметил священник.

Наблюдая за тем, как я вожусь с его машиной, он вытащил свою длинную черную сигару и закурил. По мне потоком струился пот, кобура с револьвером, висевшая на плече, мешала работе. Я снял ее и положил на заднее сиденье «мерседеса». Спустя минуту, подняв глаза, я увидел свой «энфилд» в руке священника.

— Осторожнее, святой отец, — предупредил я его. — У него очень чувствительное спусковое устройство. Может сработать даже от малейшего ветерка.

— Почему бы тогда не установить предохранительную чеку и тем самым предотвратить самопроизвольный выстрел? — предложил он.

Для священнослужителя слишком большая осведомленность в подобных делах, подумал я.

— Можно, если есть на это время.

— А у вас, полагаю, его нет.

— Ну, не всегда.

Он продолжал стоять у автомобиля, держа револьвер в одной руке, а кобуру от него в другой.

— Вам довелось побывать на войне, — заметил он. — Сражались против британцев?

Наверняка начитался американских газет, которые в подробностях описывали те события, предположил я и утвердительно кивнул.

— Можно сказать, так оно и было.

— Вообще-то говоря, Гражданская война — отвратительная штука, — сказал священник и покачал головой. — Как я понял из газет, ирландцы убивают друг друга с еще большей жестокостью, чем это делали в свое время британцы. Почему же ирландские республиканцы несколько месяцев тому назад застрелили Майкла Коллинза, ведь он, как никто другой, способствовал поражению англичан?

— Каждый хотел урвать себе кусок пожирнее, — пояснил я. — Мерзко все это.

— Должен сказать, он был неустрашимым республиканцем, — промолвил святой отец и поднял револьвер выше. — Я не особенно разбираюсь в оружии, но, похоже, ваше не очень удобно в руке.

— Не сказал бы, — ответил я. — Я левша, и его рукоятку специально для меня переделали.

Он продолжал осматривать мое оружие, очевидно удивляясь отсутствию мушки на конце ствола. Когда между камнем и задним мостом машины образовался небольшой зазор, священнослужитель положил кобуру с револьвером обратно на сиденье «мерседеса», приподнял сутану и опустился на колени рядом со мной.

— Что будем делать?

— Теперь надо ее толкнуть, а там будет видно.

Мы приложили много сил, прежде чем машина сдвинулась с места. Мне уже начало казаться, что наши попытки так ничем и не закончатся. Однако вскоре домкрат наклонился вперед, и «мерседес» тронулся, зацепив при этом задним бампером за тот самый злополучный камень. Священник, потеряв равновесие, упал на руки, а я, забежав вперед, поставил автомашину на ручной тормоз. Тем временем святой отец с улыбкой провинившегося школьника уже поднимался на ноги, выколачивая из бороды пыль.

— Ничего себе работенка! — ухмыльнулся он.

— Можно было бы придумать что-нибудь поприятнее, — согласился я.

— И в более удобном месте.

Распрямив наконец натруженную спину, я огляделся вокруг.

— Эту часть земли Господь создавал последней.

Он собирался прикурить очередную сигару, но горящая спичка замерла в его правой руке. Его лицо помрачнело и приняло выжидающее выражение.

— Даже это сотворено без вашего на то согласия.

— Оказавшись в таком месте, не скажешь, что его не существует, — сказал я, поежившись. — А скажешь — так оно сразу же о себе напомнит, и довольно сурово.

— Вы по-своему толкуете Ветхий Завет, — заметил он. — Для вас Господь — олицетворение гнева, а не любви.

— Тогда могу рассчитывать на поддержку Всевышнего, — с легкостью заключил я.

Святой отец кивнул, и его лицо еще больше помрачнело.

— Согласен, жизнь может быть очень тяжелой. Не каждый день удается прожить легко. Мне сорок пять, я испытал это на себе.

Я поднял с земли упавший домкрат и, подойдя к машине, начал менять колесо. В автомобиле священника их в запасе было два, что свидетельствовало о его разумной предусмотрительности. На замену ушло не более пяти минут. Пока я работал, он ни разу не предложил мне помочь и не сделал попытки продолжить наш разговор, лишь отошел в сторону и, взобравшись на невысокий холм, стал рассматривать виднеющиеся вдали горы.

Заменив колесо, я окликнул святого отца, но тот, казалось, меня не услышал. Я направился в его сторону, вытирая на ходу руки старой тряпкой.

Как только я подошел к нему, он повернулся и тихо произнес:

— Да, друг мой, вы абсолютно правы. Находясь в таком месте, трудно не верить в его существование.

Тема нашего разговора уже наскучила мне, и я ничего ему не ответил.

— Кажется, теперь все в порядке. Отгоните свою машину на дорогу, и там посмотрим, что не так.

У «мерседеса» имелся автоматический стартер, которым теперь было оборудовано большинство автомобилей. Мне и раньше доводилось иметь дело с подобными стартерами, так что запуск двигателя его автомобиля особых хлопот мне не доставил. Вспрыгнув на подножку машины, я завел ее, описал большой полукруг, выехал на дорогу и остановился в нескольких ярдах позади моего «форда».

Я забрал с заднего сиденья кобуру с револьвером и повесил ее на плечо.

— Видите, святой отец, все в этой жизни отлично получается, если только делаешь правильно.

Он рассмеялся, отключил двигатель и протянул мне руку:

— Молодой человек, вы мне решительно нравитесь. Клянусь, что это так. Меня зовут Ван Хорн. Отец Оливер Ван Хорн из Алтуны, штат Вермонт.

— Киф, — ответствовал я ему. — Эммет Киф. Уверен, что в Вермонте не часто встретишь католических священнослужителей с пулевым ранением в голову.

Его рука инстинктивно потянулась к виску.

— Да, действительно. Насколько мне известно, я был единственным капелланом в пехотной бригаде на Западном фронте.

— Не слишком ли далеко вы теперь от дома?

— Я здесь в ознакомительной поездке по поручению руководства нашей епархии. Как мы полагаем, с начала революции в мексиканской глубинке наша церковь переживает тяжелые дни. Я приехал сюда для того, чтобы выяснить, какую помощь мы можем ей оказать.

— Послушайте, святой отец, — сказал я. — Сегодня утром я ведь не шутил, когда говорил, что кое-кто в этих местах считает, что охота на священнослужителей еще продолжается. Знаю районы, где за многие годы местные еще не видали ни одного священника и не хотят их видеть. В прошлом месяце в Хермозе после восьмилетнего перерыва один молодой французский священник попытался вновь открыть приход. Так его просто повесили на веранде тамошней гостиницы. Я сам это видел.

— И ничего не предприняли?

— У себя в стране я насмотрелся на таких же священников, которые спокойно смотрели на подобные экзекуции, — ответил я. — Гораздо легче сопровождать человека в последний путь с молитвенником в руках, чем самому отправляться на смерть.

Чертовски тяжело заставить себя подняться на борьбу даже за то дело, в которое веришь, заранее зная, что проиграешь.

Я начал злиться, хотя и не понял почему. Обойдя «форд», я резко повернул ручку стартера. Двигатель грузовика тут же затарахтел. Ван Хорн подошел и встал рядом со мной.