Видения судьбы (ЛП) - Мерседес Сильвия. Страница 8
Айлет сжала мундштук губами и заиграла Песнь призыва. Сначала зазвучал низкий гул, отдаваясь в земле под ее ногами эхом. Может, инструмент звучал ниже ее прошлого, но звук был хорошей основой, на которой она строила сложную мелодию. Эта мелодия звучала из второй головки флейты, сложные ноты сначала вылетали робко, Айлет привыкала к новому инструменту, но быстро набирала скорость.
Музыка отличалась от мелодий смертного мира. Она была сложнее, и смертные уши ее не слышали. Когда она хорошо играла, Айлет знала, что чаропесни были ближе всего к языку, на котором говорили тени. И, если она правильно играла, фразы сильно влияли на духов.
Она закрыла глаза, погрузившись в чары. Во тьме за ее веками появился лес с высокими соснами. Она видела чаропесню как серебряную нить, тянущуюся от нее в лес. Она зацепилась за что-то, натянулась и потащила. Айлет ощущала вес Ларанты, которая лишь немного сопротивлялась, пока чары тянули ее ближе к разуму Айлет.
Тень появилась перед ней большим волком, тряхнула с облегчением головой, когда подавление на ней ослабело. Ее глаза вспыхнули.
«Охотимся, госпожа?» — рьяно спросила тень.
Айлет кивнула. Она закончила эту версию и заиграла Песнь приказа.
— Мне нужно, чтобы ты нашла смертный след и шла по нему. Мужчина, которого мы ищем, мертв, но с ним был дневник. Нам нужно найти его.
Ларанта встряхнулась, но Айлет видела по огню в ее глазах, что тень была заинтригована. Ее тень не могла противостоять охоте, хоть предпочитала живую добычу.
Айлет закончила чаропесню, гул задержался миг после семой мелодии. А потом она свернула вокос и сказала:
— Выходи, Ларанта, — ее тень-волк вылилась из ее разума в смертный мир. Она была чистым духом, незаметным для глаз других, но для Айлет она была почти настоящим волком.
Айлет вытащила шелковый мешочек Кефана из-под жилетки. Она ослабила шнурок, заглянула внутрь и отметила густую прядь каштановых волос с сединой, перевязанную кожаным шнурком. Наверное, символ любви. Полезный теперь. Она вытащила волосы и протянула Ларанте. Ларанта, как дух, не была ограничена смертными ощущениями — слухом, зрением и обонянием. Ее восприятие было куда сложнее. Но для Айлет она выглядела как большой черный волк, нюхающий предмет.
«Мертв, — почти сразу заявила Ларанта. — Я этого уже находила. Мертв».
— Да, знаю, — ответила Айлет. — Но мы ищем его дневник. Мы думаем, кто-то унес его из Ведьминого леса. Он трогал дневник голыми руками. Сможешь его найти?
Ларанта оскалилась, хотя это выглядело как волчья улыбка.
«Я могу найти что угодно», — заявила она. Айлет улыбнулась от энтузиазма и смотрела, как ее тень прижимает нос к земле и ищет. Она так увлеклась, что потеряла почти весь облик волка и стала чернильным облаком, трепетала в паре дюймов над землей.
Айлет взглянула на Террина. Он был в стороне, все еще смотрел на Барьер. Он вызвал свою тень? Она не видела теневым зрением следы второго духа в нем. Она вспомнила силу его тени, которую видела вчера, и едва могла винить его. Она не хотела бы пытаться управлять таким сильным духом. Ей хватало Ларанты.
Ларанта в поисках подошла к Великому барьеру. Если Айлет не ошибалась, она сосредоточилась на участке, который залатал вчера Террин после их приключения — ту брешь сделал Нейн, когда пытался сбежать, и кто-то другой закрыл ее за ним.
Айлет нахмурилась. Логично было бы венатору ду Таму закрыть Барьер. Но он отрицал это. Если не он, то кто? Других венаторов и венатрикс тут не было, верно?
Холодок пробежал внутри Айлет. Она вспомнила, как лежала на алтаре. Ведьма ветра парализовала Айлет одним из ее ядов. Все семь выживших Алых дьяволов когда-то состояли в Ордене Святого Эвандера, и они знали, как управляться с флейтами и ядами.
Мог ли кто-то из них сбежать и закрыть за собой Великий барьер? Но каким инструментом? Не Нейна. Айлет и Террин нашли его вокос и детрудос на его теле в Ведьмином лесу.
Это было опасной загадкой, которая точно станет сложнее со временем.
Вдруг темное облако, которым стала Ларанта, обрело форму волка и радостно рявкнуло:
«Охота! Охота!».
Айлет встрепенулась. Не позвав Террина, не взглянув, пошел ли он за ней, она пошла за тенью, следуя за духовной связью между ними. Ларанта вела ее от барьера в лес, направляясь на север. Сердце Айлет билось быстрее, ее душа отвлеклась от сомнений и усталости, которые одолевали ее последние сутки. Трепет погони бурлил в ее крови. Это был ее образ жизни. Все тайны и обязанности могли подождать. Сейчас важна была только охота.
Ларанта бежала по лесу, и Айлет — за ней, все дальше и быстрее, пока… они обе не застыли. Ларанта в паре шагов впереди опустила голову и тихо зарычала. Айлет вглядывалась, используя восприятие тени.
Она чуяла смерть. И гниение.
«Я нашла след мертвого, — Ларанта оглянулась на Айлет. — Он заканчивается тут».
Айлет подошла, осторожно опуская ноги. Под темнеющей опавшей листвой она видела вытянутую руку скелета. Костлявые пальцы еще сжимали кожаную обложку дневника венатора.
Тот, кто украл записи Нейна, уже встретил свой конец.
ГЛАВА 5
Глаза Террина сияли светом его тени, он вглядывался в туманную стену, изучая сложное плетение чаропесни.
Все в Ордене святого Эвандера учились играть одни и те же основные чары на флейтах, но у каждого венатора и его тени были свои варианты тех чар. Террин легко узнавал работу своего бывшего наставника. Фендрель носил тень Анафемы, которой идеально управлял. Черопесня, которую он сплетал, носила следы Анафемы.
Но та брешь — то место, где Нейн сделал брешь, пытаясь сбежать через Барьер — была со следами других теней. Аркана, конечно — тень Террина, которой он починил барьер вчера — но и плохо сплетенные чары кого-то третьего.
Террин нахмурился, прищурился, сосредоточив взгляд. Он мог поклясться, что чары были созданы силой Дикой тени. Как внутри венатора ду Тама.
Но почему Кефан отрицал бы, что починил Барьер? В этом не было ничего плохого. Он не был обучен для ухода за Барьером, да, но любой венатор, обнаружив брешь, должен был сделать все, чтобы закрыть ее, пока не прибудет кто-нибудь, умеющий больше. Но Кефан не признал свое участие. И он казался искренним.
Значит, другой с Дикой тенью умел использовать эвандерианские инструменты и закрыл брешь…
Террин не оглядывался. Он слышал, как венатрикс играла на ее вокосе, вызывая тень. Она могла побывать тут до вчера? Она делала вид, что туда ее привела тень, следуя за разорванной нитью проклятия. Террин был впечатлен этим — нужна была сильная тень и сильная венатрикс, чтобы управлять такой тенью, чтобы пойти за нитью разорванного проклятия.
Может, все было не так. Может, венатрикс знала, что нужно сюда прийти, потому что уже была тут.
Может, она и залатала брешь.
Она, по словам, прибыла в этот район два дня назад, но кто знал, было ли это правдой? Она могла ездить по Водехрану днями, даже неделями.
Холодок пробежал по спине Террина, пока он смотрел на почти смытую магию Дикой тени в чаропесне. Вопросы возникали в голове. Почему он ни разу за годы обучения не видел Айлет ди Феросу? Где она была все это время? Училась у венатрикс ди Тельдри, как и заявляла? Она точно должна была приезжать с наставницей в каструм Брекар для ежегодного осмотра фасматорами. Террин знал всех своего возраста внешне, и он должен был увидеть Айлет хоть раз. Он запомнил бы такое лицо…
Нет. Нет! Он не подумал об этом. Не сейчас. Никогда.
Он шагнул к Великому барьеру, сосредоточился на нитях трех версий чаропесни, сплетенных вместе. Он не должен был быстро исправлять чары вчера. Если бы он оставил так, смог бы лучше ощутить сегодня, были это чары Кефана или венатрикс.
Что-то шевелилось.
Сердце Террина билось в горле. Он не заметил, как теневое зрение стало обычным, он вглядывался в туман. Но без толку. Смертное зрение не могло пронзить густую преграду. Он вернул теневое зрение, посмотрел сквозь мерцающие нити чар.