Поцелуй Волка (СИ) - Безрукова Елена. Страница 14

Да сон и не шёл из-за постоянного урчания в животе. Я иногда просто проваливалась в нехороший сон, сродни отключке. Организму всё равно требовался отдых, и периодически его выключало на этой самой лавке как есть.

Крыс тут, вопреки рассказам Егора, не было, но давящая атмосфера заставляла меня считать минуты до выхода отсюда. Я думала, что лучше посидеть тут, чем с этими уродами наверху, но это оказалось тяжелее, чем я себе придумала.

Времени не понять: часов нет, а в камере всегда темно, и я не могла знать, сколько находилась здесь. По ощущениям — три дня давно прошли, но никто не приходил с приказом от Егора об освобождении.

Врач, не найдя меня в комнате, выяснил, что меня поместили в карцер и приходил менять повязку прямо сюда. После третьей перевязки, Аркадий сообщил охране:

— Передайте, пожалуйста, Егору, что заключение Виктории пора заканчивать. Её состояние не самое лучшее, а как мне известно, встреча с клиентом была перенесена на неделю — если вы оставите её здесь, бизнесмен заметит замученный вид. Ей нужно еще три-четыре дня, чтобы восстановиться после карцера.

Охранник тут же отзвонился мне по данному вопросу. Коротко кинув "Сейчас решу", я повесил трубку. Через некоторое время уже подошёл к двери карцера и открыл её.

Полутьма немного рассеялась потоком света из более светлого предбанника подвала.

Девушка сидела, прислонившись спиной к бетону и положив голову на колени, и о чём-то думала. Вид её, действительно, говорил о замотанности: тени под глазами, лицо осунулось и стало ещё более худым и серым. Экстремальные условия и для тела, и для души не прошли бесследно. Врач был прав — нужно было её отправить наверх, иначе Вика заболеет, чего доброго. Сделка вновь сорвётся, и тогда уже Марго не сможет выкрутиться и сгладить этот угол.

Пленница медленно подняла лицо на меня в ожидании чего-то нехорошего. Взгляд усталых карих глаз красноречиво говорил: "Ну, что ещё ты для меня подготовил, какую очередную гадость?"

— Как тебе экскурсия по нашему карцеру? Увлекательно, скажи? — нарушил молчание я.

Мой голос заполнял собой всё помещение со своеобразной акустикой, какая бывает только в пустых комнатах без мебели. Но Виктория не собиралась ничего отвечать на провокацию, и я продолжил:

— Выглядишь не очень, если честно.

Вика снова никак не отреагировала, она слишком устала, чтобы говорить со мной.

— Видишь, что бывает, когда мне перечат. И это, — обвел взглядом бетонный коробок, — только цветочки.

На этот раз реакция всё же была получена — девчонка подняла глаза и посмотрела на меня взглядом затравленного раненого зверька. Без слов было понятно, что думает она обо мне отнюдь не лучшее. Такие выражения даже печатать стесняются люди — не то, что произносить вслух.

— Выйти хочешь? — спросил её, стоя в той же позе и не делая ни шага к ней.

— Хочу, — тихо, но твёрдо ответила девушка.

— А ты подумала над своим поведением? — я приподнял одну бровь, взгляд его стал заметно более суровым.

— Я не изменю своего решения, — заявила Виктория, выдерживая его тяжелый взгляд на себе.

Я горько усмехнулся:

— Жизнь тебя не учит ничему. Неужели ты не понимаешь, что Марго тебя рано или поздно всё равно заставит?

— Пусть заставит, — девушка гордо вскинула подбородок. — Но по своей воле я не стану этого делать, ясно?

Ну, вот опять: даже в таком положении она вновь проявляет непокорность. Другие девчонки на все согласны были после первых моих уроков, но только не эта. Она действительно готова была пожертвовать своей жизнью, но остаться верной своим принципам. Это невольно вызывало уважение.

— Понятно, — сказал я, сузив глаза. — Значит, ты не передумала. Моя бы воля — я б тебя тут запер надолго, и даже воду бы отобрал. Но врач настаивает на освобождении, беспокоясь о твоём состоянии.

Вика с надеждой посмотрела мне в лицо. Пусть не я её отпускаю, но всё же этот миг наступил — она больше не должна оставаться в этом подвале.

— Ну, так что, идёшь? Или тебе тут понравилось?

Вика осторожно встала на ноги. От долгого сидения они затекли, да и, в целом, сил вряд ли у нее осталось много. На нетвёрдых ногах она пошла к выходу. Поравнявшись со мной, она остановилась и опасливо посмотрела в мою сторону — как будто ждала, что сейчас я её остановлю, или вновь накинусь на неё.

Но я не собирался ей мешать, и даже, наоборот, аккуратно подтолкнул рукой в спину, чтобы девушка продолжила движение. Когда мы оба вышли, я закрыл дверь на засов, и ловко обойдя Вику, ушёл вверх по ступенькам, предоставив ей возможность добираться до своей комнаты самой.

Вернувшись на пост охраны, я сделал звонок на кухню. Приказал принести в комнату девушки еды, подходящей после нескольких голодных дней. Ей необходимо было поесть, при чём, так, чтобы она не двинула кони прямо сегодня от заворота кишок.

Повар понятливо отвечал, и сказал, что лично этим займётся.

Первым делом пошла в горячий душ. Целых три дня я не мылась и мёрзла. Струи воды бежали вниз по телу, приятно обволакивая её своим теплом. Долго стоять не смогла из-за сильной усталости, поэтому согревшись, закрутила краны навороченной душевой и завернулась в полотенце.

Вышла из ванной и обнаружила на столе тарелки с едой. Я почувствовала, как рот наполняется слюной, а желудок дико скручивает болью, и рысью бросилась к столу. На столе была только лёгкая еда. Учитывая, что я три дня голодала, повар подобрал особое меню.

Принялась запихивать еду в рот, и не успев нормально прожевать кусок, уже брала новый. За несколько минут уничтожила небольшую порцию — ведь, как известно, после долгой голодовки нельзя переедать. Повар позаботился и об этом. Выпив стакан компота залпом, я вытерла губы тыльной стороной ладони и поплелась, как пьяная, к кровати.

Глаза предательски закрывались. я легла прямо в полотенце на покрывало и, накрыв себя его углом, мгновенно уснула.

Вика.

На следующий день в моей комнате впервые зазвонил телефон. Я сомневалась, стоит ли брать трубку, но телефон настойчиво продолжал трезвонить, и я все же решилась принять звонок.

— Вика, — произнёс мужской глубокий баритон. — Это Аркадий, врач. Мне необходимо осмотреть твою рану, зайди ко мне в кабинет, как сможешь, хорошо?

— Да я прямо сейчас могу, — ответила я в трубку.

— Приходи сейчас, жду. — И доктор отсоединился.

Я поправила на себе одежду, заправила выбившуюся прядь волос за ухо и вышла за дверь. Поднялась на один этаж выше и сразу вспомнила дорогу к кабинету. Найдя нужную дверь, робко постучала.

— Заходите, — ответил мужской голос.

Отворила дверь и вошла в светлое помещение.

— Присаживайся, — доктор указал рукой на кушетку для пациентов.

Я плюхнулась на неё. Этого мужчину я почему-то не боялась. От него совершенно не исходило какой-либо угрозы, и в его компании я чувствовала себя худо-бедно свободно. Аркадий бережно снял с моей руки бинты и осмотрел зажившую рану.

— Ну что ж, больше бинты тебе не нужны, — вынес вердикт врач. — Ранка полностью затянулась. Скоро корочка отойдет, и порез совсем перестанет беспокоить. Я дам тебе мазь, чтобы заживало быстрее.

С этими словами мужчина в белом халате направился к стеллажам, где хранились лекарства. Я заметила, что препараты разложены по группам и подписаны, как в аптеке. Я планировала поступление в ветеринарную академию, и потому в препаратах уже могла разобраться.

Врач достал из холодильника белый тюбик, затем взял со стола еще какой-то пузырёк, и вновь вернулся к кушетке.

— Вот, возьми, — протянул он мне мазь. — Будешь смазывать после душа, и скоро твоя рука будет совсем как новая. А это, — доктор поднял повыше флакон с пилюлями так, чтобы девушка могла их рассмотреть, — витамины. Комплекс минералов, чтобы восстановить твои потери от стресса и проведённых дней в замкнутом тёмном помещении.