Мятеж в империи (СИ) - Борисов-Назимов Константин. Страница 31

— Хм, Лису-Марию Генриховну знаю, — ответил редактор, а потом воскликнул: — Простите, как вас зовут?!

— В газетах много чего напишут, — хмыкнул я, — вы, думаю, верное заключение сделали. Есть у меня до вас одна большая просьба. Насколько знаю, сейчас в столице очень много прессы, которая составляет вам конкуренцию и бесплатно раздается. Говорят, улицы чуть ли не усеяны листовками с определенными лозунгами.

— Ваше высо… — начал Грингмут, но я его осадил:

— Доктор я! Людей лечу всеми возможными способами! Прошу вас ответить: те события, которые вы наблюдаете, хотите прекратить?

— Да от меня-то что зависит?!

— Борьба идет по всем фронтам, — пояснил я. — Следует «Московским ведомостям» издать крупный тираж и составить конкуренцию пришлым, которых спонсирует непонятно кто. Понимаете?

— Да, догадываюсь, однако, на большой тираж рассчитывать не могу. Почти все типографии подконтрольны новым силам, а другие заломят столько, что мне не расплатиться.

— Скажите, Владимир Андреевич, а банки сейчас работают и переводы осуществляют? — уточнил я, не ожидавший, что проблема возникнет с финансовой стороны.

— Конечно, господа эсеры, да и имперские власти не осмелились закрыть финансовые учреждения, — ответил газетчик.

Получится ли у моего банкира изыскать средства и перевести их на счет газеты? Боюсь, это займет некоторое время, а его нет. Тем не менее, сумели мы с Грингмутом договориться. Появится конкурент у революционной прессы, в ближайшее время, порядка двенадцати часов запросил редактор на организацию данного вопроса. Я лично гарантировал, что деньги газете выплачу. После разговора с московским редактором попросил телефонистку соединить меня с банком в Екатеринбурге. Ждать пришлось меньше минуты, даже пирожок не съел, а их количество стремительно уменьшается, мой друг времени даром не теряет. Погрозил кулаком Анзору и попытался корзинкой завладеть, но мой советник отдать ту воспротивился.

— ИФван МакароФвич, сШперва дела реФшай! — заявил мне он, с плотно набитым ртом.

Велеев моему звонку обрадовался, стал докладывать о состоянии дел, в том числе и посетовал, что у Теркешина аппетиты растут словно на дрожжах. Мой конструктор требует пять тысяч золотом из казны, на какие-то непонятные двигатели.

— Иван Макарович! Мало того! Василий Андреевич изъявили-с желание организовать постройку завода и переманить пару инженеров-конструкторов толи из Москвы или Санкт-Петербурга! — стал «плакаться» Велеев.

— Две тысячи золотом необходимо перевести в столицу, редактору газеты «Московских ведомостей», — огорошил я банкира. — Как быстро это можно сделать?

— Ну, за пару часов, если всего две тысячи, — подумав ответил Алексей Петрович. — У нас открыто в Москве отделение банка, оно для заключения договоров о поставках и расчета за продукцию. Такие деньги в московской кассе есть.

Напряг я память, вспоминая о таком «представительстве». Такой разговор имелся у меня с Велеевым, много деталей поступает на наши заводы из центральной части империи, чтобы не возникало проволочек с оплатой. Мы организовали полулегальное представительство, которое заключает договора и может расплатиться наличными или, что более предпочтительнее, векселями. Вклады и переводы, само собой, принимать ни от кого нельзя, тогда это отделение быстро бы прикрыли к едреней фене. То, что оно вовсю работает, я, честно говоря, из вида выпустил, а вот тот же Анзор им пользовался, выплачивая деньги за сделанную работу своим людям, так он пояснил.

— Хреново они у тебя работали, раз проморгали мятеж, — буркнул я и пока мой советник собирался с мыслями, что возразить, отобрал-таки у него корзинку с остатками пирожков: — Тебе много нельзя — лопнешь! — усмехнувшись прокомментировал свои действия.

— А они занимались не революционерами, — пожал плечами советник.

— И чем же?

— Всячески восстанавливали доброе имя некого наместника Урала и его окружения, — хмыкнул Анзор, а потом нахмурился: — Честно говоря, кое с кем лично хочу переговорить, сделали и в самом деле немного.

Вдаваться в его заморочки не стал. На «проводе» Гастев:

— Докладываю, ваше высокопревосходительство! — четко сказал тот, после обмена приветствиями. — В Сибири и, в частности, Екатеринбурге никаких волнений, тихо и спокойно, если не считать, что личный состав рвется в бой и готов защитить империю от врага!

— Что там атаман Ожаровский? — задал я волнующий меня вопрос.

— Пару часов назад с ним общался, Вятскую губернию уже должны пройти, — заявил Иван Матвеевич.

— Обрадовали вы меня, помощь казачьего войска нам крайне необходима! — улыбнулся я, чувствуя, что напряжение ослабевает.

— Иван Макарович, так что оставшимся воинским частям делать? Готовиться к выступлению? — задал вопрос генерал. — Насколько известно, мятеж и в Санкт-Петербурге произошел. Захвачены: вокзал, верфь, почта, телеграф и телефонная станция. Войска верные императрицы защищают определенные здания, в том числе городскую управу. Часть флота выразила нейтралитет к происходящим событиям, адмиралы выпустили специальное обращение к личному составу, что их задача охрана водных границ России, а не участие в политическом движении.

— Вот же дураки! — покачал я головой. — Неужели не понимают, что это касается каждого в империи, от мала до велика, независимо от рода деятельности и происхождения?

— Или пытаются таким образом сохранить флот и не дать ему друг с другом передраться. Что произойдет, если крейсера начнут между собой сражаться? Вмиг же лишимся кораблей! — возразил мне Гастев.

— Тем не менее, с таким подходом предстоит потом разобраться, — мрачно ответил я. — Помощь моряков была бы не лишней. Мятеж могли быстро подавить. Ладно, об этом после поговорим. Всем частям сохранять боевую готовность, по приказу выступить маршем или отправиться эшелоном в назначенную точку. Усилить в городах патрули и проводить агитацию среди личного состава, делая упор, что все пакости идут из-за границы.

— Последнее и так всем понятно, — заявил генерал.

— Иван Матвеевич, не следует недооценивать врага и их аргументы, — возразил я. — Подтвердите, что приказ ясен и понятен.

— Будет сделано! — ответил Гастев.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я.

Пару минут с ним еще поговорили, не касаясь военных вопросов. Я справился о здоровье его супруги, поинтересовался погодой, а потом и распрощался.

— Атаман скоро прибудет? — уточнил у меня Анзор, присутствовавший во время разговора.

— Да, если в пути не задержится, что, зная Владимира Федоровича, маловероятно, тогда через пару часов его состав упрется в эшелон с броневиками, — ответил я, подумал и вздохнув сказал: — Следует выставить сигнальщиков на путях, чтобы железнодорожной аварии избежать.

— Распоряжусь, — кивнул советник и из кабинета вышел.

Н-да, без разведданных мы словно слепые котята. Пью чай и рассматриваю карту, в том числе обдумываю, наши дальнейшие действия. Дождаться Ожаровского и потом устремиться на столицу или не терять времени? Как ни крути, а в Новгороде придется оставить часть войск. Конечно, раненых никто тронуть не посмеет, еще не потеряна порядочность и нет той озлобленности, когда в моем мире в гражданскую красные и белые никого не щадили. Меня больше волнуют бронемашины, получившие повреждения. Как ни смешно, а раскорячившийся легкий танк, попытавшийся при начале артобстрела спрыгнуть с платформы, так и не смогли на гусеницы поставить. Опять-таки, машина с заклинившим движком остается там же. Нежелательно, если техника попадет в руки мятежников. Готов поспорить на что угодно, а кураторы мятежа из иностранной разведки окажутся тут как тут и все наши ноу-хау враз срисуют. В каких бы отношениях политики друг с другом не находились, а бизнес продолжает трудиться. Заводы и фабрики, принадлежащие германским, австро-венгерским и французским промышленникам продолжают работать невзирая ни на что. Не составит труда отбуксировать наши бронемашины на одно из предприятий с иностранным капиталом, где инженеры все досконально изучат. Придется оставлять охрану у запертого эшелона на путях. Ладно, с этим понятно, а что там банкир говорил про Теркешина? С чего бы за несколько дней у конструктора так аппетиты возросли, не Катерина ли к этому руку приложила.