Ключи от ада - Хиггинс Джек. Страница 10

– Пойдем и посмотрим!

Дом Вачелли смотрел на гавань и стоял на углу переулка, который вел в сердце старого города. На нем была простая вывеска «Кафе». Внутри кто-то играл на гитаре. Они оставили пикап у входа. Войдя в дом, Орсини тут же направился вниз по лестнице.

Здесь висел занавес из бус и слышались голоса из бара. Гитарист сидел на стуле возле стены. Он был молод и темноволос, рукава его рубашки были закатаны так, чтобы показать мускулистые руки.

Орсини отодвинул занавес и посмотрел на ноги гитариста, вытянутые поперек входа. Тот не сделал никакой попытки сдвинуться с места, и Орсини выдернул из-под него стул. Внезапный грохот поверг комнату в молчание.

Это был узкий, отделанный мрамором бар, вся стена за ним была уставлена бутылками. Посреди стояли маленькие столики со стульями.

Пол был каменным, стены побелены. В этот час здесь было не более полудюжины посетителей, большинство из них – мужчины.

Гитарист вскочил первым, в его руке блеснул пружинный выкидной нож. Но Карло оказался проворнее. Он схватил его за запястье, сильно вывернул руку, парень завопил и выронил нож. Гитарист сильно ударился спиной о стену, в его глазах показались слезы, и Орсини горестно покачал головой.

– Бог знает что случилось с молодежью в этой стране. Совсем никаких манер.

Он повернулся и изучающе посмотрел на посетителей бара. Бородатый мужчина со шрамом на лице, тот самый, кого называли Тото, сидел за столиком у стены.

Орсини улыбнулся:

– Эй, Тото, что-то выглядишь неважно. А где Вачелли?

Раздался топот сапог по камню, и грубый голос произнес:

– Какого черта тебе надо?

Это был Вачелли, он стоял на верху каменной лестницы, на повороте, который вел на второй этаж.

Он был сложен, как Примо Карнера, этакий здоровенный бык. У него была голова, напоминающая по форме пулю, слишком маленькая для такого большого туловища.

– Эй ты, животное! – весело заорал Орсини. – Мы пришли за этой девушкой, Минетти.

Зверское лицо Вачелли покраснело от злости, и он явно с трудом сумел сдержать свой темперамент.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Как жаль, – сказал Орсини, схватил ближайший к нему стул и запустил им в стойку за баром, разбил зеркало и поверг наземь с дюжину бутылок. – Может быть, это тебе поможет?

Вачелли испустил гневный рык и бросился вниз по лестнице. Орсини схватил с ближайшего столика бутылку кьянти, отступил в сторону и ударил ею Вачелли по черепу, когда тот поравнялся с ним.

Вачелли упал на одно колено. Орсини поднял стул и ударил им по широким плечам Вачелли. Тот зарычал, силясь подняться на ноги. А Орсини все бил и бил его стулом, пока тот не разлетелся в щепки. Тогда он отбросил его в сторону и стоял выжидая.

Медленно, собрав все силы, Вачелли добрался до стойки бара и с трудом поднялся. Кровь красной пеленой заливала ему лицо. Он угрожающе двинулся к Орсини. Тот отклонился, и улучив момент, ребром ладони ударил Вачелли по почкам.

Вачелли завопил и упал ничком. Он пытался подняться, рыча как зверь, но у него ничего не получалось. Глубоко вздохнув, он наконец затих.

– Кто-нибудь еще? – спросил Орсини.

Никто не пошевелился, и он обратился к Карло:

– Пойди посмотри там. У нас нет времени.

Шавасс поднялся за ним вверх по ступенькам, а Орсини закрыл за ними занавес у входа и тоже пошел по узкому коридору. Там, прислонясь к стене, стояла молодая женщина в дешевом нейлоновом домашнем халате и курила сигарету.

– Эй, Джулио, ты прикончил этого подонка?

– Почти, – ухмыльнулся он. – Какое-то время он будет в невменяемом состоянии. Тебе хватит времени, чтобы собрать свои вещички и смотаться отсюда. Тут прошлым вечером привезли девушку. Не знаешь, где она могла бы быть?

– В последней комнате. Он как раз заходил туда перед тем, как вы приехали. Не думаю, что для нее это хорошо кончилось.

– Спасибо тебе, дорогая. – Орсини легонько поцеловал ее в щеку. – Иди домой к мамочке.

Шавасс уже опередил его, но дверь в последней комнате была заперта.

– Франческа, это Пол! – закричал он.

Внутри послышалось движение, и она ответила:

– Дверь заперта снаружи!

Орсини отошел немного назад, поднял обутую в сапог ногу и дважды ударил по замку. Раздался треск, вокруг петель появились трещины, подгнившее дерево просто крошилось. Еще удар – и дверь вылетела. Франческа Минетти стояла в ожидании. Ее лицо побледнело. На ней все еще был старый свитер Шавасса, и она выглядела, как пятнадцатилетняя девочка. Шавасс был удивлен, когда услышал свист воздуха, выдыхаемого Орсини сквозь зубы. Потом большой итальянец быстро двинулся вперед.

Его голос был на удивление мягким, словно отец успокаивал испуганного ребенка.

– Теперь все в порядке, дорогая. Теперь не о чем беспокоиться.

Она взяла его руку и заглянула в его уродливое, исковерканное лицо, силясь улыбнуться. Но тут ее охватила дрожь, и она бросилась сквозь выставленную дверь в объятия Шавасса.

Глава 7

Ночной переход

В восемь вечера на следующий, день «Буона Эсперанца» снялась со швартовых и направилась в открытое море. Это была теплая, ласковая ночь. От воды исходило сияние. Луны не было, потому что по горизонту шли густые облака, будто со стороны взморья собирался шторм. Орсини был у штурвала, а Шавасс стоял рядом и вглядывался через окно рубки вперед, в темноту.

– Что слышно насчет погоды? – спросил он.

– Ветер до четырех баллов, временами дождь. Не о чем беспокоиться.

– А в Дринском заливе то же самое?

– Небольшой туман, но это как раз самый лучший наш помощник.

Шавасс зажег две сигареты и одну передал итальянцу.

– Забавно складывается жизнь. Ведь я и не думал, что когда-нибудь снова ступлю на албанскую землю.

– Чего только не сделаешь ради женщин, – улыбнулся Орсини. – Но эта – совсем другое дело, Пол. Это я тебе говорю как знаток. Она так много напоминает мне из моей прошлой жизни, храни ее Бог.

Шавасс взглянул на него с любопытством.

– Я и не знал, что ты был женат, i

–Это было очень давно.

Лицо Орсини было спокойным и безмятежным, но в голосе слышалась горечь.

– Ей было всего девятнадцать лет, когда мы поженились. Это было в 1941 году, я тогда служил на флоте. Мы провели вместе всего один отпуск, и это все. В следующем году она погибла во время воздушного налета, когда собиралась стать матерью, в Милане.

На это нечего было сказать, и Шавасс стоял молча. Немного спустя Орсини увеличил скорость.

– Постой у штурвала, Пол. А я проложу наш курс.

Шавасс прошел за его спиной, а итальянец сел за штурманский столик. Некоторое время он работал с картами и наконец удовлетворенно кивнул.

– Мы подойдем к дельте реки как раз перед рассветом. – Он взял в зубы сигару и улыбнулся: – Ну, а что произойдет потом все в руках Божьих.

– Хочешь, чтобы я рассказал тебе кое-что?

Орсини вернулся к штурвалу и покачал головой.

– Позже, Пол, когда Карло проделает свою штуку. Я буду свеж и готов к высадке на рассвете.

Шавасс оставил его и спустился в камбуз, где обнаружил Франческу, которая готовила кофе. Он прислонился к дверям и улыбнулся.

– Вот что мне нравится в итальянских девушках. Они так хороши на кухне.

Она обернулась и озорно улыбнулась:

– И мы хороши только тем, что умеем готовить?

На ней были старые хлопчатобумажные брюки и толстый свитер, длинные волосы собраны в пучок, приспущенный на затылке. Она выглядела очень живой и свежей, и Шавасс покачал головой:

– Я было подумал кое о чем, но время уж очень неподходящее.

– А что насчет веранды в британском посольстве?

– Там слишком людно.

Франческа налила кофе в кружку и передала ему.

– Есть одно местечко среди холмов под Римом. Всего-навсего деревенская гостиница, но пища, какой не найдешь нигде в мире. И вы ужинаете при свечах, на террасе и наслаждаетесь видом виноградников. Светлячки вьются на ветру, а запах цветов запоминается на целую неделю. Это вещь, которую просто нельзя пропустить.