Невероятные приключения циников в Скайриме (СИ) - Пасынкова Юлия Александровна. Страница 26

— Дракон прилетит к одной из сторожевых башен недалеко от Вайтрана. Вдвоем мы не сможем его убить, а мне нужна его душа, чтобы одовакиниться. Я предлагаю следующее: сейчас мы пойдем к ярлу и расскажем о проблеме воскресших ящериц, получим в помощь отряд стражей и позволим им сделать за нас грязную работу. Если все сложится удачно, то мужики убьют дракона, я высосу его душу, и все будут в шоколаде.

Бишоп подозрительно сощурился, словно искал подвоха:

— И обещание, которое из тебя вытянула Гердур из Ривервуда, тут ни при чем?

— Ты за кого меня принимаешь? — я даже немного оскорбилась, — за альтруиста какого-нибудь? Конечно ни при чем, только холодный расчет, друг мой.

Рейнджер коротко усмехнулся, на доли секунды задержал на мне взгляд и отвернулся.

— Заканчивай прохлаждаться, — он поднял одной рукой мой мешок и насильно всучил его, — идем к ярлу.

Я тяжело вздохнула, просунула руки в лямки, и матеря про себя клятые лестницы Вайтрана, взяла курс на дворец ярла.

Ярл — местный вождь, жил на самой верхушке города в Драконьем пределе. Когда-то давно, когда драконы еще не были ископаемыми, тогдашний ярл смог спеленать одну такую ящерицу, и повесить ее голову над троном в качестве трофея. С тех пор и пошло название «Драконьего предела». Я брела к дверям чертового дворца, с каждым шагом выдыхаясь все больше и отчаянно жалея, что старый ярл не жил где-нибудь этажом ниже.

Когда до дверей осталось всего ничего, я воспрянула духом. Но тут до нас донеслись короткие лающие приказы, и мимо бодро промаршировал отряд стражников, подгоняемый правой рукой ярла — темной эльфийкой. Вместе с эльфийкой шествовала девица модельной внешности с гордо вскинутой головой и прямой спиной. Ветер картинно развевал ее белокурые волосы, солнечные зайчики скакали на начищенных доспехам, а ладонь уверенно сжимала рукоять короткого меча. Ни много ни мало валькирия… Мы застыли с Бишопом, провожая ее жадными взглядами.

— Жаль нет времени, а то бы… — он вскинул одну бровь, улыбаясь своим мыслям. — Достанется же такая кому-то, а то мне… досталось «это», — рейнджер смерил меня оценивающим взглядом с головы до кончиков сапог, картинно вздохнул и направился дальше.

Эй! Это, между прочим, было обидно… Я в очередной раз подпрыгнула, поправляя мешок; сплюнула попавшую в рот прядь волос и поплелась за рейнджером.

— «Достанется же такая…» — передразнила я, — какая такая? Это ты о ее богатом внутреннем мире? Или о душевных качествах? А может о золотом характере?

— Я о ее ногах, заднице и, бьюсь об заклад, превосходных сиськах.

— А как же интеллект?

— Кто?

— Не кто, а что, дубина. Я говорю про мозги.

— Мозги у женщины? Не смеши.

— Ты чертов шовинист…

— Понятия не имею кто это…

Мы препирались до самого входа во дворец, а когда, отчаянно пыхтя, матеря рейнджера, лестницы и гребаный мешок, я-таки добрела до дверей, два стражника перегородили мне вход.

— Кто такие?

Я честно хотела съязвить и выплеснуть на ни в чем не повинных мужиков запас желчи, но чертова одышка не дала выдавить ни слова. Бишоп подождал, пока я пропыхтюсь и прокашляюсь, но не дождавшись членораздельных звуков, вышел вперед:

— У нас донесение для ярла. Риверуд…

— А ну пошли прочь, проходимцы! — мужики набычились, а их руки легли на рукоять топоров, — сегодня уже было донесение о Ривервуде, а всякую шваль велено не пускать.

Я аж подпрыгнула от неожиданности — голос тут же вернулся:

— То есть… Кха-х!.. То есть, как было донесение?! Точно из Ривервуда?

— Было-было. А теперь пошли прочь!

— Погодите, — я замотала головой, — это же я должна была доставить послание и вместе с отрядом стражников убить дракона у Западной сторожевой башни!

Мужики нехорошо прищурились, и топоры мягко скользнули в их мозолистые ладони. Бишоп миролюбиво поднял руки и, схватив меня за мешок, оттащил прочь от дверей. Ничего не понимаю… То есть как это меня даже в дом ярла не пустили?.. А как же наша операция «завали дракона»? Ведь есть же сценарий игры, в конце концов. Довакин должен прийти, сообщить весть и вместе с ярловым помощником — какой-то там темной эльфийкой… О, святые нейроны… Догадка пришла слишком поздно.

— Бишоп…

Рейнджер появился в поле моего затуманенного зрения.

— Данмерша, блондинка и отряд стражников, которые попались нам навстречу… Прямо сейчас они могут прикончить нашего дракона, и мы упустим его душу! Это с ними мы должны были…

— Проклятье! — быстро сообразил Бишоп.

В одно мгновение он сдернул с моих плеч мешок, и развязав, начал перекладывать из него железные слитки в свой. Я растерянно наблюдала, как из недр моего рюкзака исчез уже шестой по счету брусок.

— Это что? Это что такое?..

Бишоп, не переставая работать руками, осклабился:

— Переложил их, пока ты спала. Во-первых, я предупредил, что буду учить тебя выживанию и сделаю сильнее, — рейнджер закончил перекидывать вещи, и сунул мне в руки заметно полегчавший мешок, — а во-вторых, будешь следить за своим языком. Я могу испортить тебе жизнь, «красотка», не прибегая к насилию.

Он развернулся и бросился вниз по лестнице:

— Догоняй, если не хочешь остаться без дракона!

И мне ничего не оставалось, как броситься следом.

Такую гонку я не забуду никогда. Я быстро бегала от Алдуина в Хелгене, но там не было чертового Бишопа, орущего на меня прямо в ухо. Когда мы проскочили мимо стражников, охраняющих городские ворота, вдалеке на западе уже виделся огонь, а языки пламени лизали разрушенную башню. Над всем огненным адом летал дракон. Мой дракон! Стой, сволочь, мне надо тебя убить! Я припустила сильнее, но не рассчитала: корпус убежал вперед, ноги за ним не успели, и я больно и весьма обидно пропахала грунтовку собственным лбом.

— Даэдра тебя забери, не могла найти другое время спать?! — руки Бишопа вздернули меня, а мощный пинок придал такого ускорения, что я едва касалась ногами земли.

Сам рейнджер догнал меня через секунду. Мы неслись навстречу схватке: дракон уже опустился на землю и хватал зубами все, что двигалось. А двигалось там много всего: стражники Вайтрана, мелькнула синяя кожа данмерки, и, словно мечта прыщавого подростка, махала мечом белобрысая воительница с большими противоударными буферами. Дракон клацнул зубами, а валькирия, увернувшись, ударила по его морде — лезвие задрожало, и руку девы отбросило в сторону.

— Тормози, если не хочешь стать закуской! — громыхнуло над ухом.

Я сбавила скорость, и едва заметила, что мимо меня пронеслась стрела с красным оперением. Затем еще одна. Первая воткнулась в глаз дракона, вторая ударилась и переломилась о его броню. Блондинка, заметив чужие стрелы, подняла руку с мечом в воздух и, издав победный клич, умудрилась запрыгнуть на голову умирающего дракона. Какой героизм, елки… А пафоса-то сколько, тьфу. Я шмыгнула за камень и, чтобы не упустить момент со смертью летающей ящерицы, высунулась из-за камня. Дева и стражники, как муравьи окружили издыхающего дракона, как вдруг тот тряхнул рогатой и закричал голосом полным агонии:

— До-ва-ки-и-и-ин! Не-е-ет!

— Да-а-а, — я радостно потерла ручки и вылезла из укрытия.

В последний миг дракон поднялся на задних лапах, и тут его кожа и плоть начали тлеть, словно сгорающая бумага. По некогда твердой чешуе побежали искры. Дракон рычал от боли: его тело медленно превращалось в скелет, кости охватило радужное пламя. Оно переливалось всеми оттенками и вырвалось наружу, сметая все на своем пути. Я ослепла на миг, когда перед глазами встала золотая стена, а силы дракона — его душа, его суть — вливались в меня, наполняя доселе неведомой силой. Мне казалось, что я могу все! Взлететь, кричать огнем, исторгать молнии и холод, я словно видела прошлое и будущее, я знала древние языки и знания, которые недоступны людям. Я была драконом…

Свет постепенно спадал, когда начала приходить в себя. Повсюду слышались шепотки, но мне не было до них никакого дела. Все-таки я довакин… Человек с душой дракона. Единственная и неповторимая в своем роде. Я могу кричать…