Блогерша для миллионера (СИ) - Белильщикова Елена. Страница 20

Я почти кожей ощущала, как Нике хочется сбежать от меня подальше. Почему-то вспомнилось, как она негромко, но увлеченно рассказывала мне про Бали. Про свою мечту — изменить жизнь, найти себя настоящую. Невольно, я стала таким же «попутчиком» для Вероники. Насколько я поняла, она поделилась своей мечтой только с самой близкой подругой и… мной. Да, я была ей никем, но пообещала сохранить ее тайну. И уверена, у нее все получится. Она очень целеустремленная, хотя выглядит немного потерянной.

— Вика, я стану дауншифтером. — Сказала она мне тогда. А потом я много читала про это направление. Меня заинтересовала эта человеческую философию «жизни ради себя», «отказа от чужих целей». Люди, причисляющие себя к дауншифтерам, склонны отказываться от стремления к пропагандируемым общепринятым благам, постоянному увеличению материального капитала, карьерному росту, ориентируясь на «жизнь ради себя». Вообще, это движение зародилось в крупнейших мегаполисах, и сейчас только набирало обороты.

— Но это не потому что я разбаловалась, нет. Я — против идеалов общества потребления. По Марксу — 3-я степень отчуждения — «отчуждения человека от его человеческой сущности». Я устала от навязанной мне концепции «консьюмеризма» — иными словами, «работай, чтобы тратить». Насильно я вовлечена в бессмысленную гонку за обладание ненужными вещами — начиная от последних моделей телефонов, заканчивая люксовыми брендами косметики и одежды. Концерн выстроил мне стратегию поведения, и когда-то она меня устраивала. Но сейчас я выросла из его рамок и хочу жить иначе. Стремление замедлить темп жизни и разумно использовать время, не растрачивая при этом много денег. Думаешь я глупа? — Я только отрицательно покачала головой. Я понимала Нику, хотя лично мне пока не была близка ее точка зрения. Она постоянно живет в стрессе, не имеет времени и сил на личную жизнь, на такие простые удовольствия — например, почитать книгу, не ту, что выберут за нее, потому что писатель вошел в топ десять самых популярных в мире, а самый обычный любовный роман. В какой-то момент мне стало ее жалко.

Но сейчас, глядя на стоящую в эффектной заученной позе даже в моем коридоре, причесанную и умытую девушку, как с картинки, мне почему-то совсем не хотелось ее жалеть. Вики — смешно, но она — моя улучшенная копия. Ухоженная, стильная, богатая. Такая, как Вики вполне могла заполучить Руслана, всего лишь щелкнув наманикюренными пальчиками. Я же — нет. Скорее бы Вероника ушла. Зачем нам долгие прощания? Мы — никто. Случайные прохожие. Надеюсь, что, когда я закрою за ней двери, она забудет обо мне. Потому, что на самом деле, это не она, а я вызывала только жалость. Своим внешним видом, своими нереализованными амбициями. Я показывала ей мой инстаграм и просила совета, у нее, блогера со стажем? Какой позор. Как подумаю об этом, хочется провалиться сквозь землю от стыда. Хорошо, что я не опустилась до того, чтобы ляпнуть ей про мою идиотскую влюбленность к Междиевскому. Вот она посмеялась бы всласть там, за дверью, в ее реальном мире, где вместо солнца светят софиты камер, где нет места таким, как я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 10

Как я стала Вики…

Когда зазвонил телефон, я сидела за столом и набирала очередную форму заявления. Десятую за день. Любимая работа, любимое начальство… тьфу, как все однотипно и тупо. Юридическая фирма «Вектор» не стала работой мечты, хотя, положа руку на сердце, платили тут неплохо. И загрузка больше напоминала волны моря. То прилив, то отлив. Чаще, я сидела, отвернув монитор компьютера в сторону окна и монтировала свои любительские видео с уроков самообороны, которые вела два раза в неделю на общественных началах. А иногда приходилось, как вчера, задерживаться, чтобы закончить отчет для ее босса Вадима Викторовича, который соизволил сегодня появиться в офисе спозаранку и устроить мне разнос за опоздание. Поэтому сегодня я пребывала не в самом радужном расположении духа, и даже не пыталась завести беседу с остальными женщинами нашего скромного офиса. Уборщица тетя Маша лениво шоркала тряпкой по полу, имитируя бурную деятельность. Я неловко отвернулась, вспомнив как сегодня с утра пораньше перевернула чашку кофе на палас в приемной и не призналась в данной пакости. Теперь весь офис уже полдня слушал негодующие крики тети Маши про «паразитов», «иродов» и другие нелицеприятные эпитеты, которыми она награждала наших трудящихся личностей.

В приемную вошел высокий подтянутый мужчина в черном деловом костюме, от которого так и веяло большими деньгами и туалетной водой от Армани. Секретарша Ниночка приосанилась, хотя посетитель был явно старше ее лет на двадцать.

— Вам Вадима Викторовича позвать? — Прощебетала она. Посетитель нахмурился.

— А кто это?

— Как кто? — Ниночка захлопала накладными ресницами с такой скоростью, что я испугалась, как бы они не отлетели, словно диковинные птицы, спикировав на рабочий стол. — Наш начальник.

— А… — Незнакомец потерял интерес к загадочной личности нашего директора и пожал плечами. — Вряд ли. Я ищу одну девушку.

«Не меня ли, ковбой?» — Я прямо так и видела эту фразу, написанную светящимися буквами на лбу нашей секретарши.

— Представьтесь пожалуйста. — Я решила пожалеть Ниночку, которая уже теряла дар речи, и без того не блещущий разнообразием. И вышла из своего стола, притаившегося в углу соседнего кабинета, соединенного с коридором открытой дверью. Но тут красавец мужчина шокировал всех нас во второй раз, положив на стол Ниночки свою визитку. Строгую, лаконичную, чуть бархатистую на ощупь. С узнаваемым логотипом одной из самой дорогой юридической компании столицы. Адвокаты этой фирмы имели на своем счету не более пяти процентов проигрышей. Все дела, которые вела компания «Вагнер и Ко» широко освещались в прессе и на ТВ, а также в социальном медиа пространстве. Ниночка только раскрыла рот, благоговейно поглаживая визитку.

— Виктория Щеглова присутствует сегодня на работе? — И тут взгляды всех коллег автоматически переместились на меня. Во рту пересохло. Я занервничала от зловещего молчания людей вокруг, от внимания такой важной персоны — «первой скрипки Вагнер и Ко», от странности и нелогичности происходящего.

— Это я. — Когда сбежать не удается, а молчание становится смешным, я обычно обретаю присутствие духа. Наверное, оно у меня внутри, работает как маятник, и качается взад-вперед. Сейчас я выпрямила спину и выступила на шаг.

— Евгений Николаевич, очень приятно. — Кажется, этот немолодой профессионал адвокат, доказавший невиновность почти-неуловимого бывшего спецназовца, профессионала своего дела, лже-обвиняемого в покушении на молодого сынка депутата, и попавшего за решетку только потому, что он задержался в стране на лишние тридцать минут, переправляя за границу свою жену и маленького сына. Спецназовца взяли прямо в аэропорту частные охранно-военизированные подразделения, и его лицо показывали крупным планом по федеральному телевидению. Евгений Вагнер взялся за дело, стремясь к справедливости. Поговаривали, что это ловкий ход, чтобы лишний раз засветиться на экранах. Но мы знали чуть больше — вся юридическая тусовка гудела, как разворошенный улей. Это было на девяносто девять процентов провальное дело, слишком большие деньги стояли за сыном депутата. Слишком влиятельные люди стояли за ним, и опасность грозила не только бывшему спецназовцу, а и тому, кто взялся за его защиту. Вадиму Викторовичу одна птичка напела о том, что Вагнер отрабатывал «долг чести», но дело, как я считаю, не в этом. Евгений действительно работал на совесть, а еще он верил в невиновность подсудимого, и копал в поисках доказательств этой невиновности, словно одержимый. И действительно добился справедливости. «Вагнер и Ко» выиграли изначально провальное дело и прогремели на всю страну. Евгений своим примером в очередной раз доказал, что риск — дело благородное. И кто не рискует, тот не пьет шампанское… Неудивительно, что Вагнер и тут, в нашем затрапезном офисе чувствовал себя на все сто в своей тарелке. Он поставил дорогущий кожаный кейс, который я мысленно окрестила «кожей молодого панголина» прямо на свеженькое пятно от кофе на паласе и без приглашения сбросил шитое на заказ черное кашемировое пальто с английским воротником.