Пришествие Зверя. Том 3 - Хейли Гай. Страница 27

— Нет, — сказал Тейн.

Форкас был прав. У них уже имелись веские основания не доверять технологиям орочьего происхождения. Тейн представлял, к чему может привести их применение, и это не сулило ничего хорошего.

— Нужно соблюдать равновесие, — продолжил Форкас. — Я признаю необходимость, которая сегодня движет нами. Но мы должны ограничить духовный вред.

— Разрешить использование таких технологий только Караулу Смерти, — сказал Стратон.

Мы. Караул Смерти. Они говорили как объединенная сила, понял Тейн. И они обсуждали ситуации, которые выходили далеко за пределы текущей миссии. Он был согласен с Курландом: Караул Смерти представлял собой временную меру. Иначе и быть не могло. Его обязанности магистра ордена не допускали иного. И он не мог себе представить, чтобы кто-либо из присутствующих космодесантников навсегда облачился в черное. Они тоже вернутся в свои ордены.

И все же.

Мы. Караул Смерти.

В этом было что-то... постоянное.

— Пятьдесят секунд, — сказал Абатар, возвращая Тейна в текущий момент.

В торпеде не было иллюминаторов. Экраны над пультом управления давали Тейyу единственную возможность понять, что творится в сфере боя. Он смотрел на ряды иконок и сетку координат, пока Абатар нацеливал торпеду. Бомбардировка усиливалась. На поверхность опускалось все больше и больше кораблей. Руны, обозначающие повреждения, также начали появляться все чаще. Защитники беззвездного мира заставляли захватчиков платить немалую цену.

Весь орочий огонь был направлен на планету. «Глашатая ночи» не заметили.

— Император и правда защищает нас, — сказал Тейн. — Несомненно.

— Приготовьтесь к столкновению, — предупредил Абатар.

Тейн выпрямился.

Торпеда ударила справа по стыку машинного отделения. Ее страшно затрясло, когда бурильная головка вошла в толщу брони. Пустотных щитов не было, только чудовищная масса металла, отделявшая Караул Смерти от его добычи. Проникновение длилось несколько минут. Отделение «Гладий» выстроилось у люка, готовое в любой момент покинуть торпеду. Абатар чуть склонил голову набок, словно прислушиваясь к агонии металла.

— Уже почти, — сказал технодесантник.

Тейн поднял болтер.

Торпеда дернулась вперед, буравя воздух, потом остановилась. Люк распахнулся. Отделение «Гладий» выскочило наружу из-под бурильной головки. Торпеда торчала посередине коридора. Весь корабль трясло от бесконечной бомбежки. Справа показалась группа орков, которые тут же застыли от изумления. «Гладий» выкосил их болтерным огнем, и орки погибли, так и не успев сообразить, что происходит.

Коридор был широким и высоким, но казался тесным из-за колоссальных трубопроводов, из которых состоял его потолок. Стены по обе стороны были собраны из кривобоких железных плит, скрепленных немыслимым количеством заклепок величиной с кулак Тейпа. За грудой тел убитых орков коридор продолжался еще на сто метров по машинному отсеку и заканчивался взрывозащитной дверью.

Других орков не было видно.

— Эти секунды — наши, — сказал Тейн. — Давайте воспользуемся ими как следует.

Караул Смерти быстро зашагал по коридору, Абатар шел впереди. Технодесантник остановился у самых дверей.

— Здесь бы и дредноут пролез, — заметил Стратон.

— Вот уж не надо, — ответил Абатар, разглядывая трубопроводы на потолке. — Битва за машинариум нам не нужна.

— Если предположить, что он за той дверью, — сказал Тейн.

— Наличие взрывозащитной двери именно в этой части корпуса говорит, что так и есть. — Абатар сделал шаг и показал на трубоопроводы. — Ну и это тоже. — Он стоял под самой толстой трубой, диаметром метра три. Из трещин и плохо подогнанных стыков капала вода. — Вот. — Он протянул вверх серворуку и сделал плазменным резаком круглое отверстие, пока все остальные прикрывали проход.

Несколько секунд спустя на палубу грохнулся большой железный диск и хлынула бурая вода. Из дыры подул горячий ветер, пахнущий ксеносами и отработанным топливом.

— Вентиляция, — сказал Абатар одновременно с удовлетворинием и отвращением. — Вентиляция и охлаждение. Зеленокожие, правда, соорудили в этих целях какой-то кошмар.

— Но ведь он работает, — заметил Форкас.

— Верно, — сказал Тейн. — В этом направлении и будем двигаться.

— Очень хорошо. А мы пока их отвлечем.

Абатар ухватился серворукой за край отверстия и подтянулся, потом уперся латными перчатками и исчез в трубе — он направился в сторону машинного отсека.

— А теперь ищем орудия. — сказал Тейн.

Раздался грохот очередного залпа. Коридор содрогнулся. Боевой кулак расхохотался:

— Найти их будет нетрудно!

Абатар передвигался по длинной темной трубе, и в лицо ему дул горячий ветер. Он чувствовал сквозь решетку дыхательного аппарата, что воздух наполнен частицами сажи и неочищенного прометия. Это кошмарное сооружение воистину было оскорбительно для Омниссии, и, если ему удастся разрушить корабль, получится вполне достойное жертвоприношение.

Труба тянулась бесконечно. Ветер крепчал. Абатар понимал, что цель — вовсе не источник ветра. Вот в чем парадокс орочьих машин: они представляли собой сочетание невообразимо прогрессивных технологий с такой грубостью исполнения, что возникал вопрос, каким образом они вообще функционируют. Этот трубопровод был будто создан существами, что-то слышавшими про системы охлаждения и вентиляции, но не имеющими понятия о принципах их работы. Впрочем, на спине у космодесантника был прибор, представляющий собой еще более несовершенную попытку подражать технологии, находящейся далеко за пределами возможностей Империума. Чудеса и варварство сочетались друг с другом без логики и смысла.

Ему выпала честь уничтожить все это.

Усиливался не только ветер, но и звук, напоминающий дыхание исполинского зверя. «Уже близко», — подумал Абатар. Он приближался к сердцу корабельного машинариума.

Еще тридцать метров — и тусклый красный свет просочился в трубу. Почти сразу после этого она разошлась на десяток малых ходов. Теперь в главном «рукаве» появились многочисленные отверстия — возможно, их подготовили для новых, еще не построенных ответвлений или же оттуда должен был поступать воздух из расположенного внизу помещения. Именно из них шел тот самый пульсирующий свет. За точкой разветвления работали вентиляторы. Абатар смог увидеть лишь один, и то частично, — лопасти его, должно быть, достигали в длину тридцати метров.

Абатар присел на корточки за круглой решеткой в полу трубопровода. Внизу в тусклом красном свете сгрудились непонятные машины. Они разбрасывали искры, дымились, трещали, словно переговариваясь друг с другом. Абатар подождал. Если поблизости и были орки, у них не имелось особых причин подходить к этим механизмам. Космодесантник вырезал решетку и спрыгнул.

Приземлился он в сплетение проводов и теней — трясину технологических извращений. Это все тянулось на десятки метров в разные стороны. Кроме красного, иного света не было, и Абатар, оглядевшись, нашел его источник. Он находился в помещении, в которое могло влезать несколько сооружений размером с купол на Вультусе. Вдали возвышалось что-то невообразимо огромное. Посередине его открывалась и закрывалась решетка, обнажая алое сердце энергии, миниатюрное солнце, порабощенное и обращенное в движущую силу корабля.

По стенам помещения проходили многочисленные мостки. Переходы тянулись по воздуху, соединяя сердце машинариума с менее значительными исполинскими устройствами. Орки толпились на мостках, они латали проломы, заменяли провода, занимались пультами управления, утыканными рычагами такого размера, что сдвинуть их с места могли, пожалуй, только два человека вместе. Других зеленокожих бил ток из поврежденных проводов. Крики их смешивались с лающим хохотом сородичей, которые тут же сбегались все чинить и порой гибли точно так же. Орды мелких зеленокожих сбрасывали трупы вниз и тащили груды оборудования по окрику своих громадных повелителей.