Пришествие Зверя. Том 3 - Хейли Гай. Страница 5

Как это все может противоречить воле Императора? Именно так должен звучать правильный вопрос.

На него не было ответа.

Остальных Верховных лордов реакция Месринга сбила с толку. Они, похоже, не знали, что и сказать. Даже Тулл растерялась. Она попыталась воспользоваться этим страхом в политическом плане — совершенно не зная, как это сделать с позиции веры. Виенанд не была уверена в глубине благочестия Тулл, но это не имело значения. Какой бы теологический поворот ни приняли мысли Месринга, тут оказалось некому последовать за ним.

Абдулиас Анвар полностью проигнорировал экклезиарха. Магистр Адептус Астра Телепатика говорил так же спокойно, как и Курланд. Голос его представлял собой едва слышный присвист и скорее намекал, чем повелевал. Он окутал собою волю Виенанд и попытался слиться с ее сознанием. Женщина привыкла быть настороже в присутствии Анвара и подняла ментальные барьеры, сознательно отторгая слова телепата. Она увидела, что расстановка сил на помосте чуть изменилась, и остальные Верховные лорды встали, каждый на свой лад, на позицию осторожной готовности.

— Я не могу касаться вопросов веры, — сказал Анвар. — Я буду говорить о принципах. То, что предлагает лорд-командующий, приведет к дестабилизации управления Империумом.

По Совету пронеслась волна облегчения. Анвар вернул дебатам здравый смысл. Все снова оказались на знакомой территории. Четко наметилась оппозиция. Верховные лорды, один за другим, восставали против Курланда. Они были едины в своих обвинениях. Виенанд нашла это единство значимым. Они боялись. Они видели в его плане игры власти, а не стратегию. Они приписывали ему собственные мотивы.

Война, судя по всему, ничему их не научила.

Говорили не все Верховные. Кубик и Веритус молчали. Сервоприводы генерала-фабрикатора тихо пощелкивали. Его оптика с жужжанием поворачивалась то к одному члену Совета, то к другому. По большей части его внимание было сосредоточено на Курланде. Веритус вглядывался в космодесантника столь же пристально. Они слушали и оценивали. Они не разделяли его позицию, но и не противостояли ей. Рассматривают возможности, подумала Виенанд. Она делала то же самое. Потенциал сил Курланда за пределами текущей ситуации было трудно оценить.

— Объединение братьев разных орденов в истребительные команды имеет смысл лишь в рамках нынешнего кризиса, — говорил Курланд. — Потом они просто не понадобятся, и обстоятельства, сделавшие их возможными, перестанут играть роль.

— Не может быть, чтобы вы сами в это верили, — сказал Зек. — Если вы будете упорствовать в своем безумии, то создадите прецедент. Всегда найдется предлог сохранить эти команды. Вот почему их существование нельзя допускать.

Точно, размышляла Виенанд. Вот это уже вполне реальный повод для беспокойства. Если истребительные команды справятся с задачей, такое оружие будет просто невозможно выпустить из рук.

Если они справятся. Если. А тогда что?

Серьезные последствия по-прежнему виделись очень расплывчато. Сначала эта сила должна стать реальностью. Виенанд нужно было все увидеть самой. Тогда она поймет, на что они способны и, пожалуй, как их можно контролировать.

— Тогда голосуйте! — отрезал Курланд. — Голосуйте, чтоб вас!

Верховные лорды проголосовали. Вангорич поддержал план, Кубик и Веритус воздержались. Остальные были против.

Курланд не мог скрыть отвращения.

— Глупцы, — сказал он.

— Были бы таковыми, если бы попались в вашу ловушку, — сказал Экхарт, наслаждаясь победой.

Виенанд уже ожидала, что Курланд оторвет коротышке голову — конечно, это подтвердило бы худшие опасения Верховных лордов... но уж больно хорош был повод. Однако же Курланд покинул помост.

— Что вы собираетесь делать? — крикнул ему вслед Зек.

Курланд остановился и развернулся к Совету. Его спокойствие становилось опасным. Виенанд остро осознавала, что он мог бы сделать с Верховными лордами, если бы не сдерживался.

— Я сделаю то, что необходимо, — сказал Курланд и, отворачиваясь, добавил: — И вы тоже.

— Понимаю вашу досаду, — произнес Алексис Мандрелл в установленный на столе вокс. — И разделяю ее. Но пока адмирал Ланьсан не отдаст новые распоряжения, ничего не поделаешь.

Капитан крейсера «Сивота», командовавший блокировкой штурмовой луны, находился в своих личных покоях. Он откинулся на спинку кресла и положил ноги на стол. Завершился очередной суточный цикл, как и прочие, наполненный муштрой. С луны беспрестанно передавали: «Я — РЕЗНЯ». Дабы не повредить боевому настрою, Мандрелл приказал блокировать передачу этого сигнала на все корабли и лишь проверять раз в час, нет ли никаких изменений.

Их, собственно, и не было.

— Нудная работа, — сказал он, — но пока еще необходимая.

— Я и не ставлю это под сомнение, — отозвалась капитан Макалия Охоа с фрегата «Кизик». — Однако я не понимаю решений, из-за которых она стала необходимой. Такая большая концентрация сил в одном месте, когда повсюду отчаянно нуждаются в подкреплении.

— Не вы первая заметили это, капитан.

— Да ладно?

У Охоа опыта в этой области было лет на двадцать больше, чем у Мандрелла, но она происходила из значительно менее знатного рода. Они достаточно долго прослужили вместе во флоте и уже начали относиться к различиям в возможностях насмешливо-цинично. В личном общении Охоа позволяла себе не соблюдать субординацию по отношению к Мандреллу, и он принимал это как должное.

— Говорю же вам, — отозвался он.

— Вы состоите в родстве с Ланьсаном...

— Прекратите! — Мандрелл поднял руку, словно собеседница могла его увидеть. — Нет, нет. Это здесь ни при чем, и я не собираюсь пользоваться своими предполагаемыми связями и возможностями: в лучшем случае это ни к чему бы не привело, в худшем — привело бы к позору.

— Вашему?

— Ну, я бы пережил. Я хочу сказать, опозорился бы сам лорд-адмирал. Думаете, мы по его милости не разрушаем эту громадину ксеносов? Разрушения не хотят механикусы. Если лорд-адмирал не дал приказа уничтожить ее, то потому, что он просто не может. И я не собираюсь ставить его в такое положение, когда ему придется открыто это признать. Меня все устраивает. Если бы нас могли послать куда-то еще, он бы давно отдал распоряжение.

— И правда.

Казалось, Мандрелл не смог убедить Охоа.

— Конечно.

Он старался говорить уверенно, но на самом деле испытывал некоторые сомнения. С самого начала войны любое расположение Имперского Космофлота выбиралось с учетом наименьшего риска.

— Стало быть, наличие огромного флота вблизи Терры, где он едва ли понесет существенные потери, не имеет никакого отношения к позиции Совета?

— Нет. Капитан, прекратите уже терроризировать меня вопросами.

Их вокс-канал был защищен шифром, но Мандрелл ему все равно не доверял.

Охоа фыркнула.

— Простите, — сухо сказала она.

— На нашу долю сражений уж точно хватит.

Мандрелл говорил правду, пусть и подозревал, что Охоа может превратно понять его слова. Он был даже где-то рад, что его задействовали в бессмысленной блокировке. «Сивота» участвовала в боях с орками лишь формально, и этого уже оказалось более чем достаточно. Алексис не считал себя трусом. Он просто не видел смысла в том, чтобы рваться в бой, когда единственным возможным исходом может оказаться гибель. Пусть Адептус Астартес занимаются самоубийственными операциями — это их сильная сторона. А Имперский Космофлот будет собираться с силами и удерживать захваченные системы. В такой службе нет ничего постыдного.

Он не ставил под сомнение слова Охоа, что ресурсы распределены неверно, но видел достаточно кампаний, чтобы знать — в этом нет ничего нового. Если безграмотных решений не избежать, то пусть уж они хотя бы работают в его пользу.

— Значит, мы тут застряли на неопределенное время, — сказала Охоа. — Как мы... А это еще что такое?

— Что вы...

Мандрелл прервался: он услышал и почувствовал что-то вроде глубокой рокочущей вибрации. Она прошла по палубе и стенам «Сивоты». Планшеты на его рабочем столе загрохотали о поверхность. По креслу прошли вибрации, отдаваясь в позвоночнике. Они становились все сильнее. У Алексиса отчаянно закружилась голова, и он едва не съехал на пол. Он переключил вокс на частоту капитанского мостика: