Кадеты (СИ) - Сафонов Александр Алексеевич. Страница 31

Купив торт в первой попавшейся булочной, отправляемся на поиски нужного адреса. По навигатору в смартфоне нахожу улицу Коцюбинского. Прохожие подсказали, на чем доехать и где выйти, отправляемся на маршрутке, обозревая окрестности. Город как город, немного грязнее Ростова, дороги ужасные, а так ничем особо не отличается. Зато немного теплее тут, около ноля. Нужный дом отыскали быстро, домофона в подъезде нет, сломанный кодовый замок. Поднимаемся на третий этаж.

– Вот будет интересно, если ее дома нет, – опасаюсь я.

– Интересно будет, если она нас за мошенников примет, тебя ведь она двадцать лет не видела.

– Не двадцать, а пятнадцать. И паспорт могу показать, что я есть я.

На звонок двери открываются быстро, словно нас ждали. Сухощавая женщина, на вид немного за пятьдесят, смотрит на нас с легкой иронией. Ожидает или попытки развода или христианской агитации.

– Здравствуйте, нам бы Татьяну Михайловну, – улыбаюсь я не хуже «Свидетелей Иеговы»

– Это я, – чуть напряглась женщина.

– Да? Но мне сказали, что вам за семьдесят…

– Даже не знаю, как воспринимать ваши слова молодой человек, – качает головой родственница. – То ли как комплимент, то ли как неучтивость. А вы собственно кто будете?

– Ой, извините, – спохватываюсь я. – Моя фамилия Вяземский, тьфу ты блин! Не Вяземский, а Красников, моя мама вам приходится племянницей. Я из Ростова приехал.

– Это Алёна что-ли? А ты получается Игорь?

– Да, могу паспорт показать.

– Не нужно, ты похож на прадеда. А почему Вяземским назвался? Это ведь моя девичья фамилия.

– Да это долгая история. А это мой друг, Вадим, – представляю заскучавшего Вадика.

– Истории я люблю, сама преподаватель истории, так что проходите, будете рассказывать!

Узнав, что мы с ней почти коллеги, пусть я и будущий историк, Татьяна Михайловна еще больше оживилась. Вскоре мы сидели за накрытым столом, наворачивали борщ, так как с утра практически не ели, то аппетит был волчий. Я коротко успел объяснить цель нашего визита и предысторию моего интереса к родословной. А дальше только слушали, как в пословице: Васька слушает да ест.

Лет моей двоюродной бабке оказалось шестьдесят семь, это она так хорошо сохранилась, что больше пятидесяти пяти ни за что не дашь. И первым делом разъяснила нам степень нашего родства.

– По документам мы как-бы совсем не родственники, моего отца Ростислав Аркадиевич взял в семью, когда его мать, мою бабушку, перед войной отправили с заданием. Это никогда не афишировалось, но на самом деле мой отец был внебрачным сыном Ростислава Аркадиевича. Так совпало, что у моей бабушки и у него даже фамилии оказались одинаковые!

Я чуть не подавился котлетой!

– Маша? Вашу бабушку звали Мария Вяземская?

– Да. Ты успел раскопать информацию и о моих предках? – удивилась Татьяна Михайловна. – Отец родился в 1928 году, в сорок первом ему тринадцать исполнилось. Бабушка Маша работала в контрразведке, когда ее отца арестовали ее тоже буквально через неделю взяли. Но Ростислав Аркадиевич ее отстоял, он в это время курировал производство танков на Сталинградском тракторном заводе и по слухам имел очень хорошие отношения с самим Иосифом Виссарионовичем. Он бы и отца Марии выручил, но тот умер в камере при невыясненных обстоятельствах. Возможно, просто убили, чтобы не отпускать. Марию выпустили, но со службы уволили. А в мае сорок первого, когда война уже была неизбежна, ей сделали предложение, от которого нельзя было отказаться. Она оставляет сына в семье Ростислава и уезжает на Западную Украину, в Ровно. Как только город заняли немцы, Мария явилась к их командованию и предложила свои услуги, как дочь бывшего царского офицера, репрессированного большевиками. Сначала ее посадили в камеру, только когда явился командующий шестой армией Вальтер фон Рейхенау, он лично с ней беседовал и взял с собой в качестве переводчика. После взятия Киева ее оставили секретарем у коменданта Киева. И уже там с ней связалось подполье, и она два года передавала ценную информацию в Москву. А в октябре сорок третьего, гестапо берет ее связника и тот на допросе не выдерживает – сдает всех кого знал. Живой она не далась, отстреливалась из пистолета и последнюю пулю оставила себе.

– А почему же о ней так мало сведений, ее что, даже не наградили? – не выдержал я.

– Не знаю, почему вся информация о ней была засекречена, – пожала плечами Татьяна Михайловна. – Ее наградили орденом Красного Знамени, но и это засекретили. Ростислав Аркадиевич с трудом смог узнать и рассказал сыну. Их общему сыну. Они вырастили его с бабушкой Аней, он тоже стал военный, как его дед.

– А вот сейчас если можно про бабушку Аню, поподробнее, – я в предвкушении.

– Боюсь тебя разочаровать, но о ней я мало знаю. Она жила в Сталинграде и только после смерти Ростислава Аркадиевича перебралась в Ростов. А я с родителями по гарнизонам моталась. Так что видела бабушку Аню раза три всего.

– У нее была родинка, вот тут? – показываю на себе, над левой бровью.

– Родинка? – задумалась Татьяна Михайловна. – Сразу так и не вспомнишь, давай на фото посмотрим.

– У вас есть фото! И вы молчите! – обрадовался я.

Фотографий оказалось много, но с нужными мне людьми всего три. На одной Ростислав Вяземский с Аней, на другой Аня с подростками: с моей прабабушкой и Мишей Вяземским. Меньший сын очевидно в то время уже умер. А на третьей Ростислав за праздничным столом в окружении пары десятков человек. Все фото сделаны после войны, качество оставляет желать лучшего. Родинку у прабабушки Ани рассмотреть не удалось, но Татьяна Михайловна всмотревшись в лицо на фото с уверенностью заявила – родинка была! Итак, моя прабабка, скорее всего, Нюся бродяжка. Самого Вяземского я смог определить, он, несомненно, да и в целом картина понятна. Непонятно только что я должен делать кроме спасения Артура. Или ничего больше не делать, чтобы не навредить?

– А вы не слышали такой фамилии – Ставский? Артур Ставский? – с надеждой спрашиваю у Татьяны Михайловны.

– Трудно вот так сразу сказать. За годы преподавания столько фамилий было… Но если ты имеешь в виду Ставского связанного с нашей семьей… Нет, не припоминаю. У Ростислава Аркадиевича были очень обширные связи, всех не упомнишь.

Дело дошло и до торта. Попиваем чай, рассматриваем более поздние фото, я даже обнаружил маленькую маму.

– Эх, жаль твой прадед не оставил мемуаров, насколько легче было бы, – сожалеет Вадик.

– Не дожил он до возраста, когда мемуары пишут, – замечает Татьяна Михайловна.

– А как он погиб, вы знаете? – уцепился я за упущенную деталь.

– Смутно. Папа рассказывал, но я тогда маленькая была, плохо запомнила. Он в то время на Челябинском танкодроме проводил испытания, имитировали танковый бой. И то ли по халатности, то ли диверсия, но вместо холостых снарядов использовали боевые. А он на броне сидел, чтобы лучше видеть. Кажется, так дело было.

Делаю еще одну заметку: предупредить Вяземского, чтобы прятался в танк и не высовывался! Так глядишь и до моего рождения дотянет, сколько там ему лет будет… девяносто пять всего.

– Ой, темно уже, – время пролетело незаметно. – Где у вас гостиница ближайшая?

– Какая гостиница? Не позорьте меня, неужто я вам не найду где постелить? И я вам еще не все рассказала!

Дорвалась бабулька до свободных ушей. Дальнейшие ее рассказы касались более позднего времени и других лиц, но были довольно интересны. Только к двенадцати часам Татьяна Михайловна отпускает нас спать, заметив, что мы уже теряем внимание.

Наутро после завтрака отправляемся в «Хронограф», это совсем близко, десять минут пешком. Татьяна Михайловна потребовала пообещать, что следующую ночь тоже проведем у нее. Меня это тоже устраивает, если все получится, то сегодня уехать не успеваем. А вот если нет…, но об этом лучше не думать.

Офис «Хронографа» стандартный, в Ростове точно такой же. Предварительную запись ведет парень, чуть старше меня. Несмотря на правила, висящие на двери офиса, паспорт с меня не требует. Как я понял, это касается больше несовершеннолетних, которых запрещено отправлять в локации с насилием и развратом. Еще не веря в удачу уточняю возможности их филиала, как и ожидалось ничем не отличаются, даже базы данных общие. К сожалению, просить использовать мою сохраненную историю нельзя. Буду надеяться, что даже если попаду в другой персонаж, то смогу помочь своим героям.