Кадеты (СИ) - Сафонов Александр Алексеевич. Страница 8

Артур посмотрел на меня как на умалишенного. Отвернулся, уставившись в пробегающие пейзажи. Не хочет разговаривать. Ну и ладно, переживем. Укладываюсь прямо на пол, хорошо, что деревянный. Лежа лучше, бортик закрывает от холодного ветра. Смотрю на облака, такие же, как наблюдал в детстве. Давно не было времени просто полежать глядя на облака. Только непонятно, зачем мне куда-то ехать? Время уходит. До Ростова за оставшееся мне время неизвестно, доедем или нет. В наше время за час с небольшим добрались бы, но это грузовой. Остановят на первой же станции и будем торчать там трое суток. Это еще если мы едем в Ростов, если не перехватят красные, белые или зеленые. Сейчас мы кадетами не выглядим, если Артур будет молчать, то сойдем за беспризорников. Слишком много если. Зато ощущение своей полной неуязвимости, даже если меня тут убьют – очнусь в капсуле живой и невредимый.

Поезд, однако, мчится без остановок. Прошло уже точно больше часа. Хотя мчится, это я загнул, скорее ползёт. Стало скучно, пододвигаюсь к Артуру, лежащему в паре метров.

– Злишься? Зря. Хочешь, я расскажу тебе, что дальше будет в России?

– Ничего хорошего не будет, я и без тебя знаю, – пробурчал, не поворачиваясь, Артур.

– В этом ты прав. Но лично мне, в России будет интереснее жить, чем во Франции. Тут моя родина, родной воздух, родной язык. А там мы никому не нужны. Мы не станем офицерами, французская армия нас не примет. Только в иностранный легион, а это мясо.

– А большевики примут? Ты хочешь стать комиссаром? – заинтересовался Артур, поднялся, осмотрел набегающий пейзаж, снова сел скрестив ноги по-турецки.

– Комиссаром нет, но есть много вариантов. Мы можем сменить имена и фамилии, в этом бардаке никто не станет проверять. Поедем, например, в Москву, там есть коммуны для беспризорников. Происхождение из самых низших слоев открывает широкие возможности. Главное не показывать свою образованность, а изображать постепенное увеличение …

– Нет, Вяземский, вы всё-таки сильно головой ударились, – сделал вывод Артур.

– Я вообще не ударялся! И я не Вяземский, хотя какое-то отношение к нему имею. Ты фантастику читал когда-нибудь?

Следующие полчаса я пытался убедить Артура, что я не сошел с ума, а прибыл из будущего. Безуспешно. Даже когда я припомнил факты из его детства, которые прочитал в его будущей книге – не помогло. Или он наврал в ней, или тот Ставский не имеет к этому, виртуальному, никакого отношения. Прервал мои попытки остановившийся поезд, прибыли, причем на крупную станцию. Судя по скорости и тому, что двигались без остановок, возможно, это Батайск. В данное время еще село, или скорее поселок. До самой станции далеко, название не видно, остановились на самой крайней ветке.

– Приехали! Короче, Артур. Если хочешь, посажу тебя в поезд на Новороссийск. Последний корабль отплывает в конце апреля, успеешь.

– Откуда ты знаешь? – хмуро уставился Артур.

– Я же говорил, что учусь на историка.

– Ты опять? – скривился Ставский. – Вот как я тебя такого брошу? Точно шлепнут, не одни так другие.

– Как хочешь, моё дело предложить. Кстати, какое сегодня число? И месяц? Год я догадываюсь.

– Сейчас, – наморщил лоб Артур, – тут сам уже сбился. Кажется двадцать пятое марта. Или двадцать шестое… А что это меняет?

– Да так, для общей информации. Насколько помню – белых в Ростове уже нет, так что пришло время тебе притвориться немым. Или дурачком. Короче, больше молчи.

– Тебе и притворяться не нужно! – обиделся Артур. – Я вообще с тобой разговаривать не буду!

Что и требовалось. Спрыгиваю следом за ним с платформы, под ногами грязь. Дождь недавно прошел, а может еще с зимы снег тает. Сапоги к месту оказались, с портянками самое то! Вопрос только, не жирно ли для беспризорников в такой обувке? Да и остальное слишком чистое и целое, сойдем и за домашних. У меня еще часа четыре или чуть больше осталось, что я за это время успею? Добраться до Ростова? Где тут остановка маршрутки?

– Артурчик! – кричу вслед оторвавшемуся метров на десять другу. – А какой тут транспорт есть в Ростов?

– Трамвай, одиннадцатый номер, к вечеру доедешь!

– Ты же обещал не разговаривать!

– Да пошел ты! – махнул рукой Артур и почесал без оглядки. Ладно, дорогу, кажется, знает.

Вскоре выбрались на раскисшую от грязи и навоза дорогу, слева ряд двухэтажных деревянных бараков. Пронеслась пролетка, запряженная парой лошадей, навстречу едет на полудохлой кляче водовоз. Или там вино в бочках? Да не… Народу мало, возле одного дома стоят три бабы неопределенного возраста, в длинных юбках и укутанные огромными платками по самый пояс. Перемывают кому-то кости. На нас покосились мельком, сочли недостойными внимания. Вот мужик идет, самого бомжацкого вида. А запах опережает его на пять метров, я чуть не задохнулся. На плече тащит мешок, наполненный на четверть, скорее всего мукой. А ведь это обычный крестьянин, какие же тут бомжи тогда?

– Артур! – не выдерживаю. – Далеко до трамвая?

Артур резко остановился, я с разгона ткнулся в него.

– Ты правда больной, или притворяешься? Две мили до трамвая, вот через балку срежем и часа за два до Ростова дойдем.

– А ты же говорил…

– Одиннадцатый номер это значит пешком! Я начинаю верить, что ты из будущего прибыл. Там все такие полуголовые?

– А-а-а! Так бы и сказал. Две мили говоришь? Откуда ты знаешь?

Что то мы поменялись с ним ролями. Теперь он ведущий, а я ведомый. Как-никак он лучше в этом времени ориентируется.

– У меня тётка тут живет, я на вакации к ней приезжал, – Артур снова зашагал вперед.

– Тётка? Так, а почему бы к ней не зайти? Ты разве не голодный? Или она не примет?

– Нет! – сказал, как отрезал. Неласковая видать тетка оказалась.

– Да постой ты! – цепляю его за плечо.

– Не замай! – резко сбрасывает руку. – Чего тебе?

– Ну придем мы в Ростов и что? В корпус нельзя, там, скорее всего, красные какой-нибудь комитет устроили. Родственников у нас там нет. Давай лучше подумаем, где пожрать раздобыть, а то живот к спине прилип. А потом за ночлег думать нужно, можно в районе станции поискать вагоны пассажирские, которые в тупике стоят.

Артур остановился, призадумался.

– За вагоны ты баско придумал, коли они есть. А вот поесть, разве что в церковь пойти.

– Ты думаешь, нам станут подавать у церкви? Мы слишком хорошо одеты, – выразил я сомнение.

– Ты думаешь, я стану просить Христа ради? Я – будущий офицер! – вспылил Артур.

– Очнись! Офицером тебе не быть, по крайней мере, царским. А советским лучше и не пытаться.

– Так что, теперь можно побираться идти?

– Если будешь подыхать с голода, то и по мусорным бакам полезешь.

– Каким бакам?

Да, до баков сейчас еще не додумались. Но как то мусор собирали? Или нет?

– Неважно, – съехал я с вопроса, – Так, а зачем тогда в церковь?

– Диявола из тебя изгнать! – Артур наконец начинает шутить. – Там могут покормить, раньше пускали к обедне нуждающихся. Не оборванцев, а вот таких как мы, прилично одетых, но оказавшихся в стесненных обстоятельствах.

– А, а то я уж было подумал, что ты предлагаешь причащаться. Что там, кагор дают при причастии?

– Это сколько раз нужно причаститься, чтобы наестся. Ты хоть помнишь, как это делается?

– Проехали, – махнул я рукой.

– Кто? – завертел головой Артур.

– Пойдем в твою церковь! – схватил его за руку, потащил. Это не ему, а мне больше молчать нужно.

К обедне мы опоздали. Я подумал, а не сесть ли на самом деле у входа с протянутой рукой, уж очень есть хочется. Где еще можно достать пищу? Украсть негде, да и не умеем мы, на огородах ничего не выросло еще. Травы и той почти нет. Но Артур подошел к невзрачному попику, позже оказалось, что это диакон Сергий, поговорил с ним. Я благоразумно стоял в сторонке, изображал дурачка. Через несколько минут для нас нашлось по миске жидкой похлебки и небольшая коврига хлеба.

– Что ты ему сказал? – спрашиваю Артура, когда выходим из трапезной во двор церкви.