Невеста президента (СИ) - Кьют Аля. Страница 9

— Отпусти меня. Убери руки. Немедленно, — закричала я, царапаясь и кусая его, чтобы освободиться.

Он зашипел и разжал руки.

— Я думала, мы вместе, Клим. Ты же обещал, — выплевывала я слова вместе с рыданиями.

— Я всегда помогу тебе, Лиз.

— Отец не отпускает меня в Россию.

— И что ты от меня хотела? — повысил голос Клим.

— Ты обещал, что мы поженимся после школы.

— Когда?

Его глаза почти выпрыгнули из орбит. Несколько мгновений Клим стоял и смотрел на меня, а потом рассмеялся.

— Да ты с ума сошла, принцесса. Нам сколько было? По девять?

— Одиннадцать, — уточнила, чувствуя себя как никогда глупо.

Чего уж там… Я была исключительной идиоткой, набитой дурой. Разумеется, он не собирался мне помогать. Не так, как я хотела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты думаешь, мы поженимся, и Бенингтон отпустит тебя в Россию? Это очень странный план, бейб.

— Не называй меня так! — вспылила я. — Все понятно, Стерн. От тебя никакого толку. Можешь идти дальше месить дерьмо своей подружки. Знать тебя не хочу.

Надеясь изо всех сил, что он не последует за мной, я рванула к стадиону. Клим оправдал мои ожидания. Он больше не останавливал меня. Но это еще сильнее причиняло боль.

У трибун в клубе я встретила Кевина, приятеля Себастиана по Итону. Он задержался и любезно предложил подбросить меня в Аллертон. Я не отказалась. Видимо, папа решил меня проучить, не оставив машину. Как будто я не смогла бы вызвать такси. Эта маленькая шпилька от отца окончательно размазала меня. Я не ловила пальцами слезы, сидя на заднем сидении машины.

Слава богу Кевин был до мозга костей англичанин и не задавал вопросов. Он единственный, кто помог мне сегодня и не лез в душу. Весь остальной мир играл против Лиз Торнтон.

Так мне и надо. Как я могла так глупо верить, что Клим мне поможет? Его больше интересуют дырки доступных девиц, чем моя судьба. Как я могла думать, что он нагуляется и упадет к моим ногам по первому требованию? Марк был прав. Он предупреждал, а я, дура, не верила.

И что теперь у меня осталось? Отец в гневе, которого я сама довела до белого каления. Клим, который плевал на мои чувства и желания. Да еще и президент чертовой России, который посмел наговорить мне кучу странных гадостей, да еще и член поднял.

Что мне со всем этим делать?

Я понятия не имела.

— Лиз, ты в порядке? Проводить тебя? — поинтересовался Кевин, остановив у ворот замка.

— Нет, Спасибо. Ты и так меня очень выручил.

— Тогда приятного вечера.

Он галантно обошел машину, подал мне руку. Я выдавила улыбку, благодаря его, как могла. Мои страдальческие гримасы и сопли — так себе награда.

Мы попрощались, и Кевин укатил в Лондон. Я обошла замок, чтобы попасть к черному ходу, который вел на кухню. Совсем не было желания наткнуться на гостей в холле, тем более на родных.

Я улыбнулась поварам, стараясь пройти через кухню скорее и незаметнее. Едва оказалась на лестнице я выдохнула, надеясь, что скроюсь в своей комнате от посторонних глаз. Рано радовалась. Словно издеваясь надо мной по полной программе, случай снова послал мне встречу с Громовым в коридоре. Он как раз вышел из своей спальни, которая была совсем рядом с моей.

Я попыталась рвануть к себе, чтобы закрыться и спрятаться, но он не позволил. Вот Кевин бы меня отпустил, а этот гад — нет. Может отец прав, и мне стоит остаться дома, поступить в Оксфорд или Кембридж. Вряд ли родители будут настаивать именно на Торнвуде, если я откажусь от России.

Но едва Андрей взял меня за локоть и взглянул своими суровыми глазами слишком ласково, я снова полюбила русских. Каким-то шестым чувством я поняла, что он не будет меня обижать и не может оставить без объяснений. Такая позиция была приятнее, чем вежливая холодность английской ментальности.

Вырываться я не стала, но смело встретила его взгляд.

— Я хотел извиниться, Лиза, — заговорил Громов. — Мне не стоило смущать тебя там в парке.

Я постаралась собраться и ответила ему смело и гордо. Насколько вообще наша ситуация это позволяла.

— Стоило, Андрей. Я, кажется, витала в облаках все это время. Спасибо, что вернул на землю.

— Ты слишком юная, чтобы видеть подобное и слышать тоже. Я должен был объяснить иначе.

— Мне всю жизнь объясняли иначе. Вот к чему это привело.

Аккуратно освободив локоть, я развела руками. Громов нахмурился.

— К чему? — уточнил он.

— Я верила в любовь, а мужчин интересует только секс. — Не в силах промолчать я добавила мстительно. — Даже президента России.

Андрей прищурился. Я думала, начнет все отрицать, но он неожиданно признался:

— Я могу быть миллион раз президентом, но в первую очередь я мужчина. Очень сложно игнорировать при этом….

Он запнулся и опустил глаза, явно жалея, что начал болтать лишнее. Но меня несло. Я потребовала закончить.

— Игнорировать что?

Мое грозовое море вернулось. Громов поднял голову и невероятно просто и честно признался:

— Тебя, Элизабет. Я постараюсь сдерживать свою впечатлительность впредь.

У меня отвисла челюсть. Я стояла посреди коридора, не веря, что президент России только что очень тонко, но все же признался в интимной симпатии ко мне. Он вежливо подтвердил: да, у меня встал на тебя. И при этом сумел выглядеть достойно.

- Вчера меня немного взбудоражило наше столкновение, но это конечно, не повод надоедать вам.

— Вам? — удивилась я. — Мы разве снова на «вы!?

— Так будет лучше, — ответил Андрей.

— Для кого?

— Для нас обоих.

— Вы уверены?

— Да, вполне.

— Как прикажете, Андрей Михайлович, — ответила я в духе позапрошлого века, даже издевательски присела.

Громов поморщился, услышав свое отчество и увидев мой книксен. Возможно, он бы что-то сказал, но нам помешали продолжить беседу.

С третьего этажа спускался Марк. Он увидел Громова и свернул в коридор.

— Андрей, ты на обед? Я хотел спросить… — он осекся, заметив меня. — Лиз, что с лицом?

— А что с ним?

— Все щеки в черных разводах от туши. Ты плакала?

Марк тут же взглянул на Громова, резонно предполагая, что именно он меня довел до слез. Я поспешила опровергнуть это.

— Да. Я поссорилась с Климом.

— Фак, — рыкнул старший Стерн.

— Андрей Михайлович, вы не могли сказать, что у меня лицо испачкано? — предъявила я президенту.

— Посчитал это неуместным и смущающим для вас, мисс Торнтон.

Марк тут же переключился на меня, забыв о галантном Громове.

— Так что у вас с Климом? Хочешь поговорим? Мне убить его? — завалил дядя столь заманчивыми предложениями.

Я улыбнулась и поцеловала его в щеку, встав на цыпочки.

— Не надо. Пусть живет. Я пойду к себе.

Марк придержал меня.

— Я волнуюсь, Лиз. Если хочешь…

— Нет, я просто приму ванну и горькую правду заодно. — отказалась я от его заботы, не в силах больше принимать жалость сегодня. — Ты все верно мне говорил, а я не хотела слушать.

- А обед, принцесса?

— Без меня. Нет аппетита.

— Как хочешь, — согласился Марк.

— Андрей Михайлович, — я склонила голову в его сторону, прощаясь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Больше меня никто не удерживал. Я смогла наконец спрятаться в своей комнате.

— Принцесса? — услышала я приглушенный голос Громова за дверью.

— Ее все так зовут. С детства, — ответил Марк. — А что?

— Да ничего, — продолжал Громов. — Очевидно, твой сын редкий говнюк, раз обидел ее.

— Он такой, — не спорил Стерн. — Это пройдет с возрастом. Я надеюсь.

Больше я ничего не услышала. Видимо они отправились в столовую.

Как и обещала Марку, я налила себе ванну, добавила пену и соль, погрузилась в теплую воду. Хотелось расслабиться и забыть обо всем, но в животе как будто кто-то пробил дыру. Клим. Мои планы полетели к черту. Я понятия не имела, что теперь буду делать. Хуже того, я толком не понимала, что хочу делать.