10 000 € за ночь (СИ) - Черногорская Ксения. Страница 8

— Я ещё этот не допила, — улыбнулась я.

— Тогда идите приведите себя в порядок, а я пока попрошу счёт, — сказал Олег. — Уже скоро утро и мне надо ехать.

— Хорошо, — встав, сказала я, а потом, выйдя в проход, на всякий случай уточнила:

— Но вы ведь проводите меня до отделения полиции? Я просто даже не знаю, где оно здесь.

— Спросим, — сказал он. — Не переживайте.

— Хорошо, — ответила я и ушла в туалет.

Действительно тушь потекла, размазалась и несмотря на то, что я умылась — вид у меня был конечно аховый. Я привела лицо в порядок, высморкалась и сделала тугой конский хвост. Без расчёски он конечно получился с «петухами», но всё равно выглядеть я стала намного опрятнее.

— Отлично, — одобрил Олег, когда я вернулась за столик. — Так намного лучше.

Мы немного помолчали, пока пили капучино. В сон клонило уже неимоверно, и я была очень рада тому, что Олег предложил кофе — нужно было ещё как-то связно и доходчиво объяснить полицейским, что со мной произошло у здания вокзала и написать заявление.

Официант принёс счёт, Олег расплатился картой и увидев, что я допила кофе, быстро допил свой и встал.

— Пойдёмте? — предложил он.

Я кивнула, и мы вышли из кафе.

В лицо пахнуло прохладным ночным воздухом с мешаниной запахов, большинство из которых были неприятными: какой-то еды, чего-то кислого, выхлопных газов и канализации. Я почувствовала слабость в ногах и с удовольствием ухватилась за галантно выставленный Олегом локоть. Меня повело в сторону, и картинка вокруг будто бы поплыла.

— Что с вами? — спросил Олег будто бы откуда-то издалека. — Вы в порядке?

— Да… — пробормотала я, едва не теряя сознание. — Наверное…

Слабость охватила всё тело, у меня подкосились ноги, в глазах совершенно потемнело, и я провалилась в небытие.

Глава 7

Комната в особняке

Утреннее солнце мягким тёплым светом заливало комнату. Слышалось мелодичное пение птиц, будто бы соревнующихся между собой в певческом искусстве. Ветер нежно колыхал белоснежные занавески, прикрывающие распахнутое настежь окно. За ними виднелись неясные контуры зелёных деревьев.

Абсолютно голой, не прикрытой ничем, я лежала на чуть измятой голубой простыне посреди огромной кровати, стоящей в центре комнаты. Рядом находилось скомканное мною во сне тонкое хлопковое одеяло. Голова моя покоилась на мягкой невысокой подушке, от которой ненавязчиво пахло лавандой.

Как только я вернулась из небытия в явь и осознала себя обнажённой, я схватила одеяло и, прикрывшись им, села на кровати, поджав колени к подбородку и оглядываясь в поисках одежды.

Единственная дверь в комнату, массивная и дубовая, была закрыта. Кроме кровати в этом небольшом помещении располагался только резной деревянный шкаф с узорами и тонкий металлический торшер с округлым бумажным плафоном коричневого цвета.

Обернувшись одеялом, я встала и босиком прошла к нему. Распахнув дверцу, увидела свою одежду аккуратно расправленной на вешалке. Нижнее бельё находилось рядом, на полке. Кроссовок не было.

Я быстро оделась и, ступая босиком по мягкому бежевому ковру, подошла к окну. Отодвинула в сторону занавесь и выглянула наружу. С высоты третьего этажа я увидела огромный английский сад с широким, уходящим вдаль, изумрудно-зелёным газоном. Вокруг высились сосны, много, много сосен. Рыже-коричневые стволы и опушённые игольчатой зеленью ветви. Две из них росли метрах в десяти от дома, их ветви я и увидела сквозь трепещущие на ветру полупрозрачные занавески. Вдали, за пологим салатовым холмом, сверкала яркими белыми бликами синяя речка. Ещё дальше в мутной голубоватой дымке виднелась полоса хвойного леса. Кругом были только луга и сосны. И никакого намёка на присутствие другие людей поблизости — ни домов, ни хозяйственных построек, ничего.

Стало очевидно, что Олег привёз меня в какой-то особняк на отшибе, посреди дикой и прекрасной природы. Я выглянула ещё больше и посмотрела вниз. Спуститься отсюда и убежать не представлялось никакой возможности — стена гладко шла вниз вплоть до самой каменной кромки у травы. Более того, на этаже ниже окон не наблюдалось.

В волнении я отошла от окна, вернув колыхающуюся на ветру занавесь на место. Подошла к двери и аккуратно взялась за ручку. Комната оказалась запертой, чему я совершенно не удивилась. И всё же сам факт этого напугал меня ещё сильнее. В раздумьях, что же делать дальше, я села на краешек кровати. Идей не было. Я целиком и полностью зависела от незнакомца, который имел наглость похитить меня.

Встав, я вновь подошла к окну и выглянув наружу окончательно убедилась, что там никого нет. Вернувшись к двери, принялась отчаянно долбить по ней кулаками и требовать, чтобы меня выпустили.

Спустя пару минут, в перерыве между грохотом ударов, я услышала какой-то неясный шум и, прислушиваясь, остановилась. До меня донёсся тихий звук чьих-то приближающихся шагов. Я быстро оглянулась и увидев торшер, выдернула вилку из розетки. Вооружившись им, встала так, чтобы из-за распахнувшейся в комнату двери, неожиданно ударить прутом вошедшего Олега, чтобы после выбежать во двор и найти где-нибудь помощь. По крайней мере спрятаться до поры до времени в сосновых лесах.

Шаги приблизились и затихли. Послышалось звяканье ключей, а затем шорох в замке и щелчок отодвинувшегося в сторону язычка. Я ещё крепче вцепилась в ручку торшера. Сердце от волнения бешено колотилось в груди.

Дверь отворилась, и я изо всех сил обрушила сверху на вошедшего тяжёлый железный прут торшера. Раздался тонкий, высокий вскрик и к моим ногам, с шумом и дребезгом разбивающейся посуды, роняя поднос с фруктами и посудой, упала пожилая черноволосая женщина.

Яблоки и персики покатились по полу комнаты, некоторые закатились под кровать. Осколки разбившегося графина и, судя по всему, овального стеклянного стакана лежали в разлившейся на ковре красноватой жидкости. Прикрыв голову руками, женщина застонала и повернувшись ко мне испуганным, морщинистым лицом с огромными глазами и тонким крючковатым носом, стала что-то умоляюще лепетать на незнакомом мне языке.

Подобного я не ожидала. Оторопев от внезапно нахлынувшего чувства вины, я непонимающе уставилась на поверженную пожилую женщину. И она воспользовалась моим замешательством. Чуть поднявшись, резко подалась назад, вскочила и, выбежав из комнаты, захлопнула за собой дверь. И только тут я поняла, что, как минимум, могла забрать у неё ключи.

Я отбросила в сторону, стукнувшийся об пол торшер и метнулась за ней. Дверь не поддалась. Я повернулась к ней спиной и, обхватив голову руками, медленно осела на пол. Всё, что я понимала — меня похитили. Я стала пленницей.

И тут я снова услышала шаги. Другие. Размеренную тяжёлую поступь, заставившую меня отпрянуть от двери и повернувшись к ней лицом, сжаться в комок.

В комнату вошёл Олег. Только теперь он производил совсем другое впечатление, нежели там, в привокзальном ресторанчике, где сделал своё предложение о работе. Теперь он был похож не просто на состоятельного джентльмена, но на холодного надменного миллиардера, который привык презрительно смотреть на плебс с высоты своих капиталов и власти. Он был аккуратно причёсан, волос к волосу — хоть на обложку журнала о модных мужских стрижках в раздел «Классика, с аккуратным тонким пробором слева». На его красивом прямом и тонком в переносице носу сидели тончайшие очки в золотой оправе с небольшими прямоугольными стёклами и смотрел Олег немножко поверх их. Его губы, ранее казавшиеся мне тонкими бледными, теперь выглядели куда полнее и розовее. Он просто перестал их поджимать от волнения. Здесь он явно чувствовал себя на коне.

Карие глаза его с лёгким внимательным прищуром, отороченные сверху красивыми длинными ресницами, смотрели на меня тем задумчивым взглядом, которым мужчины, загорающие на пляжном песке, провожают сексуально-привлекательных женщин. Однако во взгляде этом также читалось и желание диктовать свою волю. А ещё в нём сквозило мягкое осуждение хозяина положения.