Моя чужая 2 (СИ) - Гринвэлл Ольга. Страница 14
— Что ты стоишь и смотришь на меня, как баран на новые ворота? Да пойди ты купи тест в любой аптеке! Он явно покажет две четкие полоски!
Закусив губу, я отвернулась. Она права, а я разыгрываю самую настоящую дуру. А ещё учусь в меде.
— По-хорошему, тебе надо вернуться если не к мужу, то хотя бы к матери. Тебе просто необходимо хорошее питание, отдых, витамины. А здесь что ты можешь найти? К тому же твой Артём уже всех достал. Стоит под окнами каждый божий вечер и ноет. Самой-то не жалко его?
Меня аж передернуло от такого вопроса. Жалко? Ну уж нет!
После занятий я забежала в аптеку и купила на всякий случай целых два теста на беременность. Подруги-соседки не было, и это меня порадовало — не хотела выслушивать очередную лекцию.
К сожалению, она была права. И первый тест, а за ним и второй, убедительно дали понять, что я беременна. Этим же вечером я позвонила маме. Услышав мой голос, она тут же начала читать лекции:
— Как ты можешь скрываться от законного мужа? Ты даже не дала ему шанс объясниться, высказать наболевшее! Артём перестал посещать занятия — ночами не спит, только и думает о тебе…
— Мам, — я убрала трубку от уха — так громко она в неё кричала. — Почему ты не спросишь, что чувствую я? Кто тебе Артём? Сын?
— Хорошо, если не о нем, то подумай хотя бы о матери. Пропала и затихла, словно тебя нигде нет. А что мать переживает, до этого тебе дела нет!
— Мам, вообще-то я звоню тебе сказать, что возвращаюсь домой.
В трубке повисла гнетущая тишина, и пока она снова не взорвалась маминым криком, я поспешила попрощаться. Все равно разговора не избежать, и пускай это будет не по телефону.
Покидав в сумку свой нехитрый гардероб, я застегнула застежку-молнию и, выглянув в окно, чтобы удостовериться, что Артём не стоит внизу, открыла входную дверь.
Хоть мама явно была недовольна возвращением блудной дочери, она поставила на стол вареную картошку с укропом, запеченную курочку, свежеиспеченные булочки. Пока я ела, она молча сидела напротив, наблюдая. Я знала, что ей не терпится высказать все, что она думает.
Едва я поднесла ко рту последнюю ложку, услышала ее глубокий вздох.
— Ну, Ольга, что думаешь дальше делать?
— Не знаю. Пока поживу здесь, а там посмотрим.
— Ты теперь мужняя жена и должна быть с Артёмом. К тому же он так любит тебя, готов пылинки сдувать.
— Ага, уже сдул.
— Ты не можешь здесь долго оставаться, — мама упрямо поджала губы.
— Я ненадолго, — внезапно почувствовала жуткую усталость. — Найду работу, жильё, и сразу съеду.
В ту ночь я едва сомкнула глаза. Все думала о себе, о Никите, о своей беременности. И, конечно же, о своём муже. С Артёмом мы не виделись уже неделю, и, как ни странно, это было так естественно, словно я вовсе и не вышла за него замуж. Все, чего мне хотелось — покоя и тишины, и не слышать бесконечного зудения и попрёков мамы.
Я не могла тогда знать, что моим планам не суждено сбыться.
Мама пилила меня каждый день — утром и вечером, если только не была на работе. Токсикоз мучил с первой минуты, как я поднималась с постели, и до самого позднего вечера. Мне пришлось пропустить несколько лекций, и из-за этого у меня набралась куча хвостов. Но самое худшее, что мама начала приглашать Артёма в гости — то на чай, то на ужин. Они часами сидели в кухне, о чем-то разговаривая вполголоса, а я запиралась в своей комнате, изнывая от головной боли и приступов тошноты.
Мама уговорила меня сходить в женскую консультацию и предложила себя в качестве сопровождающей, но я наотрез отказалась идти с ней. Ещё не хватало, чтобы она лезла к доктору со своими расспросами и рассуждениями.
По дороге решила зайти в ЗАГС и подать заявление на развод. Покопавшись в сумке, обнаружила отсутствие паспорта. У меня есть привычка всегда носить его с собой. В Москве частенько останавливают людей и проверяют наличие прописки в надежде нажиться на приезжих. Как была в сапогах и одежде, бросилась в комнату и стала открывать ящики стола.
— Олька, что ты развела грязищу?! Сколько раз можно говорить, чтобы ты не бродила по дому в уличной обуви!
— Мам, — я растерянно поглядела на неё. — Не могу найти паспорт. Ты случайно не видела?
Она фыркнула, руки в боки.
— Почём я знаю, где твой паспорт? Ты взрослая девка, сама должна следить за своими вещами. Тем более такими важными документами. Ишь…
Я вздохнула. Может, остался в общежитии? Придётся смотаться туда завтра.
Поднявшись по цементным ступенькам поликлиники, я уже протянула руку к двери, когда она резко распахнулась. Передо мной стоял Артём. Замерев, я уставилась на него, не зная, что сказать.
— Оля…
Он сделал шаг ко мне, заставив отступить назад так, что я теперь балансировала на краю ступеньки.
— Что ты здесь делаешь?
— Я знаю, что ты ждёшь ребёнка.
О господи! Мне захотелось завыть от отчаяния. Мама, ну почему ты всегда лезешь не свои дела?!
— Ты ошибаешься. Я ничего и никого не жду.
— Мне сказала твоя мать.
— Это ничего не значит, и вообще — не твоё дело.
— Значит, это правда, — тихо сказал он.
Я резко выдохнула, стараясь сдержать подкатывающий к горлу ком. Попыталась обойти мужа, но он схватил меня за руку.
— Отпусти, Артём. Нам не о чем говорить.
— Я умоляю тебя простить. Я в жизни не трону тебя пальцем, все сделаю, чтобы ты снова полюбила меня. Давай начнём все сначала.
— Сначала? Ха! Я достаточно долго знакома с тобой, но, оказывается, никогда не знала тебя. И теперь поняла, что не хочу знать. Все прошло, Тёма, прости. А ребёнок… Ребёнок не от тебя…
Увидела, как в отчаянии опустил голову, и на миг стало жаль его. Нас. За то, что мы так ошиблись.
Глава 16
Оля
Срок беременности был небольшой, и я с радостью отметила для себя, что даты соответствуют нашему с Никитой быстрому роману. А значит, ребёнок от него.
Настроение было отличным, и солнечная погода гармонировала с ним. Я шла домой, едва не подпрыгивая от счастья, время от времени притрагиваясь к ещё совершенно плоскому животу. У подъезда меня на этот раз никто не ожидал, и я с лёгким сердцем вбежала по ступенькам. Надеялась, что Артем всё-таки понял, что у нас с ним ничего не получится. Дома было непривычно тихо, несмотря на то, что — я знала — мама там была. Я окликнула ее из прихожей, но ответа не было. Разувшись и повесив плащ в шкаф, прошла в кухню.
Она сидела за столом, спиной ко мне, плечи опущены.
— Мам, ты чего?
Услышала всхлип. Села напротив, убирая ее ладони, закрывавшие лицо.
— Ну? Что случилось?
— С работы уволили…
— Ой, ну что ты расстраиваешься? Я уже почти нашла небольшую подработку, буду ухаживать за старушкой. Проживем.
— Да, легко тебе говорить, — высоким голосом, с надрывом запричитала моя мать. — А кто за свет, за газ, за квартиру будет платить? Этих старушечьих копеек дай бог на продукты бы хватило.
— Ну не плачь, ма, что-нибудь придумаем… —
Слезы стекали из покрасневших маминых глаз, и я совершенно не знала, как ее утешить.
— Я ж хотела квартиру сдать, а сама переехать к зятьку на дачу, а тут ты со своим выкрутасами. И что теперь?
— Мам, я не знаю, но думаю, что выкрутимся, — я снова попыталась ее убедить.
— Да, как же. Того гляди брюхо на лоб полезет. Как ребёнка растить, если ни работы, ни денег? И это при живом-то муже!
Я помолчала, не зная, как сказать матери, что беременна не от Артёма. Может, тогда она поймёт, что я не смогу к нему вернуться?
— Знаешь, что? — мама умоляюще глядела на меня. — Вернись ты к нему, не позорь себя, меня, его, да и ребёночка.
— Мам, я беременна от Никиты. Я не могу…
Она на секунду застыла, затем резко выдохнула: