Моя чужая 2 (СИ) - Гринвэлл Ольга. Страница 35

За стеной послышался скрип кровати — ворочалась мама.

Утром мне предстоял очень неприятный разговор. Я должна быть во всеоружии, нужно вздремнуть хотя бы часок…

…Не помнила, как провалилась в сон, но проснулась от громкого стука. Вскочила, сначала даже не поняла, где нахожусь. За окном было уже светло — я опоздала на работу. Услышала удивленные возгласы мамы — она, видимо, не могла понять, откуда в прихожей появились дорожные сумки. Я соскочила с дивана, оправила помятую одежду. Уже представила изумление мамы, когда появлюсь перед ней.

— Мам, это я, — распахнула дверь. Она замерла, устаивались на меня, словно увидела привидение.

— А ты откуда здесь?

У меня вырвался нервный смешок:

— Я вернулась домой.

Нет, я знала, что радости от встречи мне не стоит и ждать.

— Что значит — домой? Твой дом не здесь, деточка, а там, где твой муж.

— У меня больше нет мужа. Я ушла от Артёма.

— Ну, как ушла — так и вернешься. Я сейчас ему позвоню, и он за тобой приедет, — она бросилась к телефону.

— Нет, не делай этого! Пожалуйста…

Она остановилась, надела халат поверх ночной сорочки.

— Хорошо, я выслушаю тебя, но в любом случае ты не сможешь здесь остаться.

— Почему? — я огляделась. — У тебя появился мужчина?

Женщина хмыкнула в ответ.

— Пф, нет, но дело не в этом.

— Тогда позволь мне пожить у тебя какое-то время, пока я не найду себе какую-нибудь квартиру.

— Пока ты не помиришься с Тёмой.

Я согласно кивнула — пусть думает, что хочет.

Мама прошла в кухню, я за ней. Пока она заваривала чай, я вкратце обрисовала ситуацию, рассказала, что застукала мужа с любовницей, и что Артёму это было не в новинку. Мама только поджимала губы, неодобрительно покачивая головой, а я припомнила, как он избил меня в день нашей свадьбы.

Я надеялась, что моя мама поддержит меня как женщина, поймет, но она сухо сказала:

— Бьет — значит, любит, а если изменяет, то это твоя вина — возле себя не в состоянии удержать мужика. Не на работе надо целыми днями просиживать, а дома еду готовить, встречать по вечерам, ублажать всячески. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок — эта самая истинная истина.

— Именно поэтому отец ушел от тебя?

— Ушел? Нет, дочка, он не просто так ушел, это я его выставила. Вот с такими же двумя сумками, с какими ты приперлась сюда. А знаешь, почему? Потому, что он был никчемный. Книжечки свои писал, фантастику. А на этом много не заработаешь. Когда ты родилась, я пообещала себе, что у тебя не будет повторения моей истории. Артемчик для тебя самый настоящий клад — с деньгами, с амбициями, ты с ним как сыр в масле катаешься. Каталась бы, если бы не тратила зря время на никчёмной работе. Ведь, Оля, от добра добра не ищут. С Тёмой у тебя есть будущее. Он не чета этому Никите, тьфу, тьфу, тьфу… — она вздохнула. — Слава богу, избавились от него вовремя.

Я закусила губу, стиснула чашку, силясь скрыть дрожь. Опять Никита! Да что они, сговорились?

— Мам, я устала. Плохо спала, — поняла, что разговора не получится, а сидеть и слушать, как возвеличивают Артёма и макают в грязь ни в чем не виновного Никиту, сил больше не было. — Мне надо ехать на работу. Давай останемся каждый при своём мнении.

Встала из-за стола, сполоснула за собой чашку и решительно вышла за дверь.

— Нет, не останемся, Оля, — неслось мне вдогонку. — Не для того я растила тебя, чтобы на старости лет ты мне подносила только стаканы с водой и горбушки чёрного хлеба!

Артем примчался на следующий день. Я заперлась у себя в комнате и не вышла, пока он не уехал. Они сидели с мамой в кухне, бесконечно долго разговаривали, а я безуспешно пыталась прислушаться. Было до слез обидно — моя мама против меня, они вдвоем с моим мужем строят совместные планы и козни.

У нас никогда не было душевных и близких отношений с матерью, а сейчас мы еще больше отдалились друг от друга.

Я старалась бывать дома как можно меньше. Впопыхах завтракая, убегала на работу, задерживаясь там допоздна — благо в пациентах недостатка не было, а вечером, наскоро поужинав тем, что успевала купить по дороге, закрывалась в комнате.

Артём время от времени заезжал, но я умудрялась избегать с ним встреч. Он не переставал мне названивать, пришлось занести его в черный список.

Как ни странно, но мне удалось продержать такую осаду почти два месяца. Все это время я интенсивно занималась поисками маленькой и недорогой квартиры поблизости к работе. Жить с мамой день ото дня становилось все тяжелее. Она постоянно была недовольна и неустанно попрекала меня, чем только могла. Решила — как только съеду, займусь разводом. Тянуть дальше некуда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 38

Никита

Самолет дернулся, выпуская шасси, и я, отложив книгу в сторону, приник к иллюминатору. Внизу расстилалась тёмно-зеленая масса, а между ней мелькали квадратики частных домов. Я задыхался от восторга. Живя на другом конце земного шара, уже почти свыкся с тем, что вряд ли вернусь в Москву, и вот теперь почти здесь. Как же я соскучился! Меня охватило нетерпение. Хотелось, чтобы самолёт скорее приземлился, выбраться из его нутра, получить багаж и скорее на улицу, вдохнуть влажный московский воздух, услышать гул машин, увидеть родные неулыбчивые лица.

Самолет плавно приземлился, непослушные пассажиры забряцали пряжками ремней безопасности. Капитан объявил погоду в городе. Я, сдерживая нетерпение, уже продумывал где остановиться. Мой армейский приятель предлагал остановиться у него в ближайшем Подмосковье. Я решил, что первую ночь проведу в гостинице, отосплюсь, привыкну к часовому поясу. Еще я хотел навестить Полину — жену Майкла Эверса. Для нее у меня была небольшая посылка от мужа, который находился в длительной командировке. Ну и, конечно, очень хотел повидаться с Артёмом и Олей.

Сердце на секунду сбилось с ритма. Выдержу ли я эту встречу? Есть ли у меня еще чувства к моей подружке, такой родной и в то же время чужой? Последнее время я позволил себе чаще думать о ней. Прошло шесть лет, если не больше. За это время все мы должны были измениться и не только внешне. Какая она? Как сложилась её жизнь? Нашла ли своё счастье с Артемом? Вполне возможно, у них уже есть дети…

Тогда я позволил себе лишнего — понадеялся, что Оля и правда полюбила меня, но все оказалось только плодом моего воображения. Я так и остался третьим лишним…

…В здании аэропорта было прохладно. Получив багаж и отстояв очередь на паспортный контроль и таможенный досмотр, поспешил на улицу, где уже выстроилась очередь такси.

Москва разрослась, обзавелась хорошими дорогами, транспортными развилками, новейшими торговыми центрами, не уступавшими, если даже не обгонявшими подобные центры в Америке. Все также было много людей на улицах, и это радовало взор — жизнь бурлила.

Водитель посоветовал небольшой частный мотель в центре. Цена меня волновала меньше, чем комфорт и хороший сервис, и я был приятно ими удивлен.

Ночью долго лежал без сна, заложив руки за голову, размышляя о предстоящей жизни в Москве. То хмурился, то глупо улыбался. Решил, что завтра же поищу себе нормальное жильё, в котором буду чувствовать себя как дома. Еще надо взять машину, пока в прокат, а там по обстоятельствам будет видно.

Каждый раз, думая о Лёльке, понимал, что не готов с ней встречаться. Боялся. Боялся того, как она с радостью бросится ко мне в объятия, просто как давняя подружка, а я не смогу выпустить ее. Услышу опять ее: «Прости, Никит, но ты мне просто друг, а Темка мой муж». Не хотел видеть их детей, зачатых и рожденных не от меня. Все эти мысли бесили, потому как противоречили моей натуре. Я не должен так думать, но по другому не мог.