Вождь чернокожих. Black Alert (СИ) - Птица Алексей. Страница 41

Затем, подняв голову, он жёстким и властным взглядом разогнал столпившихся воинов, отдал свою саблю одному из них и, пройдя к своей палатке, возле которой пылал небольшой костёр, уселся и, уставившись на огонь, стал гипнотизировать его своим взглядом.

Много позже, выслушав этот рассказ, ни Киплинг, ни генерал Китченер, не поверили в то, что Уинстон сражался, один на один, с чёрным королём, и поединок был честным, от начала и до конца. И если Киплинг, всё-таки, задумался, то сноб Горацио Герберт Китченер рассказ Уинстона Черчилля высокомерно назвал бредом отравленного Мамбой англичанина.

Глава 17 Аллула Куби

Рас Алулла двигался со своим десятитысячным войском по правому берегу Нила, стараясь не попадаться никому на глаза. Его задачей было скрытно подобраться к приграничному городу Вади-Гальфа и привести в негодность железные дороги, по которым осуществлялся подвоз боеприпасов и других видов снабжения для войск генерала Китченера.

Двигаясь по пескам вдали от Нила, он старался перехватывать любых любопытных всадников, попросту их отстреливая. Войска двигались налегке, имея только большой запас продовольствия и воды.

Двигались они, в основном, ночью, а днём отдыхали. Когда заканчивалась вода и продовольствие, то захватывали селение и восполняли необходимые запасы, а уходили только тогда, когда убеждались, что жители были неспособны в кратчайшие сроки предупредить о передвижении египтян.

Это было жестоко, но оправдано, а судьбы тех, кто попал под раздачу, в данный момент времени, никого не волновали. Конечно, сведения о том, что вдоль Нила идёт крупный отряд неизвестных войск, всё равно просочились, но они были отрывочными и непонятными, и потому никого не насторожили. Отдельные отряды махдистов продолжали бродить по территории Судана, не оказывая никакого влияния на происходящие события, на них и грешили.

В одну из ночей войско раса Алулы дошло до приграничного с Египтом города Вади-Гальфа и молодецким наскоком, без всяких проблем, овладело им, захватив почту с телеграфом, железнодорожную станцию и речную пристань. Небольшой отряд египетских войск был разоружён и перешёл в категорию пленных.

Город был небольшим, по реке мимо него пытались проплыть пароходы, которые сначала пропускались, а затем стали перехватываться. По телеграфу почтовые чиновники, от имени генерала Китченера, отбивали телеграммы, прося пополнить запасы боеприпасов и оружия.

Но самое главное происходило на железной дороге, где был задержан большой состав с патронами, снарядами и другим имуществом для армии генерала Китченера.

Рас Алулла захватил телеграф и власти Египта не знали, что происходит у Китченера. Они думали, что тот готовится к следующему рывку для захвата Южного Судана и наступления на Фашоду, где «окопался» Иоанн Тёмный, и направляли ему небольшие подкрепления и боеприпасы, которые успешно перехватывались.

Но задача не была ещё полностью решена, и рас Алулла остался в Вади-Гальфа с пятью тысячами своих воинов, заняв оборону, а остальные пять тысяч отправил на захват Донголы и других городов, лежащих между Вади-Гальфой и Омдурманом. Возглавил это войско из пяти тысяч один из его старых воинов, бывший родом из Абиссинии, по имени Рэн.

Заняв Вади-Гальфу, рас Алулла захватил всех верблюдов и лошадей, а Рэн, посадив на них своих воинов, отправил их в сторону Донголы. Остальные воины погрузились на захваченные пароходы и поплыли туда же.

Сотни Рэна, получив приказ, двигались в сторону Омдурмана и Хартума, занимая все города, попадающиеся на пути. Они громили небольшие гарнизоны египетских войск, захватывали телеграф и пароходы, полностью парализовав всё речное судоходство. Попутно, при этом, изымались товары и деньги арабских купцов и европейских коммерсантов.

Почтовый чиновник Андреас Смитгоу, как обычно, пришёл на телеграфную станцию в городе Донгола ровно в 07.55 по Гринвичу и занялся обычными делами. Телеграф работал без нареканий, телеграфист, мистер Смок, молодой ещё парень, занял своё место у аппарата, ожидая прибытия на почту людей с надобностью отправки телеграфной корреспонденции.

Андреас, тем временем, занял своё место за конторкой и углубился в подсчёты накопившейся корреспонденции, не обращая ни на что внимания. Несколько выстрелов, раздавшихся за стенами здания почты, не сильно обеспокоили его. Местные племена и египтяне частенько постреливали, по разным поводам, в воздух. Мелкие стычки происходили постоянно, и на них давно перестали обращать внимание, а тем более, сейчас. Но канонада начинала разрастаться.

Мысль о том, что на них мог кто-то напасть, не приходила Андреасу в голову, он считал, что англо-египетские войска прекрасно подготовлены, и ни о какой войне и речи быть не могло. Но узнать, в чём дело, и не угрожает ли это самой почте, тем не менее, следовало.

Выйдя из-за конторки, он направился к выходу. В руках Андреас держал револьвер, делая это согласно инструкции, да и, живя в такой стране, без оружия лучше вообще не ходить. Не успел он открыть дверь, как она отворилась сама, распахнутая настежь, и в неё хлынул поток вооружённых людей, с очень чёрной кожей, в которых трудно было признать арабов или египтян.

Его сбили с ног и скрутили, забрав револьвер, затем принялись за телеграфиста Смока. Положив лицом в пол, его обыскали и, вернув обратно на ноги, вывели обоих из помещения почты.

Допрашивал их негр с американским акцентом. Ничего особенного рассказать они не могли, поэтому были отправлены обратно на почту. Здание почты было взято под охрану, затем там оставили одного только мистера Смока, который круглосуточно сидел возле телеграфного аппарата, с перерывом на еду и возможность посетить туалет. С ним, сменяя друг друга, дежурили два охранника.

Андреаса же отправили на речной пароход, где собирались все служащие, из числа европейцев и египтян. Там же им сказали, что в течение недели они все будут интернированы обратно в Египет, что было, затем, и сделано. Проплывая мимо захваченных мамбовцами Суданских городов, они увидели два железнодорожных состава, захваченные и разграбленные. А возле пограничного города Вади-Гальфа, на укреплениях работало множество египтян, присланных, изначально, в качестве подкрепления Китченеру и захваченных в плен.

Пленные строили оборонительные укрепления возле города и на противоположном берегу реки, трудясь под присмотром вооружённой охраны и не на что уже не надеясь.

В это же самое время, рас Алулла Куби зашёл на телеграф, чтобы лично заслушать текст, присланный ему от имени Рэна. Тот сообщал, что захватил Абу-Хамед, Мероэ, Атбару и другие, более мелкие, города и сейчас находится в городе Шенди, недалеко от шестого порога Нила. Во всех городах оставлены небольшие гарнизоны, потери незначительны, а оставшихся в живых пленных солдат и чиновников он направляет к нему на двух трофейных пароходах.

Рас удовлетворённо подумал, что приказ Мамбы он полностью выполнил, и теперь оставалось ждать исхода битвы с генералом Китченером, что было чревато всякими неожиданностями. Рас хотел было идти Мамбе на помощь, чтобы ударом с тыла опрокинуть войско Китченера, но приказ был однозначен: «Захватить все суданские города и перерезать обе железнодорожные ветки и речное сообщение, а также, не теряя времени, строить укрепления на границе с Египтом».

Всё это было сделано, оставалось только ждать, надеяться и верить.

Я стоял на холме, рассматривая в бинокль Омдурман, дрожащий в жарком мареве полупустыни. Вчера ко мне явились парламентёры. Размахивая издали белым флагом, они привлекли к себе внимание, не решаясь приблизиться к моим войскам.

Как только мне доложили об этом, я дал команду, чтобы их пропустили. Парламентерами оказались офицер англичанин и египетский представитель, из Верблюжьего корпуса. Оба с интересом и опаской рассматривали меня, мою одежду и знаменитое копьё, которое я держал в левой руке.

Разговор начал англичанин.