Алекс и Алекс 5 (СИ) - Афанасьев Семён. Страница 15

Потому что после удара искрой Исфахани, да после случившегося с капсулой Жойс, я поначалу не заметил, когда он исчез. А уже оклемавшись, в итоге не обнаружил его во внутреннем пространстве.

— Может, вы сироту обокрасть решили?! С чего у вас такой интерес к материальным активам несовершеннолетнего?! — подобным образом ору ещё минуты три, благо, изображать истерику почти не приходится.

Все нужные слова рождаются сами собой.

Это видео и письмо Жойс писала явно до ввода муниципальных пошлин. Сходу не сформулирую, почему вижу, но понятно по контексту.

Если я хоть что-то понимаю в делопроизводстве, мне сейчас, помимо прочего, придётся вступать в наследство по её имуществу на таможенных складах муниципалитета. После этого, надо будет заново делать сверку по объёмам товара плюс распределения их в каналах: перевести товар в деньги в этом случае важнее всего, плюс это надо сделать срочно. Такое понимаю даже я.

Видимо, у прокурорских есть и свои интересные мысли в эту сторону, вернее, были. Такие мысли надо купировать в зародыше…

Перемолвившись между собой, представители различных ведомств в итоге приходят к какому-то согласию.

Меня начинают расспрашивать исключительно о двух выстрелах из ствола Жойс, сделанных моей рукой.

Хорошо, что есть Хаас. Ссылаюсь на её прямой запрет вести подобные беседы без неё.

Федералы опять переглядываются между собой и как-то скучнеют.

Кто бы мог подумать, что наша маленькая блондинка окажется основным козырем в данной ситуации.

Хотя, чего-чего, а надёжности в ней хватит на пятерых, несмотря на её более чем скромную геометрию и внешность несовершеннолетней блондинки, за интимную связь с которой полагается увесистый срок в Квадрате. Причём совсем не по блатной статье, к-хм.

Глава 8

Кажется, сейчас будет какая-то передышка в общении, поскольку присутствующие то и дело косятся друг на друга и перетаптываются в нетерпении.

— Я со своей стороны всё закончил! — нотариальный представитель отчего-то оглядывается по сторонам и обращается в первую очередь не ко мне, а к другим. — Могу быть свободным?

Ему кивают по очереди два человека, переглянувшиеся перед этим между собой. Самое интересное, что в их эмоциях сквозит сейчас исключительно скука, ничего более. Надо же, какая незамутнённая чистота помыслов…

Нотариуса отпускают другие люди, а один из типов в незнакомой мне форме пытается важным тоном обратиться к Камиле:

— По мере нашей готовности, нам будет необходимо продолжение этого разговора.

Та в ответ лишь пожимает плечами, не отрываясь от монитора:

— Я на месте. Режим не снимаю, пока четыре подписи не совместятся. После этого ещё четыре часа на исполнение. Из госпиталя без моего разрешения никто не выйдет, как и не войдёт. Хоть четырёхзвёздочный генерал. За сохранность пациента отвечаю. Что-то ещё?

Палата быстро пустеет, а технично задержавшийся последним Бак подходит ко мне и в пару секунд описывает ситуацию, которую мы имеем за то время, что я спал после инъекции Камиллы:

— … ну и всё завертелось. Обе стороны, муниципалы и федералы, со всей возможной скоростью подчищают хвосты. Лично моё мнение: поскольку вопрос на контроле в офисе военного прокурора, все службы следят за динамикой в режиме реального времени. Когда из медицинской капсулы сержанта Кайшеты прервался сигнал, или пришел таковой о её клинической смерти, у нотариуса тут же сработал свой сигнал, ввиду контроля из Министерства юстиции. Думаю, даже позвонить лично могли, распорядиться вручную… А когда он принес завещание сюда, то застал вас в очень интересном положении. Естественно, при чтении такого документа не могли не поприсутствовать все заинтересованные. Считайте, дознаватели и к ним причастные… Алекс, мой главный посыл: успокойтесь и не нервничайте! Всё будет хорошо!

Камила сбоку от него отстранённо хлопает два раза в ладоши, чуть сбивая его с мысли.

— Видите, даже доктор Карвальо присоединяется… — моментально находится куратор. — Молчите и слушайте. Волноваться вам не о чем потому, что уже завертелись целые клубки процедур. Это всё идёт между различными федеральными ведомствами, в разных географических точках. На вашей стороне… м-м-м… не могу в деталях, прошу понять правильно. — Он пытливо всматривается мне в глаза, дожидаясь моего подтверждающего кивка. — В общем, с учётом вашего нетривиального статуса, а также с учётом регулярных претензий в адрес убитого Мохнатого Уха (Бак так и называет безопасника, к моему несказанному удивлению), сразу по обеим линиям его подчинения, забегу вперёд: в правомочности ваших действий у тех, у кого надо, сомнений нет. Вас не бросят и отстоят.

— Спасибо. — Раздаётся со стороны Камилы и Бак куртуазно разворачивается в её сторону, чтоб картинно раскланяться.

Что это с ним? У него ж жена и дети, он сам говорил.

До меня с запозданием доходит: на завещании Жойс стояла дата. Она действительно предшествовала продаже дома. Интересно, почему никто не заострил на этом внимания? Решили не грузить меня ушибленного паразитной информацией? Или проверяли на сообразительность?

— Параллельно, Ассамблея Кланов формально главная сейчас на территории Муниципалитета, — возвращается подполковник к пояснениям в мой адрес. — И уж оттуда ветры по данному инциденту дают весьма характерные, м-да. Я не большой специалист в ваших местных раскладах, но, насколько я понял, клан вашей подруги Хаас пытались каким-то образом сковырнуть с главенствующей позиции в Ассамблее их ближайшие конкуренты. Будущую жену наследника которых вы и ухлопали самым первым выстрелом. А на Хаас они рассчитывали надавить путём снятия вас, как фигуры, с игровой доски.

— Если нужно, я со стороны медицины подтвержу обоснованность его решения стрелять, — Камила тактично и хмуро пялится в монитор, но не скрывает, что полностью участвует в разговоре.

— Учту, но думаю, в этом не будет необходимости, — снова слащаво и куртуазно изрекает в её сторону Бак. — Потому что…

Затем он разражается серией инструкций в мой адрес.

— Запомнили? — Спрашивает он от двери. — А то мне уже пора.

— Да. Дословно.

— Алекс. — Бак задерживается на мгновение у двери. — Ещё момент, последний на сейчас. Не расслабляйтесь! У этих бесед, — он неопределённо ведёт рукой вокруг себя и в сторону окна, — однозначно будет продолжение, причём в самое ближайшее время. Держитесь ровно в таком стиле — и всё будет нормально. И ещё кое-что… Не в моих правилах говорить такое, вдобавок соискателю… НЕ РАСКИСАЙТЕ! Доведите до конца кое-что из нашего совместного плана! Возможно, это окажется самым лучшим ответом всему миру, и трамплином для решения того, — он чуть играет бровью, — что вы себе сейчас наверняка придумываете. Насколько я успел узнать вас лично.

Здесь он меня, конечно, в одно мгновение взбесил. Покровительственным тоном, интонациями свысока, отстранённостью и демонстративной дистанцией, граничащей с показной брезгливостью.

Напоследок ему удаётся меня удивить: он возвращается к моей капсуле, сжимает одной рукой моё плечо, а второй жмёт мою правую ладонь:

— Как минимум, кафедра с вами. Мы ещё тоже кое на что способны.

_________

Одна из кафедр Корпуса.

— Ну что? Как там оно? — заведующий кафедрой при появлении одного из преподавателей мгновенно вскакивает из-за стола и почти бросается тому навстречу.

— Штатно. Местных сбреют юристы, мне звонил от них папа одной нашей учащейся…

— О! Не говори дальше вслух, я понял, о ком ты… Лично тебе звонил?! С каких пеньков?!

— Ни до кого больше не дозвонился: там же ничего не работало, — напоминает вошедший. — Девочка подошла ко мне уже позже; кстати, она подтвердила слова отца. Дополнительно оговорила: даже если бы позиция её взрослых была иной, она бы полноценно действовала в наших интересах. Со всеми доступными ресурсами. Просила лично в ней не сомневаться и её при планировании учитывать.