Алекс и Алекс 5 (СИ) - Афанасьев Семён. Страница 27

Понятно, что при нашем длящемся рукопожатии я это чувствую, даже если на неё не смотрю.

— Ты хочешь сказать, что всё то, что у нас местами засекречено, у вас вообще висит в открытом доступе? Всем учащимся простого института?

— Не только учащимся. А и более чем двум миллиардам людей, читающим на языке и имеющим доступ в сеть. Если же посчитать и иностранцев, понимающих по-нашему, то будет ещё больше. Есть разница, — снисходит наконец до разъяснений она. — Мы изначально не рассматривали использование этого вида техники в качестве оружия. Как и алкоголя — в качестве дурмана, кстати… Доработка методики применения в другие стороны, как говорят на твоей кафедре — это уже чисто ваша местная инициатива. Мы людей собирались лечить, а не убивать без следов…

Она многого не договаривает, но видно, что прямого касательства к моей ситуации это не имеет.

— Ты сможешь помочь Жойс?

— Единичка, ты совсем идиот? Ты не понимаешь, что я не могу поставить диагноз пациенту, которого нет в больнице?! Точнее сказать, пока я не приду в больницу, я не смогу поставить диагноз лежащему там пациенту. — Аккуратно поправляется она. — Я не специалист диагностики через комм или путём звонка, пф-ф…

— Я чувствую, что ты сейчас не договариваешь. Есть статистика успешной нейтрализации этого самого первого поколения вашими методиками в тканях? Если что-то пошло не так? Рассказывай. Не претендую на диагноз с этой аллеи, но скажи, что говорит твой личный опыт.

— Не хочу обещать и обнадёживать раньше времени: мне надо видеть тип конкретной культуры и самого человека. А самое главное, давай всё же договоримся: допустим, у меня всё получается. Допустим, твоя чёрная в порядке через какое-то время. А что буду иметь за это я?

— У меня есть деньги, много денег. Ну, по моим меркам, очень много денег, — быстро поправляюсь. Кажется, она сдерживает какой-то ехидный комментарий. — И я знаю где взять больше, — корректирую позицию на ходу. — Смогу заработать.

— Деньги — это само собой, — уверенно кивает китаянка. — Уж поверь, там сумма будет для тебя баснословной, а не просто очень большой. Справедливости ради: не сомневаюсь, что ты всё раздобудешь… ты талантливый… но только денег мало. Ты должен пообещать мне, что в ответ на мою услугу, неоценимую для тебя сейчас, — она делает акцент на последней фразе, — ты мне тоже будешь должен услугу.

— Я не могу подписаться в тёмную на то, чего не знаю, — пытаюсь поторговаться, невовремя забывая о нашем тактильном контакте.

Мой ляп, разумеется, тут же не укрывается от Чоу. Она презрительно фыркает, вкладывая в одиночный звук массу информации, невидимой для окружающих.

— Разумно. — Она красноречиво и искренне веселится во все тридцать два. — Именно поэтому, давай начинать договариваться об условиях: вон уже медсектор. Я даже согласна, если ты сейчас наберёшь свою белобрысую юриста; и тебе по-быстрому поможет она.

— Не успел за твоей мыслью. Прислушивался к твоим эмоциям — не понял, зачем нам сейчас Хаас?

— А выработать условия нашей с тобой договоренности о твоей будущей услуге так, чтобы ты чувствовал себя спокойным.

— Условия — это здорово. Но как ты собираешься обеспечивать исполнение мною всех пунктов?

— Я уже несколько минут держу тебя за руку. После того, как мы с тобой договоримся, ты просто дашь мне своё честное слово под точно такое рукопожатие. — Твердо и уверенно отвечает китаянка. — Этого будет более чем достаточно для моего спокойствия в адрес твоей порядочности.

Глава 15

Видимо, Камила что-то там настроила в госпитальном компьютере, потому что автоматические запоры на дверях приёмного покоя срабатывают в тот момент, когда мы с Чоу приближаемся к крыльцу. Китаянка, что интересно, воспринимает это как само собой разумеющееся.

В самом приёмном покое динамик сообщает нам голосом Камилы идти к ней, куда дорогу знаю я. Еще через полминуты Чоу, расцеловавшись Карвальо в щёки с двух сторон и вымыв руки, подхватывает конфету из маленькой пластиковой вазочки на столе Камилы. После чего направляется к капсуле Жойс:

— Открывай! И пусть она сюда выкатится изнутри — мне нужен тактильный контакт.

— Спасибо, что пришла и согласилась, — деловито бормочет Камила и выбивает необходимые команды.

В отличие от моих представлений и ожиданий, на осмотр и диагностику китаянка не тратит и пары минут. Бегло пробежавшись пальцами по макушке, вискам, рукам и ногам Жойс, хань задумчиво поворачивается к Камиле:

— Надо её на живот перевернуть. Мне доступ к позвоночнику нужен. У тебя ничего не запищит, если я её сейчас вертеть начну?

— Ей сейчас сквозь поры кожи, прямо через подставку, диффузионная капельница идёт, — Камила с сомнением в голосе указывает на гладкое полотно дна капсулы, чуть шершавое, на котором и лежит Жойс.

— Что вводишь? — китаянка тут же становится похожа на охотничью собаку, сделавшую стойку.

Камила начинает перечислять какие-то медикаменты, но Чоу, не дослушав до конца, перебивает:

— Можешь мне молекулярные формулы показать? Я в ваших названиях не понимаю, а читать аннотации будем два часа.

Наша капитан тут же выводит какие-то трехмерные структуры на экран. Хань мажет по ним взглядом, презрительно фыркает и без какого-либо пиетета заявляет:

— Не поможет. Плацебо.

— Что-то ты не сильно сейчас следуешь своему правилу, по которому полагается давать другому возможность сохранить лицо, — говорю ей со спины. — Ты мне за это, между прочим, оценку на экзамене снизила.

— А здесь все свои, — отмахивается от меня китаянка. Затем безжалостно обращается к хозяйке медблока. — Правда плацебо. Только не для пациента, а для врача: ты думаешь, что хоть что-то делаешь. Могу сама её перевернуть?

Чоу всерьёз подступает к телу и примеривается, как бы ей получше ухватиться.

— Плацебо не плацебо, поможет не поможет, а пока ведь удерживаю… — хмуро и недовольно возражает Камила. — По логике, с таким диагнозом уже давно пора… — что именно давно пора, Карвальо благоразумно не произносит вслух.

— Это не ты её удерживаешь. — Похоже, китаянка решила не мелочиться и собственноручно безжалостно проехаться трактором по собственным правилам сохранения лица собеседника. — Это просто конкретная нано-культура на белого рассчитана была, а не на чёрного. Ну и, видимо, наш герой успел отметиться. Алекс, признайся, брал подругу за руку? Долго держал? Импульс пускать пытался?

— Да. Только не за руку, а за третий позвонок. Импульс пытался подать, когда с пола её поднимали, — последние слова адресую удивляющейся Камиле.

— Импульс пытался в сторону сердца исправить? — покровительственно и свысока поднимает левую бровь китаянка.

— Да. Показалось, что чувствую неточность в сигнале, типа грязи.

— Ну, особо не повредил, а где-то даже и облегчил, но дело тут в другом… Она просто не белая, — говорит Чоу уже Камиле. — Смешно, но дельта сигналов есть от природы. У чёрных чуть другие меридианы и параметры, да.

Следующие пять минут проходят под эгидой врачебного консилиума, в течение которого мы втроём вертим Жойс во все стороны. А китаянка объясняет нам двоим, как лично она видит себе развитие событий.

— … таким образом, надо только выводить это всё из тканей. Потом запускать все системы заново. Это и хорошо, и плохо, — хань смотрит на нас, как унтер-офицер на нерадивых бойцов первого месяца службы. — Хорошо потому, что я прекрасно знаю, что делать. Абсолютно нет речи об интоксикации, также нет необратимых процессов на уровне биохимии! — китаянка высоко поднимают указательный палец. — Но вот нейро-дегенеративные процессы, по мере накопления ошибок в меридианах, рано или поздно в могилу сведут даже её, с её бычьим здоровьем. Не знаю, как это будет по-вашему, — Чоу с сомнением говорит мне фразу по-китайски.