Отказаться от благодати (СИ) - Ангел Ксения. Страница 41

Наверное, это длилось недолго, но мне показалось, прошла вечность, прежде чем они, наконец, разомкнули руки и прервали самый интимный для хищных ритуал. А я, наконец, смогла выдохнуть. Отвернуться. И наткнуться на хмурый и настороженный взгляд Богдана.

Вот только его ревности мне сейчас не хватало! Своей едва не захлебнулась, а тут он – с добавкой. Злится – по лицу видно. Злится на меня… За что?

Полина рассмеялась – громко, заливисто. Так смеются от минутного счастья дети. Это, наверное, Эрика и добило – не сам обмен, а ее реакция. Он выпустил Гарди, опустил руки и сжал кулаки.

Несколько мгновений мне казалось, он ударит Влада. Убьет, бесспорно – в гневе Эрик силу редко контролировал. Заныло слева, в районе лопатки. И в глазах потемнело, на секунду, правда. Потом очертания предметов снова стали четкими. Впрочем, лучше бы не становились – ненавижу бардак, а квартиру Богдана реанимировать было невозможно. Проще вынести на помойку вместе со стенами…

Полина прекратила смеяться, ее лицо исказила мучительная гримаса, ноги подкосились, и Эрик едва успел подхватить ее на руки. Вмиг усмирив зверя, он снова стал знакомым мне Эриком – заботливым и сильным. Усадил жену на стул и велел Робу приготовить карое – напиток, поднимающий тонус хищного. Благо, нужные травы Роберт с собой захватил и вскоре загремел посудой на кухне. Там скорее всего полная антисанитария, как бы не отравилась Полина приготовленным карое…

Богдан нашел в шкафу клетчатый плед, и Эрик укрыл им Полину по пояс.

– Смотри на меня, – велел строго, но ласково. – Не закрывай глаза, слышишь!

Не уверена, что она его слышала. Что она хоть что-то слышала в тот момент – такой отстраненной выглядела пророчица. Кто-то испуганно шепнул слово «истощение», но потом она застонала и вроде бы очнулась. Поводила мутным взглядом по комнате и находящимся там людям и снова закрыла глаза. Время тянулось резиной, воцарилось тягостной молчание, лишь Гарди тяжело дышал.

И только когда Роб принес из кухни чашку с дымящимся отваром, Лив плавно подошла к Гарди, коснулась плеча. Влад выдохнул и отвернулся от Эрика и Полины.

– Выпей. – Брат поднес к ее губам чашку и заставил сделать глоток. Она пила и отчего-то плакала. А Лив гладила Гарди по плечу и периодически спрашивала:

– Ну?

Гарди молчал. Дышал тяжело, упирался ладонями в стену, и узловатые пальцы ясновидца царапали обои. В итоге мне самой уже хотелось спросить его об этом «ну», но я скромно молчала и выдерживала взгляды Богдана. Молчаливая битва разгорелась у нас не на шутку. Он стрелял глазами, я – уворачивалась.

Но тут Лив, наконец, не выдержала и выкрикнула истерично:

– Гарди!

И ясновидец повернулся к нам.

Осознанный взгляд. Удивленный, правда, но вполне разумный. И движения совсем другие – исчезла сутулость и угловатость. Он расправил плечи и посмотрел на свою спутницу. Покачал головой и сказал:

– Нехорошо все это.

Повернулся к Эрику и добавил:

– Плохи дела!

Великую истину открыл, ага. Будто мы не в курсе. Будто не для этого мы здесь, в грязной квартире со спертым воздухом, который даже относительно свежий ветерок с улицы не способен разбавить.

Эрик, похоже, принял правила игры и сделал серьезное лицо.

– Надежда есть?

Гарди театрально вздохнул и закатил глаза. Признаться, сумасшедшим он смотрелся куда интереснее, теперь же напоминал одного их тех самых умудренных опытом, а на деле оторванных от жизни людей, которые любят поучать, но сами ничего в жизни не добились.

– Он придет за вами, – сообщил Гарди известную истину. – Он знает о ваших пророках и придет раньше, чем вы ожидаете. Многие умрут, и тогда ты…

– Мы в курсе, – раздраженно перебил Эрик, не давая ясновидцу окончить фразу. Жаль, мне бы хотелось узнать, какой у Эрика план. – Но в том раскладе не было тебя.

– Тебя сначала тоже не было.

– Ты можешь просить Хаука отступить, – предложил Влад, оборачиваясь и вытирая вспотевший лоб тыльной стороной ладони. Я только сейчас заметила – он тоже вымотался. Отдал слишком много кена, чтобы выглядеть невозмутимым. Но храбрился и делал вид, что ему все нипочем. Типичное для него поведение.

– Кто я такой, чтобы просить посланника богов?! – возмутился Гарди.

– Мертвых богов, – уточнил Влад. – Этот факт нам точно известен.

– Он не станет меня слушать. Хаук пришел убивать, и это будущее я не в силах изменить. Я вижу его, как и будущее каждого из вас. Теперь, когда я здоров, то могу отличить правду от вымысла. Он повернулся к Лив и торжественно произнес: – Я видел Херсира на горе молитв. И тебя видел. Придешь каяться и плакать. Омоешь камень слезами, и земля примет твою жертву.

Лив вздохнула и театрально приложила ладонь к груди.

– Ты, – продолжал Гарди, указывая пальцем на Мирослава, – потеряешь людей на этой войне, но сам будешь жить. А ты, – ясновидец повернулся к Алексу, жрецу Мирослава, – умрешь. Это я вижу четко.

– Нет, – покачал головой Мирослав. – Он не умрет. Я не позволю.

Первому, похоже, было плевать на наши страхи и переживания. Пророчества, живущие у него внутри, желали выплеснуться и явиться миру, потому он посмотрел на Глеба и сказал:

– Стирающий грани за них не выйдет. Я вижу уютный дом, клетчатые занавески и слышу детский смех за стенами, куда не приникнет враг. Твой сын будет сильным и научится видеть, как Гуди.

Сольвейг. Гарди напророчил Глебу сольвейга, а это значит, у них с Никой все сложится хорошо. Они выживут, создадут семью и, что бы там ни говорил Богдан о несовместимости наших видов, Глеб и Ника найдут счастье.

Хоть кто-то.

Мне отчего-то стало страшно слушать дальнейшие предсказания Гарди. Нет, я не боялась, что он напророчит мне смерть – отчего-то я была уверена: эту войну мне не пережить. Но вот будущее Влада, каким бы оно ни было, знать не хотелось. Особенно, если это будущее безрадостно. Несмотря ни на что, он оставался тем человеком, которому я желала счастья. Пусть не со мной, но я никогда не претендовала… А то, что было – блажь, капризы, и даже хорошо, что не сбылось. Я бы не хотела, чтобы он был с той, которая не сможет сделать его счастливым.

– Ты сделаешь выбор и, наконец, простишь, – сухо объявил ясновидец Роберту. – Прощение очистит тебя, но с той, на кого ты затаил обиду, вас разведет время.

Или смерть, подумала я. Ведь обижен Роб именно на меня. Понять бы еще, за что.

– Потерянная девочка осмелеет, – усмехнулся он, глядя мне прямо в глаза, и от его слов стало тяжело в груди. Мне показалось, не только взгляд Гарди остановился на мне, но взгляды всех остальных присутствующих в комнате. В том числе, Богдана – его внимание особенно мешало сосредоточиться и сделать безразличный вид. – Хорошо, что у нее древняя кровь, иначе смелость привела бы ее к смерти. И осторожный мальчик это знает.

Вообще, за туманные изъяснения ясновидцев нужно наказывать. Как именно наказала бы Гарди, я на тот момент не придумала, но раздражение сдерживала с трудом. Он говорил о смерти, улыбаясь, будто нес тайное знание в массы, и ему не терпелось этим знанием поделиться. И, пока Алекс растерянно водил глазами по комнате, ясновидец уже выдавал пачками непонятные фразы, видимо, ожидая, что за это ему будут благодарны.

Чего-чего, а пророчеств я не просила. И внимания, которое за ними последовало, тоже. От прищуренного взгляда Эрика хотелось провалиться сквозь землю. Богдана с собой тоже прихватить – он пострадает, если Эрик узнает о нашем общении.

Гарди будто почувствовал мое смятение и громко выдал:

– Труднее всего придется вам.

Для пущей убедительности он ткнул пальцем в направлении Эрика и многозначительно посмотрел на Влада. И Эрик, хвала богам, от меня отвернулся.

– У нас получится? – спросил он Гарди, и мне показалось, его голос дрогнул. Уж в чем-чем, но в интонациях брата я разбиралась хорошо. Эрик боялся и страх старался скрыть.

– Я не вижу исхода, – нахмурился ясновидец. – Но ты сможешь на что-то повлиять. Ты и твоя кровь. Потомок Херсира… А еще она, – он указал пальцем на все еще бледную Полину. – Однако будущее ваше зыбко. Переменчиво. Любой неверный шаг и…