Отказаться от благодати (СИ) - Ангел Ксения. Страница 47

– Все будет хорошо, – как можно ласковее шепнула племяннику в ухо, он обнял меня пухлыми ручонками и засопел в шею. Испугался, бедненький. Дети всегда чувствуют эмоции, а от Полины за километр разит ужасом. Я тоже боюсь, но передавать свой страх ребенку – преступление.

Впрочем, не одна Полина отличилась. Все в доме переполошились и сошли с ума – имя «Хаук» имело магическое воздействие на собравшихся, и даже с таким усердием поставленная защита не давала ощущения комфорта. Даже если охотник не войдет сейчас, однажды у нас закончатся силы, и нечем будет подпитывать защитный купол. Тогда – смерть. Вряд ли Первый оставит кого-то в живых…

Мы собрали детей, спустились вниз, в коридоре к нам присоединилась бледная Ира. Она держала за руки мальчиков-близнецов из альва. Кивнула Полине и последовала за нами в подвал. Первым делом я велела детям переодеться в теплое – все же в подвале прохладно и сыро, а хищные тоже болеют простудой. Усадила Алана в заведомо принесенный сюда детский стул, разложила перед ним конструктор и, кивнув на пакеты, сказала Ире:

– Там настольные игры, бумага и карандаши. Займи детей, пока я проверю защиту.

Она молча кивнула и потянулась к пакету, видно было, что мое общество Ире в тягость.

Я не расстраивалась. Подруг у меня было немного – раз-два и обчелся, в душу лезть я не любила, а комфортнее всего всегда было с Владом.

Я обновила защиту на окне и двери, проверила каждую щелочку, каждый плинтус, будто Хаук мог просочиться в комнату сквозь стену. Защитная вязь выходила ровной, плотной и крепкой – спасибо, Ника, за чудесный подарок! Чувствовала я себя тоже превосходно, несмотря на то, что ныла спина – спать в неудобном положении все же чревато.

– Он убил двоих, – бесцветным голосом сообщила Ира, когда я возилась в углу. Оглянулась, убеждаясь, что дети не слышат, и добавила: – Защитницы. Одна из атли, вторая – ваша. Та, которую Глеб не выносит.

Юлиана, понятно. Вечно совала нос, куда не надо, и наглость ее не знала границ. Довыделывалась!

– Защита пропустила? – глухо поинтересовалась я.

Ира покачала головой и тряхнула темными кудрями.

– Сами вышли. Глеб тоже там был. И Алиса.

– Они…

– Спаслись, – успокоила Ира. – Алисе удалось отбиться, какой-то древний прием, но тем не менее. Понимаешь, что это значит?

Я рассеянно кивнула. Это значит, что Хаук – не бессмертен. И уязвим. Следовательно, у нас есть шанс его убить!

Не знаю, сколько времени мы провели в подвале. Время вообще остановилось, застыло каплей смолы на шершавом стволе жизни, будто судьба хотела оттянуть неизбежное и отсрочить момент встречи с Первым.

Даже дети сидели тихо, вяло перекладывая карты на столе. Словно знали, словно чувствовали опасность кожей. Ира пялилась на высокую перекладину со свисающими обрывками цепей, хмурилась и заговаривать снова не торопилась. А в моей голове билась птицей одна-единственная мысль: если Хаук смертен, знает ли Эрик способ, как отправить его к богам? И не на него ли намекал, когда просил меня о клятве здесь, в этом подвале? А если да, чем это нам грозит? Чем это грозит мне?

Жила напряглась, вены зудели от не выплеснутого подарка Ники – ясновидица действительно была сильна. Не уверена, что мне в скором времени понадобится так много.

Эрик появился внезапно. Ира вздрогнула, Алан потянул ручонки к отцу и захныкал, остальные дети вжали головы в шеи.

– Вы нужны там, – сказал он глухо, глядя на меня, и взял на руки сына. Повеяло безысходностью. Волглой тоской. Обреченностью.

– А как же дети?

Я не узнала собственный голос, будто за меня говорил некто иной, далекий и отрешенный.

– С ними будут воины альва и защитницы хегни.

Лицо Эрика было непроницаемым, ни один мускул не дрогнул. И глаза казались пустыми, холодными, как лед. Где же зверь, который сейчас так нужен?

– Я тоже… нужна? – Ира запнулась и, наверное, впервые посмотрела на Эрика в упор. Я – не единственная из скади, кого Ирина Диркова сторонилась, брата не минула та же участь. Как же, наш отец ведь увел из ее племени ценнейшую целительницу. Да не просто увел – отбил у вождя. Древняя кровь Херсира. А ведь мама редко вспоминала, что ее корни – в митаки…

– Влад сказал, ты пойдешь с нами, – подтвердил Эрик.

Ира побледнела, но кивнула, потеряв к Эрику всякий интерес. А потом и вовсе ушла, оставляя нас с братом наедине с кучкой насмерть перепуганных ребятишек. Эрик подошел к столу, где сидели притихшие дети, отдал мне Алана и улыбнулся.

– Мне нужна ваша помощь, – подмигнул заговорщически, переключая внимание малышни на себя. Майя решительно кивнула и прижалась плечом к Диме, наследнику атли. Малыши помельче раскрыли рты.

– В легендах говорится, – продолжал Эрик, – что чем ярче помыслы соплеменников, тем сильнее армия племени. Горящие сердца и вера позволяли последователям Херсира выигрывать войны, причем неважно, все ли из них участвовали в битвах. Пока сильнейшие воины воевали, другие поддерживали их из укрытий – молитвами и верой. Недаром ведь в племени ценится каждый, и каждый по-своему важен. Вы поможете нам? Помолитесь за нашу победу?

– Я хочу пойти туда! – уверенно заявил Дима, стряхивая руку Майи и вставая. У меня внутри все замерло – так он походил в тот момент на отца. Тот же упрямый подбородок и удивительно схожая линия губ, те же зеленые глаза, которые сверкали, когда он снизу вверх смотрел на Эрика. почти взрослый… – Хочу стоять рядом с отцом, когда вы выйдете к Хауку. Я не какой-то там слабак!

– Верно, ты не слабак, – мягко согласился Эрик. – Ты наш тыл. Если что-то пойдет не так, ты будешь драться здесь, защищая наследие четырех племен. И моего сына.

Дима недоверчиво покосился на Алана, обнимающего меня за шею, и нерешительно кивнул. Майя потянула его за рукав, заставляя снова сесть. Умная девочка. Мудрая не по годам.

– Вот и договорились, – удовлетворенно сказал Эрик и посмотрел на вход, где смущенно мялись пресловутые защитницы хегни. Потом обжег меня взглядом и бросил короткое: – Пора.

Ну вот и пришло время. Столько страха и бессонных ночей, приправленных отголосками жутких кошмаров. Столько неуверенности и сомнений. Больше на них нет времени.

На ватных ногах я проследовала за братом в гостиную, где притихшие собрались те, кто станет смертниками сегодня. Комната заполнилась полумраком. Весна отступила, небо затянули тучи – низкие, свинцовые. Ветер нахально гудел в трубах.

У камина, гордо вздернув подбородок, стояла Алиса. Многие шептались и пялились на нее, как на восьмое чудо света, не удивлюсь, если скоро молиться на нее начнут. Как же, она ведь сумела отбить атаку Хаука! Никому в голову, конечно, не пришло, что у охотника в планах не было ее убивать, и он просто ее отпустил.

У дивана шушукающей стайкой столпились сольвейги. Глеб находился в самой гуще ясновидцев Гектора, Ника обнимала его за талию, устроив голову у него на груди. Охотники молчаливо облюбовали подоконник широкого окна. Богдан притаился в сторонке и подмигнул мне, когда мы с Эриком вошли.

Ира стояла рядом с Владом, крепко сжимая его руку, будто в прикосновении этом ей виделось спасение. Как же хотелось сейчас его коснуться! На секунду, на мгновение. Быть рядом, вдыхать его запах. Возможно, в последний раз почувствовать, что он рядом.

Но Влад находился почти на другом конце гостиной, и подойти я не решилась. Ему не нужна моя любовь, помощь тоже. Уверена, ему сейчас хотелось касаться совсем другой женщины…

Полина буквально приклеилась ко второму окну и гипнотизировала немигающим взглядом улицу. Худые плечи, выпирающие из-под тонкой ткани водолазки, торчащие лопатки, узкая талия, бледность впалых щек. Почему-то сразу захотелось ее покормить. Подобрать, обогреть. Но никак не выпускать туда, куда она смотрела.

Я не заметила, как подошла ближе, невольно проследила за ее взглядом.

На первый взгляд он казался совсем не страшным. Скорее, позером – таких я немало повидала на прошлой войне. Они часто строили из себя больше, чем представляли, и умирали глупой смертью. Хаук во многом их напоминал. Широко расставленные ноги, мощная фигура, грозное выражение лица и изюминка на торте – лиловый шрам от брови до подбородка. Такой себе устрашающий знак, ведь если кто-то смог оставить этот шрам, значит, не так уж он и неуязвим. Я бы, наверное, не испугалась, если бы не светящиеся плети щупалец, плавно шевелящиеся перед фигурой Первого. Длинные, гибкие, как питоны, и абсолютно видимые.