Чувства не по плану (СИ) - Белильщикова Елена. Страница 36

— Нелли! — Мама, услышав звук мотора, выскочила на подъездную дорожку.

— Мама! — Я бросила чемодан, который как раз пыталась вытащить из-под заклинившей дверцы «Ламборджини», прямо на руки опешившему Егору, и побежала к ней.

Уже через час, отдохнувшая и посвежевшая, я сидела рядом с Егором за круглым столом и слушала новости, которые вещали нам родители.

— Сразу видно, соскучились. — Шепнул мне Егор. — Твой ультиматум подействовал, поэтому мама не названивала тебе на отдых каждые пять минут. Зато она терзала меня.

— Мы с тобой тоже не созванивались. — Тихонько фыркнула я.

— Но твоя мама из тех, кто не верит в очевидное. — Я покачала головой и улыбнулась отцу, что подмигивал мне, сидя почти напротив. Столовая напоминала мне фильмы двадцатых годов — тяжелая мебель из светлого бука, стеклянный буфет, просвечивающаяся тюль на окнах. Тут не было налета современности, к которому я привыкла, живя в родительском доме. Даже телевизор последней модели прятался под золоченой рамой, имитируя картину, вписанную в интерьер. А мягкий белый диван, на ощупь напоминающий бархатистую шкурку неведомого зверя, хотя на самом деле был выполнен из современного экологичного материала, таковым не казался. Мама набросила на него для уюта пеструю шаль с розами, в тон ярким подушкам, и мне уже хотелось бросить «светскую беседу», выпроводить Егора, и утонуть в мягкости этого дивана. Задремать, завернувшись в мамину шаль, и, наконец, забыть про Влада, который удивительно хорошо вписался в нашу крохотную, но такую родную компанию.

— А что там Виталик? — Мама увидела, что я зеваю и отвечаю невпопад, переключилась на Егора. Он вольготно откинулся на спинку стула и опасно покачивался взад-вперёд. Мне хотелось ткнуть его в бок, чтобы ленивая улыбка сползла с его слишком красивого лица, и чтобы Егор свалился на пол, докачавшись на стуле. Да, меня всегда бесила невозмутимость моего друга. Когда-то я пыталась выяснить секрет его самоуверенности, но добилась только того, что Егор рассмеялся и произнес только одно слово: «Красавчик!». Явно, что он подразумевал намного больше, чем собственную внешнюю привлекательность. А я понимала, о чем он сказал. Его с самого детства любили. Причем, не только родители, а буквально все. Учителя, преподаватели в институте… Егор сменил несколько элитных школ по всему миру — его отца хорошо помотало по континентам, из-за профессии дипломата. И всюду Егор умудрялся заводить друзей! Легкий в общении, поверхностный на первый взгляд, он не лез никому в душу, но с ним было интересно. Этого у Егора не отнимешь. Я подозревала, что только я знаю некоторые его темные стороны… его безрассудство, его эгоизм, доведенный до крайности. Его нетерпимость чужого мнения. Егор вырос настоящим хищником каменных джунглей мегаполиса. Он ненавидел конкуренцию, и я знала немало грязных историй из его блестящей карьеры. Егор умел и любил идти по головам, не брезгуя различными способами добиться своего. И я, если честно, в глубине души радовалась, что нам не довелось схлестнуться на поле боя. Я не умела сражаться с такими мужчинами. Я уже попыталась справиться с Владом. И у меня не вышло. Я проиграла в любви… где же мне теперь повезет?

— Отец в порядке. Сейчас в отпуске, они с мамой хотят навестить племянника и съездить в Милан на какой-то закрытый показ мод. — Вежливо проговорил Егор, бросая взгляд на часы, мечтая сбежать. Я его понимала. Мне уже тоже хотелось скрыться в своей комнате, и… и тут следующие слова мамы попросту выбили у меня из-под ног почву. У меня — морально. У Егора — физически…

— О, надо позвонить Алевтине! Я бы с удовольствием попала на этот показ, мне как раз надо проветриться перед тем, как мы начнем планировать вашу свадьбу.

Глава 52

— Что-о?! — Первым отреагировал Егор, потеряв равновесие, и буквально свалился к моим ногам со стула. Я только охнула, уставившись на маму глазами круглее, чем чайные блюдца.

— Мама, я не ослышалась?! Или может, сошла с ума?! — Я подскочила со стула и хлопнула руками по деревянной столешнице. Чашки и блюдца жалобно зазвенели.

— При всем моем уважении к вам и вашей дочери… — Вторил мне басом Егор, поднимаясь с пола. Стул сиротливо валялся рядом с ним. Без одной ножки. Что за вечер? Моя карма поворачивается ко мне совершенно неожиданным местом…

— Нелли, не пори горячку. Мы с Виталием все обсудили, твое сердце не занято, Егор тоже свободен, как ветер…

— Зато пониже сердца у Егора стоит очередь из толпы красоток, не говорящих по русски! Папа, и ты туда же?! — Мне кажется, если бы я посмотрела сейчас в зеркало, то из моих ушей повалил бы пар.

— А чего сразу пониже сердца очередь? Может я однолюб, и ты просто не в моем вкусе? — Неожиданно надулся, как мышь на крупу, Егор. Я злобно шикнула в его сторону:

— Молчи, альфа-самец! Дай договорить! В общем, спасибо дорогие родители, что не успела я уехать одна на перезагрузку в Турцию, как вы без меня — меня женили. Не ожидала от вас такой подлости, честное слово! Засуньте…

— Нелли! — Шокировано охнул мой папа, но меня уже несло. Перед глазами встал образ спящего Влада. Его умиротворенное, хотя бы во сне, лицо, длинные ресницы и встрепанная мелированная шевелюра. Я вспомнила, как он стонал под ударами похитителей, когда пятеро напали на него одного. А он защищал меня, самоотверженно и глупо. И почти теряя сознание от боли, когда Ахмед освобождал нас, попросил сначала развязать меня. Меня, целую и невредимую. Господи, за что мне это? Я разрыдалась и выбежала из комнаты, не разбирая дороги.

— Я разберусь! — Бросил Егор моим родителям, устремляясь следом за мной.

Я покружила по парку, пытаясь найти укромное место, не освещенное фонарями. И почти упала на лавочку возле высокой сосны, спрятав лицо в ладонях. Мои предательские слезы не переставали течь по лицу.

— Эй, Ли! Ну чего ты ревешь? Переутомилась что ли? — Я ощутила сильные мужские руки на моих плечах и впервые за долгие часы перелета и поездки, позволила себе расслабиться. Он — мужчина. Он оберегает меня с детства. Пусть сам разруливает эту идиотскую ситуацию. Я уже устала, как Дон Кихот, воевать с ветряными мельницами…

— Да не воспринимай всерьёз эту ситуацию, — Продолжал увещевать меня Егор, крепко прижимая к себе мою вздрагивающую от рыданий спину. — Тебе же еще с пятнадцати лет твердили, что ты выйдешь за меня. Когда ты была колобком и заучкой, ты только и мечтала о том светлом дне, когда я надену тебе на палец обручальное кольцо…

— Перестань ерничать, Власов. — Буркнула я. — Ну было, да сплыло. А ты, между прочим, крестился при виде меня.

— До поры, до времени. — Протянул Егор, и я поняла, что он тоже вспоминает те дни нашей непростой дружбы. Мы дружили «наездами», надолго Егора на меня не хватало. Он приезжал, скучал в Питере, приходил ко мне, и я вела себя, как настоящая пацанка. Мы рубились в компьютерные игры, исследовали мистические районы города, придумывали истории… а потом Егор снова исчезал. Уезжал в Англию, в Швейцарию, вместе с отцом дипломатом. А я оставалась вариться в своей скучной жизни и снова ждать его приезда. Хорошо, что я изначально знала — Егор не для меня. Слишком красив, слишком успешен. И все разговоры наших родителей о свадьбе — просто блеф.

— А помнишь, как все изменилось? — Егор тихонько рассмеялся, присаживаясь рядом на лавочку. На которой было слишком мало места для качка и девушка, поэтому я почти впечаталась спиной в его грудь. Но Егор бесцеремонно развернул меня к себе лицом, чтобы смотреть в глаза. У него была дурная привычка, он не мог говорить со мной иначе, как глядя в глаза. Только встречаясь взглядами. Помню, в детстве меня это смущало. А сейчас… давно уже стало безразлично.

— Нет. — Надулась я, делая хорошую мину при плохой игре.

— Помнишь, врушка. — Прищурился Егор. — Ты сбросила свои ужасные шмотки, за неделю освоила премудрости мэйк апа. Ты не вылазила из тренажерного зала, и твоя фигура стала напоминать тех фитнесс моделей, на которых я всегда любовался в мужских журналах. Однажды я вернулся из Лондона после успешно закрытой сессии в институте. И что я увидел? Не привычную серую мышку в образе хлебобулочного изделия, а нежную нимфу, обладать которой мечтают все мужчины от восемнадцати до восьмидесяти лет.