Не устоять! - Энок Сюзанна. Страница 40

– Но я же принесла ему пунш, – обиженно возразила Мэй.

– Прости, но Рейф тебе не подчиняется. Он взрослый человек и волен делать все, что хочет.

– Тогда я хочу поскорее стать взрослой!

Фелисити присела на корточки рядом с сестрой и взяла у нее из рук бокал с пуншем.

– Иногда в этом нет никакой радости, поверь, – мягко сказала она. – Радуйся, что тебе все еще восемь лет.

– Я бы радовалась еще сильнее, если бы была такой большой, что смогла бы оттоптать жирную ногу Элизабет Денли, – сердито пробурчала Мэй.

Фелисити с трудом подавила улыбку.

– Да, вести как леди мы себя совсем не умеем. Спроси у графа Дирхерста, не станцует ли он с тобой.

– Я лучше у Грэма спрошу.

– Мэй… – осуждающе сказала Фелисити.

– Ну ладно, мистера Грэма, – поправилась девочка. Показав Рейфу язык, она умчалась на противоположную сторону двора.

Было уже далеко за полночь, когда гости начали разъезжаться.

Мэй, которую Фелисити отправила спать, не стала, как обычно, пререкаться, а безропотно пошла в дом. Глаза девочки слипались, так что пожелать спокойной ночи сквайру Талфорду сил у нее просто не осталось. Музыканты продолжали играть один за другим деревенские танцы для оставшихся самых стойких двадцати – тридцати гостей. Фелисити, с трудом передвигавшая ноги, принялась потихоньку собирать со столов грязную посуду.

С Рейфом она не станцевала ни разу за вечер, но, если он собирался вести себя так глупо и по-детски из-за одного безобидного вальса, пусть пеняет на себя. Она из-за этого переживать не собиралась. Недопитая сквайром кружка с элем с стояла на углу стола, и Фелисити, оглянувшись по сторонам, украдкой опорожнила ее. Почувствовав, как в желудке начало растекаться приятное тепло, она устало вздохнула.

– Кружечку надо бы освежить, – проговорил у нее из-за спины Рейф, протянув через ее плечо крепкую руку с полной кружкой и щедро отливая чуть ли не половину. – Будем здоровы.

Фелисити повернулась к нему лицом.

– Ты пьян?

– Надеюсь, что так. Это удовольствие заработано тяжким трудом. – Он расплылся в своей ослепительной улыбке записного соблазнителя и громко чокнулся с ее кружкой. – Пей!

Не сводя с него глаз, Фелисити пригубила эль. Был он терпким и вкусным, и трудно было отказать себе в удовольствии сделать пару глотков. Почувствовав себя увереннее, Фелисити отставила кружку.

– Между прочим, ты обидел Мэй.

– Знаю. Идем со мной.

Рейф направился к дальнему концу череды столов. Заинтригованная Фелисити пошла следом. Там на земле стоял пузатый бочонок. Рейф, наклонившись, вытащил затычку, и пенная струя эля потекла в подставленную кружку. Нацедив чуть меньше половины, он протянул ее Фелисити.

– Собираешься меня напоить? Не выйдет! – возмутилась Фелисити и оттолкнула его руку.

– Да никто тебя не собирается поить, – возразил Рейф и настойчиво сунул кружку ей в руки. – Я размышляю. Страсть как не люблю заниматься этим в одиночку!

Она улыбнулась и мягко отвела его руку с кружкой.

– Предпочитаю размышлять на трезвую голову. Но если не секрет, о чем же ты думаешь?

– Спокойной ночи, Бэнкрофт, – окликнул Рейфа мистер Грэм, только что закончивший вместе с Рональдом укладывать в повозку привезенный на торжества свой обеденный стол.

Рейф весело помахал им рукой:

– Спокойной ночи, Грэм. Да, чуть не забыл – хочу завтра с вами потолковать. Если утром, часов в десять?

– Давайте лучше в полдень. Завтра утром мой сын, Том, читает стих в школе. Я ему пообещал прийти послушать.

– Ладно, тогда в полдень. И принесите… – замявшись, Рейф покосился на Фелисити, – ну, то, о чем мы с вами говорили.

Фермер изумленно уставился на Рейфа, но кивнул и поудобнее уселся на козлах.

– Хорошо, принесу.

– Что он должен принести? – поинтересовалась Фелисити, пристально глядя на Рейфа.

– Ты уверена, что способна в таком состоянии размышлять? Меня всегда озаряли великие идеи, когда я промывал слоновьи бивни.

– Не волнуйся, в таком состоянии я соображаю вполне сносно. Так что должен принести Грэм?

– Так, штуковины разные.

Рейф снова сунул ей кружку с элем и побрел к порушенной конюшне.

– Какие еще штуковины? Фигурки? – предположила Фелисити, следуя за ним в надежде, что Рейф не повалится лицом вниз в один из костров – потухших, но все еще полных горячих углей.

Рейф остановился, медленно повернулся к ней и ухмыльнулся:

– Замечательно… У тебя она прелестная.

– Прелестная – что? – нахмурилась Фелисити.

– Фигурка.

Девушка покраснела. Двусмысленные улыбочки Рейфа выбивали ее из колеи, даже теперь, когда он, судя по всему, прилично заложил за воротник.

– Понятно. Спасибо.

– Зачем ты танцевала вальс с графом Резвунчиком?

– Потому что он меня об этом попросил и еще потому, что мы знакомы с двух лет. И не надо придумывать ему глупые прозвища.

– Знаю. – Рейф облизал губы. – Шутка не удалась. Приглашаю тебя на вальс.

– Твои менестрели вроде бы играют деревенский танец…

– Верно. Впрочем, какая разница…

Он шагнул к ней, взял за руку и медленно вовлек в кружение танца, стараясь попадать в такт, в то время как Фелисити изо всех сил пыталась не расплескать кружку с элем, которую почему-то продолжала держать в руке. Рейф умел танцевать, и хотя, семеня по двору в сгустившихся сумерках, они выглядели весьма нелепо, из оставшейся за столами подвыпившей публики мало кто обращал внимание на парочку. Легкомысленно посмеиваясь, Фелисити кружилась, а Рейф в какой-то момент ловко выхватил кружку у нее из руки, с видимым удовольствием глотнул эля и вернул кружку обратно ей в руку, ни разу не сбившись с такта.

– Рейф, я устала. Надо убирать со столов да идти спать.

Мурлыча себе под нос приятным баритоном мелодию вальса, мужчина привлек Фелисити к себе. Проделал он это так стремительно, что девушка невольно выронила кружку и та полетела им под ноги. Остатки эля расплескались. Однако Рейф, похоже, этого не заметил. Довольно долго он стоял и с высоты своего роста смотрел сверху вниз ей в глаза, потом наконец осторожно обнял ее рукой за талию. Другой он взял Фелисити за руку и переплел свои пальцы с ее. Она не успела сообразить, что происходит, а они уже кружились в вальсе. По всем меркам приличия он слишком прижимал Фелисити к себе, но это ее сейчас мало заботило. Фелисити вся дрожала, ноги не очень ее слушались, и она была только рада покрепче ухватиться за плечо и руку Рейфа, чувствуя мужскую спокойную и надежную силу.

Склонив голову ему на плечо, она с упоением вдыхала исходивший от его сюртука дух эля вперемешку с дымным запахом костра.

– Хорошо танцуешь, – похвалила его Фелисити.

– Это семейное. Все Бэнкрофты хорошо танцуют, – шепнул он в ответ ей в самое ушко, и от его теплого дыхания у Фелисити мурашки побежали по коже. – Знаешь, – продолжил он ставшим вдруг сонным голосом, – я вальсировал с женщинами в семи странах!..

Фелисити подняла голову от его плеча. Глаза у Рейфа были полузакрыты, по лицу, которое приняло мечтательное выражение, пробегали неверные отблески догоравшего костра.

– В какой же стране ты сейчас? – едва слышно прошептала Фелисити, вдруг почувствовав, как на нее наваливается неимоверная усталость. Он сейчас просто отсутствовал, затерявшись в каких-то неведомых ей местах. В тот день, когда Фортон-Холл будет продан, Рейф исчезнет из их жизни. И ей самой, и Мэй стоило подумать об этом.

– Мне кажется, в этой стране мне еще бывать не доводилось, – наконец отозвался он.

– Рейф, давай займемся делами. Пошли. Так мы и до утра не управимся.

Он открыл глаза и посмотрел на Фелисити:

– Мне очень нравится с тобой танцевать.

– Мне тоже нравится, Рейф. Но уже очень поздно.

– Вот как?

Он прижал ее к себе и наклонился, чтобы поцеловать за ухом. От неожиданности Фелисити тихонько ахнула и непроизвольно выгнула шею. Рейф не замедлил этим воспользоваться, легонько прихватив зубами мочку уха. Не в силах справиться с собой, Фелисити простонала и порывисто обняла его за шею.