Непредсказуемый спектакль (СИ) - Палески Катерина. Страница 18

Я даже выдохнула от такого неожиданного поворота. Впервые вижу, чтобы Блондин так радовался этому. Что это с ним?

— Я бы на твоем месте так не радовалась, — проговорила я, переходя на свою половину кровати, — свали, Блондин. Я спать хочу.

Паркер тут же перебрался на свою сторону. А я без всяких угрызений совести забралась под одеяло и, уже было, собралась уснуть, как до меня долетел голос Паркера.

— Ты все еще дуешься?

Я опять выдохнула, только на этот раз от отчаянья. Вот ведь привязался-то.

— Нет, я не дуюсь, — сквозь зубы отозвалась я.

— Ну, прости меня, Рыжая, — просипел он над самым ухом, — я не хотел тебя обидеть. Снова.

Я не выдержала. Я резко села и повернулась в сторону Паркера.

— Ты всегда меня обижаешь, — ядовито проговорила я, — с самого первого курса. Мне и за те случаи заставить тебя извиниться?

Паркер тоже сел и пристально уставился на меня.

— Нет, в этот раз я, правда, виноват.

— Поздравляю, Паркер, — не удержалась я от очередной язвы, — ты стал настоящим мужиком.

— Я ведь серьезно пытаюсь сейчас попросить у тебя прощения. Я был неправ. Ты права, между нами, ничего нет, и мне не стоило закатывать такой скандал.

— Я рада, что ты это понял, — мой тон был все так же язвителен, — а теперь позволь мне поспать.

— Так ты меня простишь? — он уставился на меня тем самым щенячьим взором, за который я готова его придать самым страшным пыткам.

— Прощаю, Паркер, — прошипела я, — только убери эти щенячьи глазки. Знаешь ведь, как я их ненавижу.

Паркер тут же расплылся в своей фирменной улыбке, и снова улегся, отвернувшись к двери. Вот ведь гад! Ну, вот убью честное слово! Я тоже легла и отвернулась от Паркера. Чтоб тебе там кошмар приснился со мной в главной роли, гад белобрысый.

— Спокойной ночи, Рыжая, — донеслось до меня.

Усмехнувшись про себя, я тихо ответила:

— Спокойной ночи, Блондин.

Глава 18

Утро снова началось с радостного визга Кассандры. Только на этот раз он раздавался в коридоре. Но слышно было даже в нашей с Блондином комнате. И на этот раз я не стала на нее злиться. Целый день на яхте, это дорогого стоит. Ничто не сможет испортить мне этот день. Даже присутствие мерзкого Блондина.

Я соскочила с кровати и, схватив нужные мне вещи, помчалась в ванную. На пути я чуть не столкнулась с воодушевленной Кассандрой. Пожелав друг другу доброго утра, мы разбежались в разных направлениях. Я в душ, пока его кто-нибудь не занял, а она в свою спальню. Надо полагать, собирать вещи для отдыха на яхте.

Когда я вернулась, Паркер уже вальяжно восседал в кресле со своим неразлучным ноутбуком. Я ничего не стала ему говорить. Что тут можно сказать? Блондин, он и в Африке Блондин…

И вот мы выдвинулись к нашей с Клариссой общей мечте. Хоть в чем-то мы с ней похожи. Хотя, эта девчонка может поладить с кем угодно. Даже если ее отправить на любой из необитаемых островов, она и там найдет себе достойную компанию. И мне это, надо сказать, безумно нравилось.

С Паркером мы, естественно, не разговаривали. Я все еще дулась на него. Хотя, старалась как можно скорее выкинуть из головы нашу недавнюю ссору и этот дурацкий разговор. Но его последняя фраза, честно признаться, не давала мне покоя. Мне очень хотелось, чтобы она была произнесена в порыве гнева и не несла собой какой-то особый смысл…

Но все мои тревоги и переживания тут же улетучились, стоило лишь мне увидеть объект моего вожделения… Она была просто огромная. Я еще никогда не видела таких масштабов. Белоснежная с синей каймой посередине борта, и большими буквами «Свобода» на корме. Вот где действительно свобода!

Мы отплыли, как только все наше «семейство» оказалось на борту этой шикарной лодочки. Стоило ей отчалить, как все тревоги, связанные с мои «самым любимым» Блондином, отошли куда-то на пятый, а может и шестой план. Я наслаждалась прекрасной яхтой, невероятными пейзажами и просто отличным настроением. Кассандра вместе со своим возлюбленным расположились на носу яхты, о чем-то мило щебеча. Я же заняла один из поставленных на палубе шезлонгов и погрузилась в свои мысли.

Отпуск был не так уж и плох, даже несмотря на то, что рядом со мной все время находился Паркер, будь он не ладен!

А потом стало еще веселее. Паркер-старший вытащил откуда-то из недр этой необъятной яхты горячительные напитки. И тут настало настоящее веселье. Четко я помню события лишь до третьего стакана. А потом у меня начались провалы в памяти. Что я пила после этих самых трех стаканов, я уже и не помню. Единственное, что отпечаталось в моей памяти очень хорошо это то, что и я, и Кассандра были пьяны необъяснимо….

Проснулась я утром в нашей с Паркером комнате. Как я в ней оказалась, я не помнила совсем. Голова раскалывалась, а во рту было весьма мерзонькое ощущение. Первое, что пришло, это страх. А вдруг в таком состоянии я натворила что-нибудь совсем безрассудное? Да, да, меня очень интересовало, а не переспала ли я с Паркером! Очень хотелось надеяться на его хоть какую-то совесть. А есть ли она у него? Конечно же, нет! Это же Паркер!

Я тут же взглянула под одеяло. Я была одета. То есть на мне была моя неизменная пижама. Что уже неплохо. Но это еще вообще ничего не значит, знаете ли! Блин! И как же болит голова. Теперь она раскалывается еще больше.

Я осмотрела комнату, Паркера не было. Где пропадает этот болван? Где он шляется в тот момент, когда мне срочно нужно выяснить такие пикантные подробности? Вот всегда говорила, что Блондин еще та задница!

Я медленно встала с кровати и направилась в ванную. Умывалась я холодной водой, не помогло. Голова по-прежнему трещала. Я подошла к балконным дверям. За окном сияло солнце. Интересно, который час? И вообще, во сколько мы вернулись домой? И что было потом? Да, где же эта белобрысая задница?! Я открыла двери и вышла на балкон. Помогло мне это мало. Жара стояла невероятная. Но легкий бриз все же немного приносил облегчения. Я опустилась на одно из плетеных кресел и закрыла глаза.

— Посмотрите-ка, кто проснулся?

Голос Блондина был полон сарказма и иронии. Но мне было плевать. Наконец-то, Белобрысый появился!

— Заткнись, Паркер, — простонала я, медленно открывая глаза.

— Какая же ты все-таки милая, — проговорил Блондин, усаживаясь рядом со мной.

На его лице играла его обычная хищная ухмылка. И мне снова плевать. Голова болела адски.

— Ой, помолчи, пожалуйста, — злобно проговорила я, — и без твоего противного голоска мерзко.

Блондин усмехнулся. Я еще раз взглянула на него. А он не выглядел так паршиво, как я. Он, что вчера вообще не пил? Да, нет. Пил. Я это хорошо помню. Но видимо не так много, как я.

— Держи, злюка, — снова усмехнулся он и протянул мне стакан.

И он все это время просто держал его в руках? Вот засранец! А сразу отдать его было нельзя? Я, злобно сверкнув глазами, взяла стакан, осушив его, наверное, одним глотком. Как же хорошо.

Я откинулась на кресло, снова закрывая глаза. Вот не сверлил бы еще рядом своим проницательным взглядом меня долбанный Блондин!

— И что вчера было? — тихо поднимая голову, спросила я.

— Ну, вы с Кассандрой и отцом славно напились, — снова его мерзкая ухмылка.

Вот как долбанула бы чем-нибудь тяжелым! То, что мы напились, было ясно и без этого. Умирала бы я сейчас разве?

— Это и так понятно, — огрызнулась я, — что мы делали?

— Ну, сначала вы выпили, наверное, половину бара, — задумчиво проговорил Паркер, а потом снова нацепил свою ухмылку, — потом принялись за дикие танцы.

Я закрыла глаза, простонав. Вот же черт. И надо было так упиться!

— А потом стали петь в караоке, — продолжал Блондин.

Вот блин! Это еще хуже. И судя по все той же мерзкой ухмылочке Паркера, зрелище было то ее. Сквозь землю провалиться! Все, больше не пью. По крайней мере, столько.

— Было так ужасно? — спросила я у смеющегося Паркера.