История одной сделки (СИ) - "Anyuta". Страница 12
Всего лишь короткий, но очень крепкий поцелуй. Этого оказалось достаточно, чтобы лишить ее дара речи.
Дыхание сбилось. Колени подогнулись. Диана упала на стул.
– Все в порядке? Обеспокоенный голос и тревога в глазах подействовали на нее отрезвляюще.
– Зачем… Что вы себе позволяете?
– Диана, мы на «ты».
– Тем лучше.
Весьма кстати, что он все еще стоял над ней. Даже склонился, чтобы быть ближе. Диана размахнулась и ударила Назара по щеке.
Никто, никто не смел целовать ее так… В общем – так. Боже мой, ведь это был ее первый настоящий поцелуй! И закончился так быстро. Она не успела распробовать, в полной мере продегустировать всю прелесть этого действия, точнее единения, еще точнее…
Назар сел на соседний стул и вдруг улыбнулся, потирая щеку.
– Послушай, ты чего злишься: потому что понравилось или наоборот?
Он потешается. Этот умник смеется над ней!
– Я не позволяла тебе меня целовать.
– Нужно спрашивать разрешения? И как оно должно звучать? Это я так, чтобы знать на будущее. «Дорогая, позволь сорвать один поцелуй?»
Издевается и не краснеет. О! Она еще ни разу так не злилась!
– Я тебе не дорогая, – прошипела Диана.
– Ага, не подходит. Возможно так: «О прекраснейшая, позвольте смертному прикоснуться к вашим дивным устам!»
Диана едва сдержалась, чтобы снова его не ударить. Она сосчитала до пяти и заставила себя говорить спокойно, но с сарказмом.
– Какой слог! И от кого? От кузнеца! Кто бы мог подумать. Возможно, ты – поэт и печатаешься под псевдонимом?
– Диана, что происходит? Неужели и правда не хотела, чтобы я тебя поцеловал? Настолько неприятно? Тогда почему ты до сих пор здесь?
Ее терпению пришел конец. Девушка вытащила из сумочки деньги и демонстративно положила их на стол.
– Не советую рулить за мной по городу, чтобы их вернуть.
Она еле сдерживалась, чтобы идти с достоинством, а не бежать к выходу. Внутри у нее все клокотало. Девушка хотела, чтобы Назар ее догнал, и боялась этого. Как оказалось не зря.
У самой двери Диану словно торнадо развернуло. А затем губы обжег поцелуй. Он опалил ее, смешал все мысли и заставил прислониться к единственной надежной опоре, оказавшейся рядом – телу Назара. Руки сами обвили крепкую шею, в то время как его ладони удерживали в плену ее затылок и талию.
Вот он – самый настоящий, головокружительный поцелуй! Она добилась его, хотя и не знала, что делает именно это, дразня и провоцируя Назара. И совершала она это впервые. Ни разу прежде ей не приходило в голову поступить подобным образом.
Почему Андрей никогда ее не целовал?
Равский!
Диана отстранилась так резко, что едва не упала. Назар ее поддержал. Он не улыбался, и девушка не знала, что это означает. Единственное, в чем она не сомневалась, так это в том, что не должна была позволять себе целоваться посреди кафе, где ее знали. Да и в любом другом месте – тоже.
Черт бы побрал эту сделку!
Она бросила на Назара долгий взгляд, высвободилась из сильных рук.
– Теперь ты доволен собой?
– Не уверен. Но понял другое: этот поцелуй – не последний.
Ничего не ответив, Диана вышла на улицу и надела очки с темными стеклами. Девушка опасалась, что Назар окажется прав.
7
Дура! Какая же она дура!
Диана никак не могла смириться с тем, что целовалась с мужчиной в общественном месте. И этот мужчина не являлся ни ее родственником, ни любовником. Умом она понимала, что поцелуи, сами по себе, давно никого не удивляют. Да и ничего особенного не означают – разве что для тех, кто оказался их объектом.
Как сухо и невыразительно звучит – объект. Диана не чувствовала себя объектом. Она ощущала себя настоящей женщиной. Словно только что проснулась и поняла это. Прекрасный и одновременно ужасный факт. Ибо девушка желала новых поцелуев – множество поцелуев, поцелуев конкретного мужчины, не Андрея, однако не могла себе этого позволить.
Уговаривая себя, что все не так уж страшно, и возможно, причина ее метаний в том, что за три года она так и не добилась того же от Равского, Диана совсем не следила за дорогой. В результате зацепилась длинной ручкой от сумочки за зеркальце дорогой иномарки, припаркованной у редакции. Или салона красоты. Здания стояли почти рядышком.
Пока девушка освобождала сумку из плена и отвечала извиняющейся улыбкой на приветливую усмешку водителя, опустилось заднее стекло салона автомобиля, и на свет явилось узкое бледное лицо с двумя яркими пятнами румян. Глаза скрывались за стеклами очков. Короткая стрижка выглядела идеально, волосок к волоску. Дорогие серьги оттягивали мочки ушей. Все эти мелочи Диана отмечала автоматически, профессиональным взглядом. Обычная, хоть и ухоженная, женщина не вызвала у девушки никаких эмоций, пока неожиданно не выкрикнула:
– Вы что, слепая?! Не видите, куда идете?
Диана замерла. Этот голос она больше никогда не спутает ни с чьим другим. Девушка отшатнулась и пролепетала:
– Извините.
– Извините?! – Издевательский и одновременно надменный тон вводил в невольный ступор. А ведь Диана почти никогда не терялась в подобных ситуациях. Научилась за годы работы давать отпор наглецам и нахалкам. Однако прежде ей не приходилось общаться с женой Андрея. Девушка надеялась этого избежать. Не удалось. – Вы пьяная или под кайфом? Хотя, какая разница. Смотрите под ноги, иначе придется платить, и очень дорого, за причиненный ущерб.
Наверное, Анна Равская решила, что достаточно отыгралась за зеркальце своего автомобиля – кстати, совершенно целое и невредимое. Или лицо Дианы показалось ей достаточно испуганным. Как бы там ни было, стекло медленно поднялось, скрывая сначала рот в злобном оскале, затем напудренное лицо и уже после этого – зеркальные очки.
Несмотря на теплый, даже жаркий день, Диану начало знобить. Жена Андрея оказалась ужасной. Девушка понимала, что не должна так даже думать, не то, что говорить, ибо спит с мужем несчастной, но не могла себя заставить. К тому же, ее напугали угрозы, которые Анна исторгала сквозь зубы. Та явно дорожила своей собственностью. Предполагать, что она сделает, если узнает, с кем проводит время ее муж, не хотелось. Как после такого поверить, что эта женщина добровольно откажется от Андрея?
Девушка поняла, что работать не сможет. Вместо того, чтобы возвратиться в редакцию, Диана позвонила Арнольду и сказалась больной. Взамен она пообещала составить ему компанию завтра на выставке современного искусства.
Диана поехала к Григории. На своем автомобиле. Сегодня утром она нашла его на автостоянке с новенькими колесами. Девушка могла лишь подозревать, чьих рук это дело. Однако вернуть деньги подозреваемому не могла. Как говорится, не пойман – не вор. В этом случае – с точностью наоборот, но поговорку на эту тему вспомнить Диана не смогла. Ее все еще трясло после неожиданной встречи. Даже поцелуй отошел на второй план. Во всяком случае, пока.
Открыв дверь запасным ключом, Диана вошла в квартиру и забеспокоилась, не найдя хозяйку, в то время, как ее туфли и зонт, без которого в последнее время Григория не выходила из дома, преспокойно стояли в прихожей.
Она увидела эксцентричную подругу на балконе. Та курила. Что же, Диана этому не удивилась. Запреты лишь подстегивали Григорию к их нарушению. Да и бросить курить после того, как посвятил этому делу минимум сорок лет, тяжело.
Переступив порог, Диана встала рядом. Посмотрела вниз на резвящихся детей.
– Как давление?
– Кто его знает? Вроде не давит.
– Давай измерю.
Диана точно знала, что в тумбочке у кровати лежит новенький тонометр. Подозревала, что купил его загадочный друг Григории, поскольку сама она никогда не заботилась о собственном здоровье.
– Не хочу. Да ну его. Голова не кружится, и ладно. – Григория мельком взглянула на Диану. – Ты как? Мне не нравится твое лицо.
Девушка хмыкнула.
– Мне тоже.