Алекс (СИ) - Николаева Елена. Страница 20

— Ау! Раздавишь, Со! — реагирую на боль, когда её локоть прищемляет мне бицепс.

— Ой, да ладно, нежный какой, — поворачивается на бок, ко мне лицом.

— Любишь пожёстче? — удивлённо приподнимаю бровь, переводя тёплый взгляд на её наглую мордашку. Она тут же начинает хмуриться и ёрзать попой. Я широко улыбаюсь, запуская руку ей за спину, растягиваюсь поудобнее рядом с ней. Слегка приоткрытый рот девчонки подчёркивает мягкость её губ, привлекает к себе всё моё внимание. Зависаю на них голодным взглядом. Между нами скомканный плед и наше учащённое дыхание.

— Ты же не станешь проверять диван на прочность? — шепчет София, вжимаясь спиной в мягкую мебель. — Мне холодно. Не подкинешь в топку пару поленьев?

— Давай, я сам тебя согрею, раз уж пришла?

Рукой медленно пробираюсь под маечку и скольжу вдоль поясницы. София вздрагивает, когда задеваю кончиками пальцев одну из чувствительных точек.

— Дня три потерпишь? Не так уж и много, верно?

— Всего-то? — обречённо вздыхаю, — Я ведь могу проверить прямо сейчас, Со, и тогда тебе придётся несладко, Дразнилка.

— Проверяй, — уверенным тоном вселяет в моё сердце сплошное расстройство, — если тебе от этого станет легче.

Запускаю руку под резинку шортиков, едва не касаясь пальцами ануса сквозь хлопковые трусики. Похоже, не врет, раз с лёгкостью сохраняет спокойствие, либо чувствует, что я не стану переходить грань. Сворачиваю ладонью на упругую ягодицу и под низкий рык, в страстном порыве крепко сжимаю её, утыкаясь носом в ароматную шею.

— Ладно, — приглушённо стону. — Твоя взяла, Со… — прихватываю губами бархатную кожу и втягиваю в себя, целуя пульсирующую жилку. Ладонь девчонки опускается на бок моей талии, пальцы впиваются в мышцы. По телу проходит приятный ток.

— Да уж, она поехала за ним в Сибирь и там испортила ему всю каторгу, — цежу сквозь зубы любимое выражение Багиры, которое часто слетало с её уст в адрес собственного мужа. Удивительно, как эти двое ещё не поубивали друг друга. Видимо, Артём получает колоссальное удовольствие, каждый раз сближаясь в вихре безумия со своей колючкой.

— Ты не в Сибири, умник, хоть здесь и много снега, но нет такого адского холода, там бы ты точно не выжил. Минус шесть это тебе не минус сорок, если не больше. Я смотрю, Акела многому научился у своей русской подружки.

Игнорирую её слова, размышляя о своём.

— Анальный секс пробовала? — интересуюсь совершенно серьёзным тоном, поглаживая губами изгиб тонкой шеи, а, собственно, почему нет? Подарок её подружек до сих пор не даёт мне покоя. Предусмотрительно, что тут скажешь. — Хорошая альтернатива для мужчины и женщины во время «критических» дней.

Прикусываю легонько её плечо. Софии это нравится. Языком чувствую, как тело покрывается мурашками. Раз за разом сминаю ладонью девичью попу. Девчонка даже постанывает от удовольствия, просунув руку под резинку моих боксеров, повторяет за мной все манипуляции, в дополнение царапая ноготками ложбинку между ягодицами. Сжимаю мышцы задницы от неописуемого кайфа, сильнее вгоняя свои зубы в шелковистую плоть её плеча.

— Ммм… Хочешь альтернативу? — спрашивает низким от возбуждения голосом, приподнимаясь на локте и нависая слегка надо мной.

Откидываюсь поудобнее на подушках, обнимая её за плечи левой рукой, перетягиваю девочку на себя, правая рука сползает с попы на бедро, стягивая шортики ещё ниже.

— Ты прекрасно знаешь, чего я хочу, — едва слышу свой хрип. Прикрываю на миг глаза, учащённо дыша, зарываюсь пальцами в волосы у неё на затылке, сжимаю мягкие пряди в кулак. — Всего пару движений, маленькая… — притягиваю голову ближе и впиваюсь губами в её рот, приглушая, пью мелодичный стон, длинный, проникновенный, томительный, возбуждающий до помутнения разума. Короткая пауза. Задыхаясь, отстраняюсь на пару миллиметров. — Мне очень нужна разрядка. Сама решай, каким способом ты это сделаешь…

— Я уже решила, — шепчет мне в губы, щекоча их своими, доводя до исступления. Тело непроизвольно вздрагивает, словно от удара током. Горит.

— Губами? — будто в бреду, задаю вопрос и снова набрасываюсь на её рот, с жадностью сминая мягкие губы. Язык пробирается внутрь, скользит по её языку, сплетается с ним в одно целое. Блять! Крышу напрочь сносит от её отдачи. Слышу отрицательное мычание, переходящее в довольный стон. Впервые меня так трясёт от поцелуя. От близости с девушкой, которую выбрало моё тело. Впервые я готов кончить, как подросток, лишь от одного касания к члену. София не заставляет томиться в мучениях, будто читает все мои желания. Страстная. Сладкая. Отзывчивая. Даже сквозь тонкую одежду чувствую приятную дрожь в её теле, влагу дурманящей кожи, её жар оплетает меня, вынуждает забыться, расслабиться и довериться нежным девичьим рукам.

Тонкие пальчики цепляют резинку трусов, аккуратно приподнимают, отводят её, стягивая боксеры вниз, выпуская член на свободу. Рваный вдох через нос. Прижимаю сильнее к себе хрупкое тело и вгрызаюсь в губы, замирая, ощущая взрыв где-то глубоко в голове от того, с какой силой и страстью сомкнулась её ладошка на пульсирующем стволе. Пару движений, маленькая… Всего каких-то пару гребаных движений… Шиплю от яркого удовольствия, сжимая до синяков бедро Софии.

— Даваааай малышшш… не жалей его, двигай ручкой, аа черррт! — в порыве втягиваю в себя её губы, словно намерен высосать из неё душу, чувствую, как страсть полыхает в венах диким огнём, затапливает всего, заставляет дрожать каждый натянутый нерв. Блуждаю пальцами в волосах, массируя затылок Софии. Ловлю кайф, сжимая их на хрупкой шее, поглаживая пульсирующую жилку девчонки. Черррт! Твою ж мать! Вопит моё неясное сознание, когда уверенные движения её руки доводят меня до пика экстаза всего за несколько рывков. Пьяный, отрываюсь от сладких губ, жадно вдыхая воздух, в исступлении прогибаясь в пояснице, кончаю так ярко и бурно, что сам охреневаю, от чего меня больше уносит в нирвану: от необычного, быстро накатившего оргазма или от неё — самой желанной и непредсказуемой женщины в мире…

— Матерь Божья… — не надышавшись, задыхаюсь, содрогаясь всем телом долгое время. Ловлю разряд за разрядом от любого её касания. В голове пустота. Ни одной трезвой мысли. Чувствую полёт души над землей. — Ты едва меня не убила… — сиплю, облизывая пересохшие за мгновение губы. — Иди ко мне, моя сладкая девочка…

Глава 12. Утро добрым бывает, но не всегда

София.

Алекс молча притягивает меня к жаркой груди, укладывает на себя и заботливо укрывает пледом, словно маленькую девочку, смыкая на моём теле нежные и одновременно властные объятия. Слушаю, как успокаивается его шумное дыхание. Губы мужчины касаются макушки, вкладывая море благодарности в короткий поцелуй, от чего блаженство заполняет меня целиком. Хочется задрать нос повыше и вкусить свою маленькую победу над ним, но вместо этого зарываюсь лицом в его плечо, располагаясь щекой на уютной груди, и вдыхаю безумно приятный аромат влажной кожи, медленно сходя с ума. Тонкая пижама впитывает в себя ещё тёплую сперму. Не чувствуя дискомфорта, прижимаюсь плотнее. Хочу его до безумия, каждая клеточка во мне горит огнём, но утопая в мужской нежности, пытаюсь остыть, ибо я сама себя наказала, лишив удовольствия и теперь уже поздно о чём-то жалеть.

«Нужно попытаться уснуть, София», — звучит голос разума. — «Утро вечера мудренее».

Но как тут уснёшь на голом шикарном теле? Ведь Алекс даже боксеры не вернул в надлежащее место. Они где-то сидят приспущенные на его бёдрах, а мой чувствительный живот каждым нервным отростком ощущает его бархатную и до сих пор влажную плоть. Мужчина отключился моментально, настолько его вымотал сегодняшний день. Мирное посапывание медленно вздымает и опускает грудь, качая меня в крепких тисках. Теряясь в порочных мечтах, я так и не заметила, когда уснула…

— Со, может я ошибался насчёт того, что ты плохая хозяйка? М? — раздаётся в тишине охрипший ото сна голос Алекса, окончательно прогоняя приятное сновидение вслед за восходящим солнцем. — Ты с раннего утра усердно занимаешься моим хозяйством…