Трофей бандита (СИ) - Яблонская Альбина. Страница 15

— Знаешь, почему я снял с тебя ошейник?

— Нет… не знаю… Зачем?

Макс пугающе молчал, а гирлянду заело, и теперь она будто специально светила только красным.

— Так мне удобнее держать тебя за шею, Лисенок.

Я боялась умолкать, ведь понимала — это может начаться в любой момент. Мне хотелось отвлечь его еще хотя бы на мгновенье. На самую малость убежать от неизбежного.

— За… за шею? — хныкала я, почти не разбирая его лица из-за подступающих слез. — Но зачем? Зачем тебе держать меня за шею, Макс?

— Хм, — ухмыльнулся он и ответил: — Просто мне так нравится. Я всегда любил держать тебя за шею, когда делал это.

У меня к горлу подступил непреодолимый ком. Я не могла выдавить из себя ни звука — настолько безысходным мне казалось положение. Ведь теперь я понимала, к чему все идет.

— Пожалуйста… Не делай этого, прошу тебя, Макс. Только не это. Умоляю…

Я забилась в самый угол кровати и поджала ноги, чтобы оградиться от него. Но с позиции Макса это была идеальная поза — я сидела перед ним как на ладони. И он мог поступать со мною так, как хотел.

— Снимешь для меня свое чудесное платье?

— НЕТ! — крикнула я в отчаянии. — Не смей этого делать! Я уже давно не твоя!

— Лучше сними его сама, Лисенок, — сказал он спокойно. Словно просил передать ему сахар под утренний кофе.

Но я противилась до конца:

— Нет… прошу, не надо, Макс…

Я плакала не переставая, ведь знала — он уже не отстанет, и от меня теперь ничего не зависит. Счет пошел на минуты.

— Что ж, — сказал он тихо и поднялся со стула, — тогда я сделаю это… сам.

Макс нетерпеливо схватил меня за топ и буквально за секунду разорвал свадебное платье до самого низа. Будто оно было бумажной оберткой на его подарке.

— Н-Е-Е-Е-Е-Т!!! — визжала я и отбивалась ногами, чтобы он не смог ко мне притронуться.

Но Макс использовал то, что ему всегда помогало — просто дал мне крепкую пощечину, и я утихла. Остались только слезы из глаз.

— Ву-у-у-ух! — выпрямился Макс и сделал круг почета по комнате. — Вот это жара, не правда ли?!

Он ходил между горящими свечами и вытирал вспотевший лоб.

— Я тебя ненавижу… — скулила я.

— Как же тут жарко, Лисенок. Сниму-ка я футболку.

Он стянул с себя одежду, оставшись только в джинсах. Я же прижималась к стене лишь в кружевных трусах и лифчике. Моя кожа покрылась мурашками — было и жарко, и холодно одновременно. По телу пробежал мандраж.

— Умоляю, — просила я опять. — Прошу, не делай этого.

Но Макс был настроен серьезно:

— Ложись на кровать.

— Нет.

— Давай-давай, Лиса. Ложись на койку.

— Нет, — качала я головой и плакала. — Не надо, Макс!

— ЛЕГЛА НА ЧЕРТОВУ КРОВАТЬ!!!

Он закричал так громко, что я подпрыгнула на месте и уже не рискнула перечить. Покорно легла и ждала его действий, лишь тихонько всхлипывая.

— Боже… — оперся он на изголовье кровати, а затем обошел ее вокруг, любуясь моим телом. — Ты так шикарно выглядишь. Ты так красива. Так красива, Лисенок. Я просто не могу поверить, что это реальность. Уже не сон. Ты так красива… М-м-м… — Он зажмурил глаза и попытался совладать с наваждением. — Как же я давно тебя не видел… голой, Алиса.

От этих слов мое тело вздрогнуло, как от электрошока. Слышать подобное было мерзко и противно. Я понимала, что предаю сейчас Роберта, но ничего не могла поделать.

— Макс… — взывала я к благоразумию. — Давай найдем компромисс. Давай не будем заходить так далеко. Давай я просто сделаю тебе…

— Давай ты просто сделаешь мне одолжение и заткнешь свой рот!

Макс ходил вокруг кровати и легонько прикасался ко мне пальцами — аккуратно гладил плечо, щекотал краешком пальца живот, поглаживал коленку. Но затем тяжело вздохнул и велел перевернуться на живот.

— Хорошо, теперь перевернись и ляг лицом вниз, — скомандовал Макс и взял со стула веревку.

— Нет! — ужаснулась я от новых требований. — Зачем это тебе?!

— Так мне будет удобней делать то, что я хочу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍21

До этого мне казалось, что Макс уже перепробовал все способы меня унизить и напугать. Я думала, что уже окрепла и начала вырабатывать иммунитет к его издевательствам и нападкам. Психологическая игра больше не вызывала у меня слез, а выполнение идиотских правил вело пускай к гнетущей, но относительно безопасной стабильности.

В душе я верила, что меня спасут. Я ждала, что за мною придет Роберт. Что он пошлет на мои поиски целую гвардию солдат и армию копов с вертолетами, собаками-ищейками, невероятно умными детективами, которые легко отыщут ту дыру, в которой я по-прежнему находилась. Но шли дни, я сходила с ума в компании уже давно слетевшего с катушек Макса. А поискового отряда все не было.

И те редкие часы, когда я не терпела пощечины, а мирно лежала на кровати, думая о Роберте, теперь казались мне насмешкой. Просто иллюзией с привкусом иронии. Ведь… где справедливость сейчас, когда Макс порвал мое платье в клочья и принуждает лечь на кровать вниз лицом, чтобы… чтобы он… Я боялась даже представить, что меня ждет впереди.

— Чего ты от меня добиваешься?! — заорала я. — Чего ты от меня хочешь?! Скажи мне прямо!

— Ляг… — говорил Чернов по словам, — на… кровать…

— Макс, ну Макс… — искала я пощады. — Ну подумай сам. Разве ты можешь так со мною поступать? Это ведь я. Я! Ты помнишь меня? Помнишь ту девчонку, что боялась сесть в твою машину после уроков? Помнишь ведь, да? Послушай, это ведь я — твой Лисенок. Ты любил меня. Уважал. Лелеял. Пылинки с меня сдувал и бил морду любому, кто хотя бы посмотрел в мою сторону… И ты… Макс, — опять катились у меня слезы, — ты ведь никогда, вообще ни разу не позволял себе делать так… делать так, как поступаешь теперь. Как поступаешь со мной сейчас. Разве так поступают с девушкой, которой раньше говорили, что любят ее? Макс… ну разве ты мог себе представить, что когда-нибудь ты станешь бить меня и обзывать? Что будешь… будешь заставлять меня… заставлять лечь на эту страшную кровать в каком-то жутком подвале? Разве такого будущего ты желал? Мы ведь… мы ведь можем все обсудить по-человечески. Как люди. Как это делают обычные, нормальные люди… Ты на меня зол? Ты считаешь, что я поступила несправедливо по отношению к тебе? Хорошо, я согласна это признать. Я прошу у тебя прощения. Но… разве этого недостаточно? — умолкла я наконец и с надеждой посмотрела в его глаза. — Макс… я не узнаю в тебе того парня, с которым была восемь лет назад…

Макс потупил взгляд и с пониманием кивнул — я была почти уверена, что он чувствует внутри то же, что и я. Он просто хотел все закончить, но уже не знал, что со всем этим делать…

Но затем он взглянул на меня и сказал:

— Вся проблема в том, что того парня давно нет, Лисенок. Его уже нет. Он умер восемь лет назад и больше не вернется.

Он вдруг схватил меня за горло и поднял так высоко, что мне пришлось встать на цыпочки.

— М… Макс… — молила я. — Пожа… луйста.

— Неужели я так много прошу? Всего лишь лечь на гребаную кровать вниз лицом. Если ты не можешь сделать это по-хорошему, то будет по-плохому. Я заставлю, — цедил он сквозь зубы, — лечь тебя… на живот.

Макс резко развернул меня, схватив за волосы, и с силой бросил на кровать.

— А! — вскрикнула я. Но встать уже не могла — он не только повалил меня на койку, но и сел сверху, прижав меня к матрасу своим весом. — Н-е-е-е-ет! — рыдала я в отчаянии. — Только не так!

Но все попытки вырваться были тщетны.

Макс схватил сперва одну руку, обвязав ее веревкой, а затем вторую. Спустя минуту я оказалась привязана к изголовью как рабыня, которую готовились пороть кнутом. Потом он по очереди выпрямил и привязал мои ноги, чтобы я не могла пошевелиться.

В итоге я лежала на животе, расставив в стороны руки и ноги. А он довольно засмеялся и слез, чтобы перевести дух и как следует меня рассмотреть с интересных ракурсов.