Скверная жизнь дракона (СИ) - Костенко Александр. Страница 12

По дороге к лесу наш разговор не очень складывался, но, когда карта стала зарисовывать местность, неловкость в общении стала угасать и мы принялись обсуждать полученный навык.

Очень удивительная штука — эта способность картографии. Хоть карта и получалась несколько топорно нарисованной, какой-то плоской, но стоит отдать ей должное за удобность в использовании. А ещё Калиса сказала, что поначалу карта будет получаться очень простой, но в будущем мы сможем развить этот навык, и карта станет более подробной. Мы даже сможем делать пометки на ней. Меня очень сильно радовали эти факты, ведь по итогу получится эдакая карта со спутниковой навигацией. Правда, без спутников и навигации, но и так сойдёт.

Когда на карте начало вырисовываться очертание леса, я закрыл лог и стал всматриваться в приближающийся лес. С каждым шагом становилось не комфортно, словно моя безусловная вера в себя дала трещину. Когда же мы подошли к опушке, то я и вовсе остановился, не решаясь идти вперёд. Я понимаю, что у меня теперь тело не такое маленькое как раньше, и такие ребята как волки и олени мне в противники не годятся… Но вот если предположить, что некий медведь улучшил свой класс, то тут уже мы с сестрой станем ему обедом.

— Ты чего застыл, братишка-трусишка? — сестра остановилась рядом со мной.

— Не трусишка, а младший братик очень сильной и отважной старшей сестрёнки, которая первой зайдёт в лес!

Хмыкнув, она с грациозностью северной лани пересекла границу леса и стала углубляться в чащобу. Направившись следом, я поймал себя на мысли, что использовать её в качестве авангарда не такая плохая идея. Она может магией себя полечить, в отличие от бедного меня.

Неспешная прогулка по лесу притупляла чувство опасности и вызывала ностальгию, пробуждая в памяти картины из прошлой жизни, когда я ещё не обзавёлся хвостом и чешуёй. В какой-то момент мне это надоело, и отбросив воспоминания в дальний ящик, я стал рассматривать окружающее пространство.

Мы сбились со счёта, сколько раз день сменялся ночью. Здорово конечно, что драконам сон, как потребность организма, не нужен, кроме моментов спячки, но вот голод с каждым днём становился сильней, а еда не спешила идти к нам. Правда, пару раз нам с Калисой на глаза попадались кролики и белочки, но вот пытаться их ловить у меня желания не было. Что не скажешь о родственнице.

Она, словно обезумевший хорёк, бросалась за каждым мелким зверком, надеясь его поймать. Мало того что у неё это не могло получиться из-за разницы в скорости, так ещё и мне приходилось бежать за ней следом, дабы не потерять это зелёное наказание из виду. А как только она упустит свою добычу, ещё и выслушивать гневные тирады о том, как она ненавидит этих мелких существ, что устала, ей всё надоело, хочется кушать и всё в подобном роде. А после, как она выговорится, мы обычно ложилась на землю и полдня не двигались, восстанавливая силы, чтобы вскоре сестра смогла вновь повторить забег.

И когда мне это уже стало порядком надоедать и появилось желание высказать ей всё и потребовать, чтобы она прекратила вести себя как полоумное животное, сестра вновь резко соскочила с места, погнавшись не то за зайцем, не то за мышкой. Но не успела вписаться в поворот и всей своей тушкой на приличной скорости влетала в дерево. Наверно, звуки падающего древесного исполина распугали всю живность вокруг, а Калисе хоть бы что: встала, осмотрела себя и пошла дальше.

— Сестра, я тебе поражаюсь! — я отправил ей мысленный посыл, поравнявшись с ней и идя рядом, попутно огибая деревья и перешагивая торчавшие повсюду корни.

— Что?

— Ты только что убила дерево, ты это понимаешь? Ты его не свалила — ты его убила! Тебе хоть не больно? Ничего не ушибла?

— Нет, я даже ничего не почувствовала. Но ты знаешь, здесь так весело! Не то, что у нас в пещере или там, на равнине. Так интересно, всё новое. Поскорей бы мама прилетела, так хочется ей рассказать ей обо всё, что мы видели.

— Только не говори ей, что ты носилась по лесу как дикое животное, а то она расстроится, подумав, что её единственная дочь рассудком тронулась.

— Ничего не тронулась! Мне весе…

— Замри, — скомандовав очень серьёзным голосом и не дав ей договорить, я резко остановился и стал прислушиваться к окружающему нас лесу.

Вновь раздавшийся едва ли уловимый треск ломающихся ветвей подтвердил — что-то очень крупное двигалось в нашу сторону. И мне не очень хочется узнать, кто решил нас посетить.

— Сестра, можешь считать меня трусом, плевать, но кажется, что на нас движется кто-то или что-то, что может сильно усложнить нашу жизнь. Прошу тебя, не шуми и внимательно всматривайся в лес, — я аккуратно продолжил идти дальше и Калиса, не став мне перечить, пошла следом.

Тревога в душе всё никак не унималась. И уже когда я стал ловить себя на мысли, что у меня паранойя, сестра вдруг резко остановилась и сказала, что почувствовала что-то справа. Замерев на месте и стараясь не отсвечивать, я стал всматриваться в чащу. Поначалу ничего видно не было, кроме деревьев и редких кустов, но вскоре проявился силуэт, который медленно приближался, увеличиваясь в размерах.

Сказав сестре готовиться к скорому знакомству с медведем, я сам стал морально готовиться к предстоящей схватке — от такого зверя бегать бесполезно, ибо мы медленней его. Но всю мою уверенность как ветром сдуло, когда непонятный зверь вышел к тому месту, где деревья росли редко.

В нашу сторону шла очень уверенной походкой огромная свиная туша: бодрый кабанчик, ростом в два метра и шириной больше половины. Густая тёмно-коричневая шерсть в некоторых местах отсутствовала, обнажая ужасного вида шрамы. Довеском к его внушительным габаритам были огромные клыки, сантиметров по сорок каждый. Встреча с таким вепрем не предвещала ничего хорошего.

Затаившись, мы приняли решение немного подождать — вдруг он нас тоже почувствует и обойдёт стороной. Но эти надежды были бесплотны, так как вскоре за ним появилось ещё три кабана, размерами поменьше. Скорее всего, вожак со своим выводком решил проверить, кто тут валит лес без соответствующих разрешений и документов на вырубку.

— Калиса, скажи пожалуйста, что одним ударом магией ты можешь всё это семейство превратить в наш сочный и очень вкусный обед!

— Нет, ты что! Я не знаю такой магии.

— Какую магию ты тогда знаешь?

— Я знаю только магическую стрелу. Но я ей владею не очень хорошо, и маны она расходует много. Но три стрелы у меня получится выпустить. У тебя есть идея?

Идея? Да, у меня есть идея: тикать с села, пока не поздно. Но уже поздно, потому что это семейство нас заметило и, не останавливаясь, засеменило в нашу сторону.

— А что с лечебной магией у тебя как? — задав родственнице вопрос, узнал, что она сможет вылечить, и себя, и меня, но не так эффективно и быстро, как мама, но всё же может. — Слушай, я согласен с утверждением, что, сколько тактику и стратегию ни думай, на войне, один чёрт, правит балом импровизация. Но! Сделаем с тобой следующее: я побегу на них, стараясь отвести от тебя хотя бы большого, а ты попробуешь магией убить мелких и потом вместе сможем одолеть эту большую ходячую тушку. Ты согласна?

Калиса сразу же ответила одобрительно, и мы стали ожидать начала нашего первого сражения, ибо случай с кобольдами можно в расчёт не брать. Время словно замерло, пока вепри сокращали расстояние. Но когда оно уменьшилось метров до ста, всё семейство остановилось и стало пристально нас рассматривать. Мы в ответ рассматривали их. Они изучали нас, и мы отвечали им тем же.

Справа от меня и чуть поодаль стоит Калиса. Напротив меня находится сарделька-переросток, правее неё два кабана, и по левую сторону один… думаю, у меня получится увести за собой вожака и того, что левее. Сообщив сестре, что ей придётся справляться сразу с двумя противниками, добавил, что я сам первым нападу.

Делаю несколько медленных шагов в сторону вепря и останавливаюсь. Надо брать инициативу, иначе худо будет. Хм, а что, если попробовать связаться с этой тушкой по мысленному каналу?