Тонкие грани (том 4) (СИ) - Кири Кирико. Страница 2

Но будто я этого не знаю. Куда хуже правда: мне плевать.

— Я понял, Джек. Ты прав, надо бы завязать с этим, — я ответил, лишь чтоб он отстал от меня. — Так ты откроешь окно или нет?

— Да, момент.

В комнату ворвался лёгкий прохладный ветерок осени. Даже несмотря на то, что мы были в загазованном городе, воздух с улицы по сравнению с тем, что был у меня, казался едва ли не чистейшим.

Я ещё раз окинул прокуренную комнату взглядом, с тоской вспоминая, что когда-то именно здесь ходила Саки…

Почему меня так пробило от её смерти

Потому что должен был умереть ты, разве нет? — вернулся мой старый собеседник. Голос сестёр, такой родной и… другой. Идентичный им, но совершенно чужой. — Везде пытаешься схитрить, везде пытаешься пролезть, забрать, отнять. Только ты, ты, ты, а расплачиваются за это совершенно другие. И ты это чувствуешь.

Я не…

Ради себя? Ради семьи? Ты решил, что достойнее других, что имеешь больше прав перешагнуть через остальных? Но тебя об этом просили? Хотя это не твоя вина.

О чём ты? — нахмурился я.

Ответом мне было лишь мерзкое хихиканье.

Ответ тебе не понравится.

Какой ответ?

Ответ — это ты.

Я?

Но голос исчез, оставив лишь безудержный хохот, который эхом расходился в моей голове.

Даже шизофрения не оставит меня в покое. И от её слов стало только хуже. Настолько, что мысль закончить это здесь и сейчас стала как никогда навязчивой и вполне себе реальной. Настолько реальной, что мне стало не по себе.

Надо взять себя в руки, привести сознание в порядок, иначе я сам себя кончу. И быстрый способ привести себя в чувства я знал только один.

С трудом встав и слегка покачиваясь, сделал несколько шагов к столу. Казалось, что вся кровь отлила из головы и я вот-вот потеряю сознание. Наклонился и обоими ноздрями втянул рассыпанный на столешнице порошок. Видимо, вдохнул и пепел, так как закашлялся и несколько раз чихнул, подняв облачко белой пыли. Буквально пара секунд, и в голове стало проясняться. И пусть боль полностью не отступила, но мыслить я стал значительно яснее.

Первый пункт: «привести себя в порядок», я почти выполнил. Втянулся ещё раз и почувствовал, как мгла в сознании отступила ещё дальше. Поднял голову и встретился взглядом с Джеком.

— Как я выгляжу?

— Как наркоман, — со всей своей простотой ответил он. — Ты это, не думал, что наркота тебя убьёт?

— Как по мне, это не самый худший выход из ситуации. Ты, кстати, с парнями говорил? Как они пропустили эту дуру вообще мимо?

— Говорят, что через них не проходила, — пожал он плечами. Мне, честно говоря, не понравилось, как он спокойно отреагировал на мой вопрос, однако я придираюсь. Это последствия похмелья, меня сейчас вообще всё раздражает.

— Ты их опросил?

— Ну как опросил, спросил, чё за хуйня, хули баба со стволом разгуливает по дому.

— А они?

— Говорят, что сами в шоке. Следили во все глаза и отвечают, что никакая баба мимо не проходила.

Не проходила мимо, говорят… Это значит только две вещи: либо они врут, либо в доме есть места, через которые ещё можно пролезть. А через какие можно пролезть?..

Я сделал глубокий вдох грудью и похлопал себя по щекам. Где-то в другой комнате плакала Эйко, которая никак не могла заткнуться. И ещё головная боль не отстала. Пусть сознание и прояснилось, однако с сообразительностью у меня пока были всё же проблемы.

— Есть у тебя аспирин?

— А… ты уверен, что после пойла и наркоты это хорошая идея? Печень не отстегнётся?

— Плевать на печень, тащи, если есть.

Стоило остаться одному, как тоска и грусть навалились на меня с новой силой, будто я остался один не только в квартире, но и во всём мире. Не считая заливающейся криком Эйко. Надо было постараться отвлечься, заполнить пустоту и безразличие чем-нибудь… Например… делами. Да, делами, надо заняться делом, втянуться и отвлечься, иначе я дойду до ручки. Ведь не для этого я так долго шёл сюда, не ради того, чтоб потом спустить всё в унитаз, умерла Саки. Это будет плевком на её могилу.

Уже в который раз я чувствовал, что не рад тому, что получил. Не этого я хотел…

Однако эти мысли я запихнул так же глубоко, как и собственное мнение.

Я выживу. Эта боль пройдёт, рано или поздно, надо просто переждать, потерпеть. Лучше пойду, лялькой займусь.

Эйко встретила меня пронзительным криком. Вся красная, с мокрым от слёз лицом, пропахшая экскрементами, она, кажется, только усилила свои крики, стоило ей услышать шум в комнате. Глядя на ребёнка, я понимал, что если не смогу взять себя в руки, то лучше вообще найти семью, которая действительно сможет позаботиться о ребёнке, чем оставлять её здесь со мной. Помрёт с голоду ещё или того хуже. Не дело было ломать жизнь ещё и ребёнку.

С другой стороны, этот порыв был единичным из-за смерти Саки — до подобного я ещё не доходил раньше.

— Ну-ну, детка, тс-с-с… тс-с-с… сейчас мы тебя переоденем.

Но ребёнку было плевать на мои «тс-с-с», я мог засунуть их себе глубоко и надолго, так как ребёнок хотел есть и не сидеть в собственном дерьме, а не моего «тс-с-с».

Не то чтобы мне было это важно, но выносить её в комнату, наполненную перегаром, я не рискнул. Решил перепеленать Эйко здесь. Не с первого раза, но у меня получилось хоть что-то более-менее похожее на подгузник из пелёнки, на которую пошла наволочка. Помог и интернет, и Джек, который подошёл позже и подсказывал мне, читая с экрана телефона инструкцию. И, разобравшись с одной проблемой, осталась другая — еда.

— Давай таблетки, — протянул я руку и тут же закинул в рот те две, что он дал. — Забыл сказать, усиль охрану дома. На этаж… — мои мысли в голове, до этого быстрые, теперь вращались как ржавые шестерёнки, — по два… да, по два. И… и ещё машину напротив с четырьмя.

— Боишься покушения?

— Почти уверен, что оно будет, — ответил я, укачивая ревущую Эйко. Какая же она громкая… — Будь я на месте кого-то, поступил бы точно так же.

— Да вряд ли кто-то рискнёт…

— Посмотри на меня, — перебил я его. — Сколько ты дашь мне?

— Э-э-э… восемнадцать где-то. Ты вроде спрашивал уже.

— И объяснял проблемы, связанные с этим. Да, я всех угрохал, да, захватил власть, да, у меня есть сила и деньги. Но это теряется так же легко, как и находится. Многих сейчас отпустит первоначальный шок и испуг, они придут в себя и увидят, что их начальник — восемнадцатилетний подросток, практически ещё ребёнок. Подросток в начальниках у великовозрастных головорезов. И кому-то может будет западло ходить у такого в шестёрках, а может они подумают, что раз я молод, то меня будет легко сместить. Это тебе двадцать три, и я вроде как ещё твоего возраста примерно, да и многим из набранных нами примерно от двадцати до двадцати пяти. А им по тридцать-сорок лет. И таких сотни.

— Если быть точнее, наших бойцов сейчас двести семьдесят два. Это вместе с нашими пятьюдесятью четырьмя.

— Спасибо, что уточнил, — вздохнул немного расстроенно я.

У нас было очень мало людей. Двести семьдесят два человека на совсем немаленькую территорию Нижнего города. До этого в картеле в общей сложности было около семисот человек, если считать всех, кто может воевать. У картеля Верхнего города таких было так вообще под две тысячи, если не больше.

Не знаю, что остановило Верхний картель, но, скорее всего, причина была в полиции, которая устала наблюдать за беспределом в Нижнем городе. Второй виток войны, горы трупов, и без вмешательства правительства здесь не обойдётся.

Они и так уже нервными стали после наших перестрелок — стали куда чаще вмешиваться и отстреливать нас. Ведь одно дело — стрельба на отшибах, в складах и заброшенных индустриальных зонах, другое — на улицах и в жилых кварталах, у всех на виду, где могут пострадать люди. Иногда — да, но не так часто, как сейчас. И при ещё одной войне полетят головы абсолютно всех. Потому и не факт, что война того будет стоить.