Штормовое предупреждение - Серегин Михаил Георгиевич. Страница 33

– Это когда за ухо, что ли? – спросил Макс. – Ты это, брат, брось! Лучше, знаешь, без единоборств. Я вот, например, в детстве мечтал ученым стать, а учился, понимаешь, плохо. Тоже все время на единоборства уходило, на девочек... Ну и что из меня получилось? Чуть какой-то ворюга в луже не утопил.

– Ничего, еще освоишься, – утешил его Андрей. – Просто помни, что в нашем городе нужно ходить, да почаще оглядываться.

– Ладно, нечего валяться, – решил Макс. – Нужно дальше двигать. День у меня сегодня неудачный, тезка! Все наперекосяк идет. Теперь вот башку разбили. Так что никуда я уже не годен. Тебя вот доставлю на место – и то ладно. В детском доме поди уже с ног сбились, тебя разыскивая?

– Да не хочу я туда! – с досадой сказал Андрей. – Надоело!

– Ну тут уж никуда не денешься, брат! – серьезно сказал Макс. – Всю жизнь со мной ты мотаться не сможешь. К этому делу надо с пониманием подходить. Раз определили тебя в личный состав детдома, значит, там и обязан находиться. Дети не могут сами по себе ходить. Природа этого не допускает. Ну да мы с тобой об этом по дороге поговорим, а пока давай-ка подыщем тебе здесь сухую одежонку. Не очень-то это честно, но обстоятельства, как говорится, форс-мажорные.

На этот раз Максу довольно быстро удалось подняться на ноги. Его еще пошатывало, и голова была будто набита тысячей колючих тяжелых иголок, но он решил, что в таком состоянии он уже способен решать несложные задачи.

Вместе с Андрюшкой они прошлись по залам, нашли для него одежду и переоделись. Наконец наступила минута, когда Макс решился отправиться в путь. На улице воды меньше не стало, а добираться им было еще долго. Невзирая на протесты Андрея, Макс посадил его себе на плечо и понес.

– Вот еще! – заявил он категорически. – Не для того я тебя приодел, чтобы ты тут же вымочил все это в придорожной луже! И вообще, теперь моя очередь действовать, а ты будешь почивать на лаврах.

Когда они вышли на улицу, стало ясно, что гроза уходит. Вспышки молний еще пересекали небо, но они казались совсем слабыми и нестрашными. И гром ворчал теперь глухо и с большим запозданием, будто шел откуда-то из-за далеких гор.

Максу даже почудилось, что и дождь значительно ослабел. Во всяком случае, он уже не стоял стеной, и хороший зонт вполне мог бы с ним справиться. Однако наводнение продолжалось, и в этом отношении никаких благоприятных перспектив не предвиделось. Макс подумал, что настоящие заботы у горожан начнутся с рассветом, когда окажется, что они не смогут ни приготовить нормальный завтрак, ни добраться до работы, ни даже позвонить по телефону. Неосуществимой проблемой станет вызов врача, кто-то не сумеет уехать в командировку, в отпуск, нарушится производственный процесс. Еще вопрос, сумеют ли до утра ликвидировать последствия аварии на подстанции. Если не сумеют, то городу грозит опасность остаться без питьевой воды. Особенно туго придется ребятишкам в том же самом детском доме. Как им привезут продукты? Как приготовят завтрак? Наверное, у руководства города имелись ответы на эти вопросы, но Макс был сейчас выключен из общего дела, и все ему виделось в черном свете. Одиночке жизнь кажется вдвойне тяжелой – эту истину он знал давно. Но пока он не имел возможности даже связаться с товарищами – после невольного купания его рация приказала долго жить. Ничего, кроме струйки мутной водицы, извлечь из нее не удалось.

Чтобы как-то отвлечься от мрачных мыслей, Макс принялся выспрашивать сидящего на плече тезку о его жизни. Биография парнишки была стандартна и незатейлива – пьющие родители, голодное детство, проблемы в школе и, наконец, смерть матери и определение в детский дом. По отцу Андрей скучал, но не очень – тот частенько его бил, а в детском доме практически не навещал.

– Его в тюрьму посадили, – сказал в заключение Андрей. – Он в палатке ящик водки украл. Эти сегодня тоже водку украли, а вот увидишь – ни одного не посадят!

– Ну, это не говори гоп! – возразил Макс и тут услышал отчетливый стук лодочного мотора за спиной.

Он остановился и прижался к стене дома. Вдоль по улице прямо на них мчался огонек. Макс молча смотрел, как он приближается, но не торопился себя обнаруживать – кто мог гарантировать, что в лодке находятся нормальные люди? Максу больше не хотелось получать по голове.

Неожиданно стук мотора оборвался, а огонек замигал и на некоторое время исчез. Макс терпеливо ждал. Долгое время ничего не происходило, а потом послышалось равномерное хлюпанье воды – кто-то шел по направлению к торговому центру, время от времени зажигая фонарь, чтобы уточнить маршрут. Судя по звукам, шли несколько человек, шли медленно и молча. Почему-то это молчание особенно не понравилось Максу. Когда полыхнула далекая молния, он успел разглядеть шесть мрачных фигур в глухих плащ-палатках. Четверо тащили какой-то ящик. Лодка исчезла. Во всяком случае, Макс не увидел ничего похожего на лодку.

– Знаешь пословицу, тезка? – шепотом спросил он у своего пассажира. – От добра добра не ищут. Пойдем-ка мы с тобой отсюда. Мне эти граждане не кажутся заслуживающими доверия.

– Мне тоже, – тихо сказал Андрей. – Больно они на тех воров похожи. Правда, пойдем отсюда побыстрее.

– Побыстрее не получится, – озабоченно ответил Макс. – Видал, что вокруг творится? Потоп!

Все-таки он постарался прибавить шагу. Но чересчур усердствовать тоже не стоило – плеск воды мог привлечь внимание незнакомцев, в которых Андрюшка признал воров. Однако наконец торговый центр остался позади. Макс зашел за дом и зашагал чуточку быстрее. Конечно, быстрым шагом это можно было назвать с большой натяжкой – каждое движение встречало сопротивление воды, которая доходила Максу почти до пояса.

– А ты, тезка, собирался передвигаться самостоятельно, – заметил он с улыбкой. – Пожалуй, тебе пришлось бы вплавь пускаться.

– Ладно, я не против – можешь нести меня дальше, – согласился Андрей. – Но только как найдем сухое место, я сразу сойду.

– Вся штука в том, где оно, это сухое место? – вздохнул Макс. – Что-то пока я ничего похожего не вижу.

– Я тоже не вижу, но, может быть, где-нибудь найдем, – успокоил его Андрей.

Макс перешел вброд перекресток и вдруг услышал позади крик. Он повернул голову – с мальчишкой на плече это было сделать не так просто – и увидел скачущий над водой луч фонаря. Через секунду свет ударил ему прямо в лицо. Макс зажмурился.

– А ну, стой! – повторил грубый голос. – Стой, сука, кому говорят! Милиция! Проверка документов!

– Нет у меня документов, – процедил себе под нос Макс, озабоченно выискивая взглядом по сторонам, куда бы скрыться. – Поищи кого-нибудь другого!

Не придумав ничего лучшего, он бросился туда, куда глядели глаза, – в промежуток между двумя темными домами. Пробираясь по воде меж двух каменных стен, Макс невольно подумал, что похож сейчас на пароход, идущий через шлюз. Он старался изо всех сил, но было непросто преодолевать сопротивление воды с грузом на спине.

Андрюшка сопел над ухом, вцепившись Максу в воротник. Кажется, теперь он тоже слегка напугался. За ними бежали три человека. Они шлепали по воде, поднимая тучи брызг, спотыкались, но они были налегке и поэтому неминуемо должны были догнать Макса.

У него опять начала кружиться голова, застучала кровь в висках, перед глазами поплыли ослепительно желтые круги. Видимо, его здорово шатало при ходьбе, потому что Андрей, не выдержав, сказал:

– Если ты будешь так мотаться, то я на фиг упаду! Может, тебе тяжело?

– Нет, просто немного голова закружилась, – объяснил Макс. – После травм это бывает. Посмотри, они там далеко?

– Да они совсем близко, – сказал Андрей с отчаянием. – Ты бы бежал побыстрее, Андрей Михалыч!

– Я бы бежал, – буркнул Макс. – Да не бежится что-то...

Они выбрались на какую-то темную улочку. Сзади между домов шарахался фонарь – совсем близко. Макс вдруг очутился перед запертыми железными воротами. Рядом темнела калитка. Он без особой надежды ткнулся в нее, и калитка неожиданно открылась. Макс проскочил какую-то проходную, где не было ни души, и очутился на каком-то широком дворе. В отсвете молнии он увидел приземистые строения, силуэты машин, наполовину погруженные в воду, и высокий забор вокруг. Перескочить его с ходу было невозможно. В некотором смысле они попали в ловушку.