К востоку от Малакки (СИ) - Реган Ричард. Страница 52

Во время прохода по реке я послал Лотера отдохнуть пару часов, а сразу после швартовки я оставил его заниматься нахлынувшими чиновниками, а сам спустился в свою каюту. Да Сильва приготовил крепчайший кофе, и несколько чашек частично взбодрили меня. Однако жара и духота усугубляли усталость, и я решил прогуляться по палубе, чтобы развеяться. Бросив усталый взгляд на подготовку к выгрузке, я заметил Мак-Грата, который руководил подъемом грузовых стрел. Как и все, он почти не спал этой ночью, но его юное подтянутое тело не выказывало признаков усталости, кроме, пожалуй, темных кругов под глазами.

Увидев меня, он подошел:

— Будут какие-нибудь распоряжения, сэр?

— Да, третий. Таможенников и других чиновников с их проклятыми бумагами посылайте к старшему помощнику. Также пройдитесь по пассажирам и объявите им, что они все должны в десять часов собраться в кают-компании для прохождения таможенных и иммиграционных формальностей. После чего они смогут разъехаться на такси, которые уже заказаны агентом. Я буду в каюте, и если кому-то потребуюсь я лично — посылайте ко мне. Вам все ясно?

— Да, сэр.

Я бросил последний взгляд на реку. На ней не прекращалось постоянное движение буксиров, джонок, сампанов, снующих между судами, ошвартованными у причалов, а также строем элегантных военных кораблей, стоявших на якорях посреди реки. Речные берега были застроены слипами, верфями, складами, факториями, офисами и жалкими жилищами бесчисленных китайцев. Далее вверх по реке, на другой стороне ручья Сучоу, начинался Бунд — район, застроенный большими отелями, банками и прочими коммерческими сооружениями. Их массивные здания с башенками и щипцовыми крышами напомнили мне о британских колониальных строениях, раскинувшихся на улицах и других крупных городов империи — таких, как Бомбей или Сидней.

В каюте было так же жарко, и я включил подвесной вентилятор, вытер пот с лица и налил в стакан воду из термоса. Я направился к дивану со стаканом в руках, размышляя, не стоит ли слегка вздремнуть, чтобы скинуть накопившуюся усталость. Но только я успел присесть, как раздался вежливый стук в дверь, и в каюту вошел выглядевший учтивым китаец в дорогом полотняном костюме. Сняв фетровую шляпу, он обнажил длинные черные, смазанные маслом, волосы, поправил в петлице алую гвоздику, достал из кармана круглые, с золотым ободком очки и водрузил их на удивительно прямой нос. Он представился Лингом, посланцем мистера Тунга, и я предложил ему сесть. Одновременно я нажал на звонок Да Сильве в буфетную и распорядился о кофе.

— Полагаю, вы пришли обговорить доставку чая Дарджилинг, — сказал я, покончив с предварительными фразами.

— Совершенно верно, капитан, —— ответил Линг, блестя своими выпученными по-жабьи глазами из-за толстых линз. — Также я должен передать самые искренние извинения мистера Тунга по причине невозможности его личного посещения вашей уважаемой персоны. Он нездоров, и доктор прописал ему постельный режим. Однако я уполномочен получить товар от его имени.

Я ощутил покалывание в кончиках пальцев, но в этот раз мне вряд ли требовалось их предостережение. Если кто и мог возбудить недоверие, то это был именно этот шикарно одетый, пахнущий одеколоном Линг.

— Как весьма неудачно. Прошу передать мое сочувствие мистеру Тингу. Я пробуду здесь несколько дней по крайней мере, надеюсь, за это время он выздоровеет.

Линг нахмурился и быстро спрятал блеск раздражения, появившийся в его глазах. 

— Не понимаю, капитан, почему надо ждать выздоровления мистера Тунга для того, чтобы передать товар?

— Надеюсь, вы прекрасно понимаете, почему, — ответил я, ничуть не обманутый показным простодушием его тона. — Меня инструктировали передать чай лично в руки мистера Тунга.

— Ах, да, конечно, — сказал Линг, складывая ладони в угодливой манере. — Мистер Тунг осознавал, что могут возникнуть трудности из-за соблюдения вами ваших инструкций. А так как он крайне озабочен в скорейшей доставке товара именно сегодня, он сказал, чтобы я вручил вам это. — Он вынул из кармана конверт и подал его мне. — Здесь написано, что я уполномочен принять товар.

Я взял письмо и уставился на него с нарастающим раздражением. Распоряжения мистера Ху были вполне определенны. Передо мной стояла дилемма: несмотря на не внушающую доверия личность клерка мистера Тунга, передать ему товар, или вернуть его в Гонконг не доставленным.

— Не хочу показаться грубым, мистер Линг, но у меня совершенно определенные инструкции от главы нашей компании, мистера Ху. Вы сказали, что мистер Тунг болен и вручили мне письмо, которое по вашим словам написано им. Прошу прощения за прямоту — я не знаю ни вас, ни мистера Тунга, и как мне знать, что письмо настоящее?

В лицо Линга бросилась краска, его глаза сузились, и мне показалось, что сейчас он потеряет лицо, однако его ответ оказался обаятельно вежливым.

— Мой дорогой капитан Роуден, конечно, вы вправе быть весьма осторожным в эти... — сделав рукой неопределенный жест — неясные времена. Но заверяю вас — письмо самое настоящее. Мистер Тунг действительно болен, но он лично продиктовал это письмо, вы можете в этом убедиться, посмотрев на его штамп рядом с подписью.

— Его штамп?..

— Его личная печать, — вставил Линг, — только он собственноручно может поставить ее на письмо.

— Я знаю, что такое штамп, но...

— Вы подвергаете сомнению мои слова, капитан Роуден, — раздраженно огрызнулся Линг, не способный более контролировать себя.

— Нет, мистер Линг. — Он прервал меня дважды, бросил на меня враждебный взгляд, но я должен был сохранить спокойствие. Я имел дело не с сиднейским портовым громилой, а с китайцем, для которого было необычным открыто выражать свой гнев иностранцу. — Но мои инструкции вполне определенны. Максимум, что я могу сделать для вас сегодня, это послать телеграмму мистеру Ху с описанием сложившейся ситуации и ждать его указаний. У меня сегодня много дел, — их не было, я просто хотел прилечь и немного поспать, — но после полудня я схожу на телеграф и завтра утром прибудет ответ. Вы можете утром позвонить по телефону судовому агенту и, если ответ мистера Ху будет положительным, он уладит формальности для передачи вам товара.

— Мистер Тунг будет крайне разочарован отсутствием сотрудничества с вашей стороны, капитан, и когда он непременно передаст свои чувства мистеру Ху... — он оставил неоконченным предложение.

— Это что-то вроде угрозы, мистер Линг?

Он был слабого телосложения, и со своей гладкой кожей и гвоздикой в петлице выглядел несколько женственным. У меня появилось искушение плюнуть на восточный обычай соблюдать лицо и схватить его за глотку.

— Я всего лишь посланец, капитан. Вы разрушаете сделку. Мистер Тунг будет недоволен, не получив сегодня товар, и оплата мистеру Ху будет задержана. Последствия ваших действий могут быть таковы, что они оба возложат на вас ответственность.

— Я рискну, мистер Линг, — сказал я сквозь зубы. — Я уже сказал вам, что я намерен предпринять, и будет лучше не терять ни вашего, ни моего времени.

Мне требовалось покончить с этим до того, как я потеряю терпение и сделаю что-нибудь, о чем позже пожалею. Я встал, чтобы показать, что разговор окончен, но Линг поднял руку.

— Возможно, я говорил несколько запальчиво, капитан. У мистера Тунга есть причины как можно быстрей завершить эту трансакцию, и я уверен, что его старому другу мистеру Ху не понравится, что вы ввергли его в неприятности. Но мистер Тунг будет счастлив уплатить... э... фрахтовый бонус за скорейшую выдачу товара.

Меня не удивила смена угрозы кнута на обещание пряника. Я достаточно долго был на Востоке, чтобы ощутить не раз и то, и другое. Мистер Ху и мистер Тунг могли быть старыми друзьями, но покалывания в кончиках пальцев заставляли меня быть настороже. В дальнейшем разговоре не было смысла, и я взял шляпу Линга и подал ему.

— Как я уже сказал, я телеграфирую главе и буду действовать по полученным от него инструкциям.