Плохой парень (СИ) - Юдина Екатерина. Страница 81

Постепенно Доминик восстанавливал то, чем когда-то владел его отец. Пока что это были незначительные крупицы и в основном Моно сейчас просто входил в курс дела и многому учился у Прежана, но, всякий раз, когда Доминик достигал какой-то цели, ему по большей степени было плевать на достаток и деньги. Единственное, о чем он думал, так это о том, что еще немного и он смог бы обеспечить достойную жизнь Нану.

Без нее тяжело. Плохо. Казалось, что из груди вырвали сердце и Моно стал неполноценным. Будто бы он лишился части самого себя и вновь оживал только в те моменты, когда опять ее видел.

Он знал, что девушка каждое утро в семь часов выходила из дома и, не пропустив ни одного дня, в это время находился напротив ее дома. Смотрел на то, как она спускалась по ступенькам и шла по тротуару. Иногда он следовал за ней. Нану этого не замечала, а он находился в каких-то двух метрах от нее.

В такие моменты Моно смотрел на Леконт и в очередной раз понимал, что болен ею. Он прекрасно осознавал, что никогда не позволит другому парню прикоснуться к ней и, даже если она сама захочет начать отношения с другим, он не даст ей это сделать. Нет, она его жизнь и его душа. Только ему принадлежит. Без нее он мертв.

Доминик не был в восторге от того, что Турнье начал крутиться около Нану и сразу мысли Моно стали агрессивными. В какой-то степени он пытался держать себя в руках. Раз дал Леконт возможность нормальной жизни, значит должен прекратить думать о том, как разбить голову любому парню, который подходил к ней ближе чем на метр, но, когда ему доложили про поцелуй и, более того, показали снимки, глаза накрыла алая пелена.

Единственное, что его интересовало, так это то, как себя повела Нану во время поцелуя. Услышав, что она оттолкнула Турнье, Доминик кивнул и поехал в Сан-Дени. Как только Обен открыл дверь, Моно ударил ему в челюсть так, что костяшки заныли, но в тот момент Турнье сказал то, что было верным. Доминика нет рядом и Нану считала, что Моно ее бросил. Леконт сама думала, что она теперь свободная девушка, а, значит, почему к ней не может приблизиться другой парень с намереньем предложить отношения?

Возможно, было бы действительно легче, если бы между Нану и Домиником ничего не было. Судьба сделала их теми, кому по логике противопоказаны отношения, но имело ли это значение, если только рядом друг с другом они по-настоящему жили?

В эту ночь Доминик поехал к Нану. Желал показать ей, что она не свободная девушка. Она его пара. Вопреки всему и несмотря ни на что.

Глава 59. Нет

- Как ты узнал про Обена? – я нахмурилась. – Он тебе рассказал? Значит, вы общались все это время?

Сознание обожгло и я поджала губы. В это мгновение ощутила себя выброшенной и ненужной, из-за чего в груди расплылись горечь и обида. Будто оказалось, что жизнь все это время шла практически в прежнем ритме, но я была выброшена за ее пределы.

- Нет.

- Тогда, как ты узнал? – я все не успокаивалась. До дрожи в пальцах сжала подушку и, опустив голову, спросила: - И зачем ты пришел? Увидеть меня? Увидел. Теперь что? – я прикусила губу и горько спросила: - Уйдешь?

- Нет, я хочу забрать тебя.

- Куда? – сердце сжалось и я подняла голову, после чего посмотрела на Доминика. Сейчас просто невыносимо сильно сожалела о том, что в комнате было так мало света, из-за чего я плохо видела Моно. Зато, казалось, он был более приспособленным к темноте и в ней без труда будто бы жадно рассматривал меня. Скользил взглядом по каждой черте лица. Или же, все это мне лишь казалось. Я уже перестала верить в то, что хоть что-то значила для него.

- В свой дом.

- Зачем?

- Потому, что ты моя.

Одна фраза и в груди все затрепетало теплом и покалывающим жаром. Очередное доказательство того, что Моно буквально подчинил мою душу. Управлял ею подобно дьяволу.

- Но ты же сам сказал мне уйти, - я опять отвела взгляд в сторону. – Знаешь… - я запнулась, но качнув головой, попыталась взять себя в руки и продолжила: - Я сегодня решила жить без тебя, - эта фраза ощутимой тяжестью повисла в воздухе и я почувствовала, как от Доминика начало исходить нечто жесткое и такое болезненное. Но, тем не менее, все так же сжимая в ладонях подушку, продолжила: - Все прошедшее время я ждала тебя. Каждый день надеялась, что вот-вот увижу тебя в университете, но этого не происходило и я много думала. Например, о том, что наши отношения действительно проблемные. От них веет болью. Это не тот случай, когда мы не можем быть вместе из-за различий в социальном статусе или еще по какой-то причине. Все это преодолимо, а то, что у нас, это на психологическом уровне. Оно будет напоминать о том, о чем следовало бы не вспоминать и, наверное, ты будешь по-настоящему счастлив только с другой. Я это понимаю и готова отпустить тебя. Хочу лишь вернуть свою душу и попросить, чтобы ты ее больше не трогал. Я хочу быть свободной от тебя.

Я замолчала и в комнате повисла еще более сильная тяжесть. Она давила и рвала сознание на клочки, а я ощущала, как болели губы от произнесенных слов, будто они являлись ядом, впитавшимся в кожу. Уже сейчас от взгляда черных глаз Доминика по коже бежал холодок и сам он казался уже не таким.

Моно пошел в мою сторону, а я тут же выставила руки перед собой и быстро сказала:

- Нет. Не нужно. Не подходи ко мне.

Мне и так было тяжело от того, что Доминик находился со мной в одной комнате и мне казалось, что, если он подойдет хоть немного ближе, мое сердце просто не выдержит и разорвется на куски. А все потому, что больно находиться рядом с тем, кто тебе настолько дорог, но твоим больше не являлся. А так, хоть из-за небольшого расстояния можно было сохранить призрачное внешнее спокойствие.

Вот только, Моно меня не послушал и не остановился, а я резко вскочила с кровати. Хотела отбежать к другому концу комнаты, но Доминик перехватил меня. Резко поднял на руки и, придерживая за бедра, прижал спиной к стене, а я в этом безумном моменте, казалось, больше не дышала.

В этом положении так отчетливо чувствовала Доминика. Каждую его напряженную мышцу и жар тела, а так же его запах. Уже такой знакомый и родной. Сводящий с ума и пропускающий по телу сотни огоньков.

- Отпусти меня, - прошептала требовательно, но была готова умолять, ведь то, что со мной делала эта близость было сравнимо с моей личной гибелью. Вернее, со смертью моего самоконтроля и до сих пор мне лишь чудом удавалось удерживать хотя бы толику внешнего спокойствия, в то время, как внутри меня все пылало и мысли путались.

- Не отпущу, - Доминик по-звериному оскалился и тут же накрыл мои губы своими в собственническом и таком жадном поцелуе, от которого губы обожгло и меня пробило сотней всполохов тока. Одно мгновение и до предела накалились эмоции и ощущения, заставляя меня гореть. Рядом с Домиником вновь оживать. – Не отпущу, - повторил, укусив меня за губу и, вновь поцеловав, сказал: - Не отпущу, как бы ты не просила. Потому, что за последнее время понял, что, бл*ть, без тебя не могу. Ты впиталась в сознание и стала частью меня. Отказаться от тебя, все равно, что к чертям вырвать часть себя и жить, как калека…

Очередной поцелуй по-особенному вскружил голову и в сознании вспыхнул вихрь. Все это и слова Моно показалось мне костром, в который меня внезапно бросили. Я задрожала всем телом и пальцами сжав рубашку Доминика, прошептала:

- А как же мой отец? Ты не злишься на меня за то, что он сделал?

- Не ты уничтожила мою семью, - Моно немного приподнял меня и губами коснулся шеи, сразу оставляя на коже покраснения. – Ты ее будешь восстанавливать.

- О чем ты? – спросила, хотя, казалось, в этот момент вовсе не была в состоянии разговаривать.

- Родишь мне наследников, - Доминик поцеловал за ухом и прикусил мочку, вызывая во всем теле дичайший трепет, который тут же тягучими импульсами собрался внизу живота. Между нами и так уже вовсю пылали искры и казалось, что все было накалено до предела. Сказывалась разлука в месяц и жажда друг друга. Нет, не похоть, а жизненно необходимое желание полностью почувствовать друг друга в безумной близости. Эта жажда сводила с ума и не давала нормально мыслить и вот я ощутила, как Доминик в резком движении задрал низ моей ночнушки и, не прекращая жадно целовать, начал расстегивать свой ремень.