Няня для тирана (СИ) - Кучер Ая. Страница 20

Секунду назад в ноги кланялся, принимал роль шестёрки, а теперь скалился и выступал против.

Я действую на инстинктах, желая показать силу, забрать то, что моё. Слышу крики Арины, когда понимаю, что участвую в драке. Всё на автомате, мы летаем по всей комнате, нанося удар за ударом. Боли не чувствую, только необходимость победить, задушить этого ублюдка.

Не помню драки, не помню, как разбил рамку о голову Лютого. Настолько ярость затмила разум. Но прихожу в себя, словно трезвею разом, когда Арина встаёт передо мной.

Закрывает противника, принося себя в жертву. Жмурится, не надеясь, что успею остановиться. Но при этом прёт как танк, защищая. Я правда не успею затормозить.

Но веду кулак правее, врезаясь в стену. Боль проясняет мозги. Всё ещё злюсь, внутри жжётся желание добить сосунка, показать, почему меня стоит бояться.

Но вижу желанный страх в глазах Арины и отступаю. Никогда меня не подпустит к себе, если трону Лютого. Нашла кого защищать. Злюсь от того, что меня волнует её мнение. Сука.

— Пожалуйста, — упирается ладошкой в грудь. Знает, что не остановит, если решу продолжат. Но просит, надеется. — Прошу, Клык, остановись.

— Остановится? — тяжело дышу, стараясь держать себя в руках. — А что ты можешь предложить мне за это?

— Что ты хочешь?

— Аринка, нет! — Лютый рвётся, но девушка прижимает его спиной, не давая вырваться.

— Заткнись. Сам виноват, а мне разгребать. Опять.

— Я хочу ещё одно желание, — наклоняюсь, шепчу на ухо, разделяя каждое слово. Сзади Лютый, впереди я. Ей некуда деваться, но жмётся ближе ко мне, отдаляясь от Лютого. Инстинктивно. Пытается задобрить или доверяет мне сильнее? — Только в этот раз объятиями не отделаешься. Слабо?

— Хорошо, — соглашается одновременно с выкриком Лютого:

— Не трогай её!

Дёргаю на себя. Кривится от боли, но молчит. Впиваюсь поцелуем в губы. Ни капли нежности, для единственного зрителя. Смотри, Лютый, она моя. Ты не смог защитить её, проиграл. И она досталась тому, кто сильнее, лучше, достойнее.

Лютый отпихивает меня, но не рвётся дальше в бой. Только тяжело дышит, пыхтит и смотрит люто. Забавляюсь своей шутке и ухмыляюсь.

А затем вижу, как Арина вытирает кровь с лица. Блять. Всё-таки задел её кулаком. Или настолько жестко целовал, что прокусил губу. Сплёвывает кровь прямо на пол, кривится

— Какого хера? Я надеюсь, ты ничем мне болен, Клык.

Только сейчас чувствую пульсирующую боль в губе и металлический привкус. Странный поцелуй получился. Но хоть ей вред не причинил.

— Клык, — Лютый больше дерзит, но не отступает. Отходит от стены, утягивая за собой девушку. Но не перечит.

— Лютый.

— Арина, — девушка выплёвывает своё имя, привлекая моё внимание. Злая, растрёпанная и с горящими глазами. — Какого хуя вы делите меня, как какую-то блядь?

Взрывается. И достанется всем. Похлеще, чем от поставленных тяжелых ударов Лютого.

Я впервые слышу, как она материться. Срывается, кроет матом и использует слова, которые я даже не слышал до этого. Вот и приличная девушка. Но от этого хочется только больше. Сколько же у неё слоёв защиты, сколько сторон можно найти.

— Вы, блять, два выблядка что за хуйню устроили? Мудозвоны! Нашлись тут делители и защитники, херовы. Херачились бы лучше из-за того, кто из вас самый небъебительно крутой.

— Аринка.

— Захлопнись нахуй, Лёша. Сейчас я говорю. Мне до пизды, что вас связывает и как ты тут оказался. Вообще посрать. Знаете, разъебите тут всё, пожалуйста. Меряйтесь своей грёбанной альфа-силой и проверяйте, кто круче. Я влезать больше не буду, мудачьё. Но объясните, с хера ли вы всё начали?

— Ты с ним спишь! — мы с Лютым произносим обвинение одновременно, сверля друг друга взглядом.

— Вы совсем пизданутые на голову?

Арина звереет ещё больше, оказываясь напротив нас. Поправляет мокрые волосы с красным оттеком, убирая их от лица, учащённо дышит и сжимает губы в тонкую линию.

— Во-первых, Лютый, — выплёвывает имя, как насмешку. — Тебя вообще не должна волновать моя жизнь. Сплю, с кем хочу. Или не хочу. Очевидно, чтобы тебя, придурка, спасти от смерти. Решил, блин, Клыка из себя вывести. Охуенная затея, почему бы не раскрошить своей головой кабинет. Легко ведь такое творить, когда мозги нахуй отбили.

— Аринка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Захлопнись, — отрезает. И Лютый послушно молчит, хотя его заткнуть никогда нельзя было. Я охуеваю ещё больше. Я видел, как его дубасило два головореза, а он усмехался и шутил. А тут молчит и виновато опускает голову. Что за поебень происходит? — А во-вторых, я с ним не трахалась. Я работаю на него, или на его друзей, не разберусь окончательно. Никакого секса между нами не было. А даже если и будет, то смотри «во-первых». Я сама разберусь.

— Не заебалась сама всё решать?

— Ну нет, Лёш, я как-то не видела, чтобы ты сильно рвался мне помогать. Так что да, я привыкла всё сама. И сейчас не просила меня защищать. И, Клык, «во-первых» относиться и к тебе. Ты мне никто, чтобы упрекать в чём-то.

Не показываю, насколько меня задевает эта тирада, но молчу. Выслушиваю все упрёки. Заслужил. И огонь злости чуть гасит злорадство, что с Лютым она говорила в таком же тоне.

— И чисто для справки, я не сплю с ним. Какой идиотизм.

— Тогда почему он так тебя защищал?

— Клык, а меня что, можно защищать, только если предварительно трахнуть? — прекрасно, чувствую себя полным мудаком. — Хочешь секрет? Я сама не ебу, почему он вдруг начал защищать, когда обычно ненавидел. Но, может, хоть немного заслужила этого? А, нет, точно нет. Меня же только трахнуть можно и довести до истерики, а защита… Не заслужила.

Она трясётся, кусая губы и отводя взгляд вверх, стараясь не расплакаться при всех. Блять. Горько ухмыляется и качает головой, будто в подтверждение своих слов.

— Я не это имел ввиду. Арин, — делаю шаг к ней, но девушка отступает, в очередной раз закрываясь от меня.

Блять, надо научится следить за своими словами. Она не та, кто молча проглотит слова или не обратит внимания. Арина их будет прокручивать раз за разом, ненавидя ещё больше.

Стараюсь заполучить её себе, а с каждым разом отталкиваю всё дальше и дальше.

— Арин, — притягиваю к себе. Мягко, нежно, на большом контрасте с прошлыми движениями. Просто прижимаю к себе, поглаживаю спину и успокаиваю. Тише, малышка, всё хорошо. Шепчу на ухо, чтобы услышала только она: — Прости. Я просто бешусь от того, что ты можешь быть чьей-то, не моей.

Признание даётся не легко, против воли. Но оно того стоит. Девушка краснеет, вспыхивает, при этом не отстраняется. Вдыхает мой запах, успокаивается и крепче вжимается. Словно просит защитить от плохих слов, которыми сам и ранил.

— Ты серьёзно с ним обнимаешься? — Лютый плюется злостью, но не двигается.

— Я могу обнимать её, когда захочу, — смотри на неё. Как она жмётся и доверяет мне. И выбирает меня. — Она моя.

— Я не твоя, — ловит мой злой взгляд и немного улыбается. — Но он не претендует.

Ага, конечно. Только идиот не будет претендовать на такую девчонку. Странная, уверен, что сука немного, но она невероятная. Красивая, с крепким стержнем, которым ебанёт тебя же, если что-то не понравится. Такую хочешь всегда, без вопросов, надолго.

Уже начинаю смиряться с тем, что просто так от неё не избавлюсь. Из дома, блять, выгнать не могу, что уж говорить про чувства. От таких просто так не отказываются. Поэтому Арина думать может, что угодно. Но этот Лютый не просто так встал на её защиту.

Слышит моё фырканье и улыбается. И смеётся. Я ни разу ещё не слышал её смеха. Так отголоски, вызванные не мной. Но теперь сдавленно хихикает мне в шею, щекоча дыханием.

— Клык, он мой брат.

— Брат? — я отодвигаю девушку, морщась от боли в руке, и сравниваю их. Совсем разные. И я знал семью Лютого, у него действительно была сестра. Мелкая, лет семи.